Евгений Латий - Дело гастронома № 1

Беркутов кивнул, двинулся из кабинета. Когда взялся за ручку двери, услышал вдогонку вопрос:

– Анилина много знает?

Беркутов остановился, взглянул на Старшинова. Вернулся к столу.

– Я ее в наших делах не задействовал. Но что-то слышать могла.

– Кто еще в курсе, кроме тебя?

– Зоя.

Старшинов покачал головой. Затем, прищурив глазки, с хитрецой спросил:

– Слышал, влюблена в тебя?

Беркутов пожал плечами, усмехнулся.

– Женская душа – потемки! Я стараюсь со всеми ладить!

Старшинов подошел к нему, положил руку на плечо, затем вздохнул:

– Знаю, ты однолюб, да я и не призываю изменять Лиде, но коли сам огонечек зажег, будь осторожней! Влюбленная женщина, она как раковая опухоль, дремлет до поры! А потом – бац! – и пиши пропало! – Он вдруг хрипло рассмеялся, затем добавил: – Бабы твари коварные, куда нам, мужикам, до них!

Беркутов понимающе кивнул, повернулся и вышел из кабинета.

Боков курил на крыльце Московского управления КГБ. Подъехал Скачко, и, пока глушил двигатель и забирал портфель, Боков подошел к нему, и через открытое окно они поздоровались за руку. Затем Скачко вышел из машины, снял плащ и посмотрел на небо.

– На лето вроде повернули!

– Как в том анекдоте про грузина, который вышел на балкон в Тбилиси и слушает прогноз погоды по «Маяку», а потом комментирует, – и он перешел на грузинский акцент: – «В этой Маскве что хатят, то и тварят».

Скачко впился взглядом в его сигарету, затем подошел ближе, подождал, когда тот выпустит дым, и подставил лицо со словами:

– А ну-ка дай подымить!

Боков изумился:

– Вы же не курите?!

Полковник махнул рукой. Боков протянул ему пачку «ТУ-104», дал прикурить.

Скачко затянулся и закрыл глаза. Подержал дым во рту несколько секунд, затем начал медленно выпускать его тоненькой струйкой. Процесс затянулся; казалось, что у него горит внутри, и Скачко с раздражением отправил сигарету метким щелчком прямо в урну, стоящую под деревом. А потом спросил:

– По Анилиной что?

– Беседовал с Зоей Платоновой! Непростая дама! Рапорт у вас на столе!

Скачко кивнул и сразу сменил тему:

– Завтра у жены день варенья! Что подарить, не знаю. «Шанель» где у нас продают?

Сегодня Боков явно пребывал в хорошем расположении духа. Решил пошутить:

– В Париже.

Скачко сделал вид, что обиделся.

– Я серьезно!

– Я тоже! – быстро ответил Боков и добавил: – У Анилина можно было купить, но там сейчас КРУ пашет! Можно, конечно, попросить самого Беркутова, говорят, что все может достать. Но…

– Ага, а может, самого президента Франции попросим, позвоним, чего там мелочиться! – парировал Скачко, затем, подхватив Бокова под локоть, развернул в сторону двери и подтолкнул вперед. – Шагом… арш! На работу.

И они вошли в управление.

Допрос продолжался уже несколько часов. На столе стояли два стакана недопитого чая в подстаканниках и вазочка с печеньем. Когда Скачко впервые задал вопрос о Беркутове, Анилина вздрогнула, испуганно посмотрела на него и недоуменно спросила:

– Вы хотите посадить Беркутова?!

Этот вопрос застал Скачко врасплох, и он усмехнулся:

– Да никого мы не хотим сажать! Но бесконечно получаем жалобы, анонимки на ваш гастроном! Торговля с черного хода, взятки, махинации и все такое прочее!

Анилина успокоилась, похоже, даже обрадовалась, что они не говорят о валюте мужа, а перешли на другую тему.

– Те, кто заходит с черного хода, оформляют свои покупки через отдел заказов. Все законно! И все идет через кассу, по чекам! Разница в одном: эти люди просто не хотят стоять в очереди! Вот и доплачивают за эту услугу! Разве это криминал?! – спросила она.

Скачко на ее вопрос не ответил, задал свой:

– Вы ходили у Беркутова в приближенных?

Анилина удивилась:

– Нет. Хоть и числилась первым замом. Но отношения у нас были хорошие.

Скачко, словно не услышав этого ее ответа, продолжил:

– Тогда Лидия Александровна?

Анилина немного задумалась.

– Лидочку он от всего оберегает! Любимая присказка: «Только Лидочке не говорите, не надо ее расстраивать!» Хотя, на мой взгляд, она только прикидывается эдакой растерехой, а на самом деле мадам Помпадур! В число же доверенных лиц Беркутов выбрал наивную Зою!

– Почему? – тут же последовал очередной вопрос.

Анилина не поняла вопроса.

– Почему ее или почему наивную? А впрочем, это неважно. Важно, что она влюблена в него!

– Зоя Платонова?

Анилина кивнула, затем добавила:

– Но и она ничего интересного вам не сообщит, будьте уверены!

Скачко прошелся по камере, что-то обдумывая. Анилина решила прервать его долгое молчание и защитить своего директора:

– Беркутов же был на войне, награды имеет!

Скачко резко остановился и, стоя спиной к ней и разглядывая стенку, ответил:

– Мы и на боевых генералов дела заводили! – И снова повернулся лицом к Анилиной. – Не буду ходить вокруг да около! Вот наше условие: вы даете нам компромат на Беркутова, мы вас выпускаем! Если нет, вам грозит статья о соучастии в незаконных операциях с валютой, хранение и прочее, лет шесть как минимум!

Эти слова прозвучали как приговор. Анилина побледнела, задумалась.

Скачко заметил, что его слова попали в цель, и тут же продолжил:

– Ваши рассуждения о кристальной честности и патриотизме Беркутова трогают до глубины души! Но вы не могли не знать о преступных деяниях, что творились в первом гастрономе столицы!

Анилина молчала. Она не ожидала такого поворота событий. Видя ее растерянность, Скачко решил чуть расслабить хватку.

– Никто вас не торопит! Подумайте! Но вы сами должны решить свою судьбу! Даю на раздумья три дня!

Последние слова он произнес довольно жестко. Они еще долго звенели в голове Анилиной уже после того, как следователь вышел из камеры.

Встретив Бокова в коридоре, Скачко остановил его и озадачил новым приказом:

– Так! Срочно собрать всю информацию на Беркутова и Зою Платонову. Все, что на них имеется! Кстати, хорошо, что ты с ней вошел в контакт! Подумай, на чем ее можно раскрутить, ясно? И гоняй своих оперов! Совсем обленились, нюх потеряли! Чтоб ни один в отделе не торчал!

Боков поморщился:

– Я только одного, Сергеич, не пойму: мы теперь что – филиал ОБХСС? Ведь, насколько мне известно, взятки и воровство совсем не наш профиль?!

Скачко вспомнились интонации генерала, он попытался скопировать их, давая понять, что всякие возражения неуместны.

– Разговорчики в строю! Приказы не обсуждаются! – отрезал он и быстро зашагал по коридору. Боков, застывший в нерешительности, проводил его недоуменным взглядом.

Култаков щелкал пальцем по коробку спичек, лежавшему на краю стола, тот взлетал в воздух и падал плашмя. Култаков был недоволен. Скачко вошел в кабинет, присел к столу. Култаков взглянул на него.