Фредерик Неваль - Тень Александра»

— Уходите! — громко прокричали мне по-гречески. — Уходите!

Я почувствовал, что чья-то сильная рука тащит меня назад. Пожарный.

— Теперь это их дело! — бросил мне служащий, тоже выходя из комнаты.

— Получили свои вещи — и выходите из здания! — приказал пожарный.

Мы послушно пошли по коридору, где суетились люди в пожарных робах.

— Сюда, мсье! — позвал нас какой-то служащий лет пятидесяти, высоко держа табличку с логотипом гостиницы. — Ваша спутница внизу, не беспокойтесь.

Мы спустились за ним по лестнице, где множество пожарных и санитаров хлопотали около постояльцев, пострадавших в результате давки. На одной площадке стонала женщина, ее сломанная нога была вывернута, и Гансу чуть не стало плохо.

Наконец мы выбрались на улицу и с наслаждением вдохнули свежий воздух.

— Морган! — Амина, вся в слезах, бросилась к нам и упала в мои объятия.

— Она была в шоке, мсье, — сказал служащий гостиницы, который вывел ее, и протянул мне ее сумку.

— Я позабочусь о ней, — пообещал я, прижимая Амину к груди.

— Посидите там.

Он указал нам на один из баров-ресторанов, двери которого были широко распахнуты, чтобы принять обезумевших туристов и раненых. Впрочем, раненым оказывали помощь почти повсюду. Улица была заполнена полицейскими машинами и каретами «скорой помощи».

— Откуда столько раненых? — испуганно спросил Ганс, когда мы шли к одному из ресторанов. — Ведь тот тип сказал, что больших разрушений не было.

— Они давили друг друга, торопясь выйти из здания. Мужчина в униформе официанта жестом пригласил меня сесть на банкетку у бара.

— Я говорю по-гречески, — сказал я ему, когда он попытался объясниться по-английски.

— Усадите вашу супругу. Я принесу вам воды. Вы не ранены?

— Нет-нет, спасибо.

Он ушел, а я в одном из зеркал, которые висели на стенах, увидел свое отражение. Я был похож на шахтера, только что поднявшегося из шахты, да и большинство людей, которые толпились в помещении ресторана, выглядели не лучше. Некоторые из них были почти голые или в пижамах. Официанты и какие-то люди в вечерних костюмах пытались успокоить пострадавших, предлагали им холодную воду, салфетки, кофе.

— Ты уверена, что с тобой все нормально? — спросил я Амину. Она кивнула и улыбнулась.

Хозяин заведения поставил перед нами поднос с тремя рюмками, бутылкой анисового ликера, вазочку с оливками и тарелку с ломтиками острого сыра.

— Это немного взбодрит вас, вот увидите, — сказал он. — Прошу вас, выпейте. До дна.

Я перевел его слова Гансу и одним духом опустошил свою рюмку. Алкоголь обжег мне горло, потом его тепло успокоило меня. Я заставил своих спутников последовать моему примеру, и они, морщась, выпили, вызвав улыбку хозяина. Когда он отошел, Ганс сильно раскашлялся.

— Ну и дерет она, эта штука!

Я протянул ему вазочку с оливками, и он неуверенно взял одну.

— Во всяком случае, — тихо сказала Амина, — теперь мы знаем ответ на наш вопрос.

— А именно?

— Теперь мы знаем, откуда шел секретарь Иларио, когда ты увидел его. Должно быть, он заложил бомбу во время ужина и возвращался на раскоп.

Я почувствовал ледяной холод в спине и налил себе еще одну рюмку ликера. Мы с Гансом счастливо отделались…

Мои друзья в конце концов задремали на скамейке, а к рассвету большинство постояльцев вернулись в свои номера. Мы уже приготовились перебраться в другой номер, когда хозяин ресторана подошел к нам и тихонько наклонился ко мне:

— Вы Морган Лафет?

— В чем дело?

— Пойдемте, — прошептал он, делая мне знак следовать за ним. — И ваши спутники тоже.

Подняв брови, я с подозрением взглянул на него.

— Мы никуда не пойдем, пока вы не скажете, в чем дело, — сказал я, скользнув пальцем под ремень джинсов.

Я потрогал рукоятку пистолета — да, он на месте. Подумать только, что до сих пор я возражал против распространения огнестрельного оружия…

— Мне поручили вам сказать… — Он прижал губы к моему уху. — Гелиос. Чтобы вы поняли, — добавил он громко.

Я колебался. Что это, ловушка? Неужели наши враги — иначе я уже не мог их называть — узнали это имя? Но есть ли у нас выбор? Они знали, что мы в Спарте, возможно даже, им было известно, что мы не пострадали от покушения, которое они подготовили. Мы были живыми мишенями.

— Хорошо, — согласился я. — Мы пойдем с вами.

Он направился к двери, на которой было написано «Частное владение», и, войдя первым, закрыл за нами дверь. Мы оказались в кабинете, где, с удобством расположившись в кресле, сидел человек, которого я надеялся никогда больше не увидеть.

— Представляю вам короля сыщиков Чанаккале и окрестностей, — насмешливо сказал я своим спутникам, узнав Микаэла, «преемника» Гиацинта.

Ганс состроил гримасу, а Амина бросила на него озадаченный взгляд.

— Хватит шутить, профессор Лафет, — сказал он, потом сказал хозяину ресторана: — А ты можешь нас оставить.

Тот поспешно удалился.

Бедняга, бесспорно, был испуган.

— Что вы ему сказали, чем он так запуган?

— В отличие от вас, профессор Лафет, не всем повезло иметь в качестве защитника Гелиоса. Поверьте, когда этой защиты не станет, я предстану перед вами в ином свете, что вам едва ли понравится.

Я вздохнул. Его слова не произвели на меня ни малейшего впечатления.

— А помимо угроз в мой адрес, каковы еще ваши намерения?

— Я отвезу вас на юг города, в укромное место. Полиция наверняка захочет допросить вас по поводу взрыва, а этого следует непременно избежать, пока Гелиос не примет необходимые меры.

— А именно?

— Остановит расследование.

— Ликвидировав меня, быть может?

— Не говорите глупостей! Хотя если бы это зависело только от меня… — Он достал из кармана пачку сигарет. — Сегодня ночью, профессор, мы работаем.

— Что… о чем вы говорите?

Микаэл зажал зубами сигарету, щелкнул зажигалкой и улыбнулся.

— Да о вашем «очистителе» в итальянском костюме, профессор.

— Так вы шли за мной? — с трудом выговорил я.

А ведь я абсолютно ничего не заметил. Выходит, Микаэл не такой уж недотепа, каким я его себе представлял.

— Речь идет о брате Джованни или, скорее, об Ансельмо Витто. Бывший военный. Специалист по разминированию. Мы напали на его досье, расследуя смерть падре Иларио. Он вошел в орден, когда ему было двадцать семь лет, и с невероятной быстрой поднялся вверх благодаря поддержке одного монсиньора, [75] Монсиньор — обращение к иерархам католической церкви. друга семьи. Брат Джованни исчез из Ватикана на следующий день после смерти своего покровителя, — закончил Микаэл.

— И вот он уже среди нас, — беззвучным голосом сказала Амина.

— Боюсь, ненадолго, — сказал Микаэл. Я побледнел, а Микаэл пожал плечами.