Жан-Франсуа Паро - Человек со свинцовым чревом

— Я долго ждал этого момента. Наконец-то вы в моей власти. Сначала сын, затем — супруга, а теперь — муж и отец…

— Но о каком предательстве вы говорите? Разве у нас не общая цель?

Второй голос пробормотал что-то — Николя не смог разобрать его слов. Граф де Рюиссек громко вскрикнул. Николя собрался открыть вторую дверь, он уже взялся рукой за эфес шпаги, как вдруг кто-то сзади сильно ударил его по голове. Он без памяти рухнул на землю.

Послышался голос Бурдо, ясный и четкий, но Николя он показался очень далеким. Он пошевелил руками и вцепился пальцами в траву. Это ощущение и запах растительности тут же вернули его к реальности.

— Вот он и пришел в себя, доктор.

Николя открыл глаза и увидел склонившихся над ним с тревожным видом инспектора и Семакгюса.

— Крепкий парень, и он не первый раз получает по голове. И не последний, это наверняка. Прочная бретонская башка.

— В следующий раз он не будет столь опрометчив, — проворчал Бурдо.

Николя привстал. Слабые языки пламени танцевали у него перед глазами. Он ощупал свой затылок и почувствовал шишку размером с голубиное яйцо.

— От ваших слов я едва снова не лишился чувств, — заговорил он. — Как вы здесь оказались и что произошло?

Бурдо удовлетворенно покачал головой.

— Хвала Господу, он еще недоволен! Месье де Сартин, который беспокоится о вас больше, чем хочет это показать, приказал нам незаметно держаться подле вас. Мы проследовали за вами до этого места — доктор и я. Когда мы вошли в хижину, мы нашли вас без сознания в этом захламленном коридоре. До этого два всадника выехали отсюда. Мы переволновались, когда обнаружили тут лужу крови.

Он указал на свои запачканные сапоги.

— Хвала Господу, вы оказались живы и невредимы! Я попросил доктора помочь мне вытащить вас на улицу, а затем изучил местность. За дверью, возле которой вы лежали, я обнаружил тело графа де Рюиссека, убитого выстрелом из пистолета. В его руке была шпага, но вряд ли у него был шанс: холодное оружие против огнестрельного. Борьба, по всей видимости, началась еще в мастерской, и противник увлек графа в дальнюю комнату. Похоже, графу удалось ранить своего соперника: следы крови тянутся до места стоянки лошадей.

— А второй? — спросил Николя, размышляя об этих новых фактах.

— Тот, кто напал на вас?

— Здесь был еще один человек, не тот, что говорил с графом, я в этом уверен.

— Итак, их было трое: граф, его противник и тот, кто ударил вас по голове.

— Но есть кое-что похуже, — проговорил Бурдо.

Он сжимал в руках пачку бумаг.

— Я обнаружил в хижине старый сундук. В нем оказалось внушительное количество документов, которые оставили здесь только из-за необходимости немедленного бегства: новые планы дворца, еще более детальные, чем тот, что мы обнаружили в Гренеле, пасквили против короля и Помпадур, и проект манифеста, провозглашающего смерть «тирана Людовика XV».

— Итак, — произнес Николя, — это подтверждает наши подозрения о заговоре.

Три друга обыскали мастерскую до последнего уголка. Они действовали методично, исследуя каждый инструмент и каждый заваленный мусором угол. Множество воронок, на дне которых еще блестели следы расплавленного металла, не оставляли сомнений в том, что виконт де Рюиссек был умерщвлен в этом уединенном месте: его убийцы могли воспользоваться обычными инструментами водопроводчика. Но в существующих обстоятельствах это было лишь предположение. Что-то вроде кожаных носилок с металлическими кольцами, закрепленными по углам, напомнило Николя о грязных тюфяках, на которых подручные Сансона укладывали своих жертв во время допросов с пристрастием в Шатле. Конечно, это было лишь предположение, и Николя не должен был слишком доверять своему воображению, но тут было над чем подумать.

Доктор Семакгюс осмотрел тело графа де Рюиссека. Огнестрельное ранение в области сердца. Количество крови, вытекшее из раны, указывало на то, что пуля пробила главную артерию в месте присоединения ее к легкому или к сердцу. Оставалось только определить, кто начал борьбу — жертва или убийца — и почему. Николя, порывшись в карманах убитого, не обнаружил ничего примечательного.

Характер обнаруженных бумаг, подумал Николя, был сопоставим с содержанием казуистических книг о тирании в библиотеке виконта де Рюиссека. Они призывали к покушению на саму жизнь короля. Что мог делать в этом месте граф де Рюиссек? Несомненно, если он пренебрег похоронной церемонией и во весь опор помчался в Версаль? Кем он был — соучастником или жертвой? Или же мстителем? Была ли его смерть результатом сведения счетов между заговорщиками?

Отвечать на все эти вопросы было еще слишком рано. Пока что Николя собрал самые красноречивые документы и, последний раз бросив взгляд на тело графа, вышел из мастерской, попросив Бурдо и Семакгюса проследить за тем, чтобы никто не мог в нее проникнуть.

Николя добрался до дворца лишь к трем часам пополудни. Он тут же направился к Лестнице послов и потребовал аудиенции у месье де Сен-Флорантена. Его тут же приняли. Министр выслушал его, не перебивая, аккуратно затачивая серебряным перочинным ножиком свое перо. Николя, как обычно, говорил ясно и кратко, описывая все без прикрас и стараясь не выдвигать необоснованных предположений. Он осторожно предложил втайне перевезти тело графа де Рюиссека с помощью королевских солдат в Басс-Жеоль. Новость о смерти графа следовало держать в секрете. Впрочем, никто не будет искать человека, который, как все думали, следовал за катафалком. Если граф покинул процессию, он должен был как-то это объяснить своим людям. Поэтому его хватятся не сразу, его долгое отсутствие никого не обеспокоит, а значит, у них в запасе оставалось еще несколько дней.

Уладив вопрос с телом, Николя попросил у министра дать ему неделю, чтобы закончить уже начатые дела. Он был уверен, что сможет за этот срок докопаться до истины. И наконец, он позволил себе дать совет министру принять все меры по охране дворца и защите короля.

Месье де Сен-Флорантен прервал свое молчание, чтобы сдержанно дать согласие на предложения своего подчиненного. Он согласился с тем, что новый эпизод расследования до поры до времени следует держать в секрете. Это даст полиции время для необходимых действий, а комиссару Ле Флошу — возможность закончить свою работу. Этим вечером на аудиенции с месье де Сартином он расскажет ему о последних событиях и ходе расследования, которое ведет его подчиненный и делает это «весьма, весьма» удовлетворительно.

Кроме того, министр тотчас же напишет интендантам провинций, чтобы они начали поиски Ле Потра, и в описании укажет, что им следует искать человека с глухонемым мальчиком. Наконец, чтобы удвоить предосторожности, все мастерские водопроводчиков и прочих слуг, находящиеся в Большом парке, будут проверены. Следует переписать всех живущих там людей, сделать необходимые проверки и более не допускать по преступной небрежности самовольный захват земли, находящейся во владениях короля.