К. Сэнсом - Соверен

Малеверер метнул на меня взгляд, в котором откровенная злоба мешалась с глубоким презрением.

— Каким же надо быть болваном, чтобы выпустить из рук эти бумаги! — процедил он. — Если бы вы не сунулись не в свое дело, я узнал бы о тайнике от мальчишки и сейчас отправился бы за шкатулкой.

Мне оставалось лишь покаянно пробормотать:

— Я очень сожалею о своей оплошности, сэр Уильям.

— Похоже, по голове вас огрел именно тот, кто убил Олдройда, — изрек Малеверер. — Не вспугни злоумышленника Крейк, вам пришел бы конец. Если только Крейк сам не был этим злоумышленником. Но если не он, кто тогда на вас напал?

— Тот, кто хотел во что бы то ни стало получить документы, хранившиеся в шкатулке, — предположил я. — Возможно, он уже требовал их у Олдройда, но стекольщик отказался отдать бумаги. Кем бы ни был преступник, он имеет доступ в монастырь. И ему удалось завладеть ключами от ризницы.

Малеверер повернулся ко мне. Впервые за все время нашего знакомства взгляд его был скорее заинтересованным, чем надменным.

— Э, да вы кое-что соображаете, — усмехнулся он. — Но все, что вы говорите, указывает на то, что преступник — именно Крейк.

Малеверер принялся расхаживать по комнате взад-вперед, половицы жалобно скрипели под его огромными ногами, обутыми в тяжелые сапоги.

— Когда я сообщил герцогу Суффолку о смерти Олдройда и о том, что тот упомянул о некоем Блейбурне, поднялась настоящая буря. Я получил от Тайного совета приказ лично возглавить расследование и держать его в строжайшем секрете. При этом я знать не знаю, кто такой этот Блейбурн. Мне известно лишь, что он каким-то образом связан с арестантом Бродериком.

— А Редвинтеру сообщили о случившемся?

— Нет. Обо всех обстоятельствах смерти стекольщика знает лишь Тайный совет и архиепископ Кранмер в Лондоне. Да, мастер Шардлейк, я вижу, вы из тех, кто умеет искать неприятности на свою голову. Узнав о том, что вы проворонили столь важные документы, Тайный совет вряд ли станет рассыпаться перед вами в благодарностях. Я так полагаю, вас ждет хорошая головомойка, — заверил он, грозно сверкнув глазами.

— Я очень сожалею о своей оплошности, — тупо повторил я.

— От ваших сожалений мало проку, — в досаде махнул рукой Малеверер. — Лучше бы вы не были таким разиней.

Подойдя ко мне вплотную, он вновь устремил на меня пристальный взгляд. Для того чтобы смотреть ему прямо в лицо, мне пришлось изогнуть шею самым неудобным образом. В нос ударил запах пота, вполне естественный для человека, который несколько часов провел в седле.

— Скажите, вы передавали кому-нибудь последние слова стекольщика? — вопросил Малеверер. — То, что он говорил о короле, королеве и некоем Блейбурне.

— Я не обмолвился об этом ни одной живой душе.

Малеверер подошел к столу и принялся вертеть злополучную шкатулку, которая казалась миниатюрной в его огромных волосатых ручищах.

— Вещь старинная, сделана не менее ста лет назад, — заметил он. — И сделана весьма искусно. Но годится только для побрякушек. Странно, что кому-то пришла мысль использовать подобную шкатулку для хранения секретных документов. Кстати, кто знал, что вы оставили шкатулку в конторе Крейка? — спросил он, нахмурившись. — Кто видел, как вы туда направляетесь?

— Многие могли видеть, как мы несем шкатулку, — ведь во дворе всегда полно народу. Но кто именно знал, что мы оставили ее в конторе мастера Крейка? Он сам, разумеется, ведь он дал нам ключи. Леди Рочфорд и мистрис Марлин тоже видели, как мы шли в контору. Они стояли в холле в обществе некоего бородатого молодого человека, который, по всей видимости, обладает весьма веселым нравом. По крайней мере, его немало позабавило то обстоятельство, что я испачкал в извести свой плащ.

— Наверняка это был Франциск Дерем, секретарь королевы Кэтрин, — проворчал Малеверер. — Редкостный осел.

— Еще шкатулку видел сержант Ликон, который стоял в карауле у ворот. И конечно, о ней знали мастер Ренн и мальчик, его слуга.

Я замешкался, не зная, стоит ли упоминать об истории с Тамазин, — произнеся имя мистрис Марлин, я сразу вспомнил о странной выдумке ее подопечной.

— Что еще? — вопросил Малеверер, который, при всей своей грубости, был не обделен наблюдательностью. — Вы о чем-то умалчиваете?

Я посмотрел на Барака, набрал в грудь побольше воздуха и произнес:

— Сегодня утром мы выяснили одно любопытное обстоятельство, сэр. Думаю, нам следует поставить вас в известность.

Я снова посмотрел на Барака, но он отвел взгляд в сторону.

— Это касается мистрис Ридбурн, молодой особы, которая служит на кухне королевы.

Барак, понурившись, прикусил губу. Я рассказал Малевереру все, что нам удалось узнать о фальшивом ограблении, которое подстроила Тамазин.

— Мы должны немедленно выяснить, что за этим скрывается, — непререкаемым тоном заявил Малеверер и вышел в коридор, дабы отдать приказ стражнику.

Барак бросил на меня укоряющий взгляд. Вероятно, он, как и я сам, опасался, что Малеверер подвергнет Тамазин столь же суровому обращению, как и Грина. В том, что грозный вельможа не проявит снисходительности к представительнице слабого пола, можно было не сомневаться.

— Обстоятельства складываются так, что мы не можем ничего скрывать, — прошептал я, обращаясь к Бараку. — Это не в наших интересах. Разве вы не видите: над нами нависла серьезная опасность?

— Сейчас ее приведут, — сообщил Малеверер, вернувшись в комнату. — И эту мистрис Марлин тоже.

Мы ожидали в напряженном молчании. Наконец в коридоре раздались шаги, в дверь постучали, и два стражника ввели бледную от страха Тамазин Ридбурн, в скромном платье и рабочем переднике. За ней следовала Дженнет Марлин. На Малеверера она бросила взгляд, исполненный столь откровенной ненависти, что у меня дух перехватило от удивления. Малеверер ответил ей косой ухмылкой. Тамазин в ужасе уставилась на мою голову, покрытую запекшейся кровью.

Бросив пренебрежительный взгляд на Тамазин, Малеверер уставился на ее хозяйку.

— Я так полагаю, вы мистрис Марлин? — осведомился он.

— Да, сэр, — ледяным тоном проронила она. — По какому праву нас привели сюда? Леди Рочфорд будет весьма…

— Плевать я хотел на леди Рочфорд, — отрезал Малеверер и повернулся к бледной как смерть Тамазин. — А это, значит, мистрис Ридбурн, — изрек он, скрестив руки на груди. — Вам известно, кто я такой?

— Да, сэр, — едва слышно выдохнула девушка. — Вы — сэр Уильям Малеверер.

— Насколько мне известно, вас и мистрис Марлин послали в Йорк, дабы вы произвели необходимые приготовления к прибытию королевы. Вы ведь служите на кухне?

— Да, сэр. Я пеку сладкое печенье и прочие лакомства.

— Превосходно. Вы состоите под началом мистрис Марлин?