Дэвид Дикинсон - Смерть в адвокатской мантии

Страной правил король, уже немолодой, но, к счастью, имевший наследника. Принц вырос, возмужал, и отец стал подыскивать ему красавицу невесту. Однако ни одна из дочерей придворных вельмож принцу не приглянулась. И вот, когда он уже отчаялся найти себе жену, один мудрый старец рассказал ему, что в дальней стране у столь же знатного короля подросла дочь поистине дивной красоты. Принц поехал в Равнинное королевство и влюбился в тамошнюю принцессу. Через восемь месяцев они поженились, а когда вскоре старый король мирно почил во сне, стали королем и королевой.

«Так ты рискуешь и к ночи не закончить!» — мысленно подгонял себя Пауэрскорт.

— В первые годы их правления на землях этого чудесного Горного королевства все шло прекрасно. Урожаи были обильны, люди благоденствовали, внутри страны и на ее границах царили мир и порядок. И лишь одна тень омрачала всеобщее райское блаженство — у молодой королевской четы не было детей. А обычаи государства требовали, чтобы власть передавалась от отца к сыну. Никакие братья, дядюшки и прочие родственники в наследники трона не годились. Эта традиция восходила к глубокой древности и объяснялась тем, что когда-то давно после смерти одного из королей придворные возвели на престол его младшего брата, но не все признали его власть, и началась гражданская война.

Шло время, миновало еще несколько лет, а наследник у короля так и не родился. Знать забеспокоилась и, как водится, начала готовить заговор. В народе со страхом ждали неизбежного кровопролития. Тогда молодой король с небольшой свитой из самых верных друзей отправился к горному храму, где обитали святые старцы. Те выслушали его рассказ и велели монарху удалиться на вершину горы. Там он десять дней оставался среди снегов, а затем вернулся за ответом. Надо заметить, что в том королевстве семейные отношения регулировал не закон, а обычаи. Супруги должны были хранить друг другу верность, но юридических обязательств при этом не возникало. Так вот, когда король вернулся к старцам, они дали ему такой совет. Королеве следовало возлечь в дальних дворцовых покоях с кем-либо из братьев или кузенов короля и продолжать это, пока в ее чреве не зародится дитя. Самому монарху тоже не стоило оставлять свое брачное ложе, дабы никто потом не усомнился в его отцовстве. Мир в стране требует столь трудного, необычного решения, сказали мудрые старцы. Ибо если у короля не появится сын и наследник, что станется с прекрасным Горным королевством?

Пауэрскорт умолк. Элизабет Донтси пристально смотрела на него.

— Продолжайте же, лорд Пауэрскорт. Вы замолчали, а король так и стоит там, в горах.

— Боюсь, миссис Донтси, что на этом месте сказка обрывается. Поверьте, мне очень жаль.

Она позвонила, чтобы подали чай.

— Что ж, лорд Пауэрскорт, попытаюсь помочь вам закончить эту историю. Я не такой замечательный рассказчик и не могу поведать, что сталось с остальными ее героями, поэтому расскажу только о королеве. — Искорки замерцали в ее глазах. — Чем я могла бы продолжить сюжет? Пожалуй, лишь банальной сентенцией: для супруги, особенно если она вышла замуж за короля и стала королевой, главное — всегда повиноваться мужу.

Пауэрскорт рассмеялся.

— Чудесный финал, миссис Донтси! И мораль в конце, как в любой сказке.

«Клянусь дьяволом, так оно и было! — воскликнул про себя детектив. — Слухи, которые поведала Люси ее кузина, оказались чистой правдой. Но что это дает расследованию?»

— Чашечку чая? — обратилась к нему миссис Донтси, когда дворецкий вышел. — После столь долгого повествования у вас, должно быть, пересохло в горле.

Она явно давала понять, что тема закрыта. Как ни странно, Пауэрскорт почувствовал облегчение.

«А любопытно, — подумалось ему, — кем из персонажей «Двенадцатой ночи» можно представить миссис Донтси? Прелестной жертвой кораблекрушения Виолой-Цезарио? — Но при всем своем восхищении миссис Донтси он понимал, что эта роль ей не по возрасту. — Тогда, быть может, Оливией, с ее многочисленными домочадцами и запутанными любовными отношениями? Ну да, конечно же Оливия. А где-то в пустынных пыльных залах и галереях Кална бродят сэр Тоби Белч и сэр Эндрю Эгьючийк…»

Мягкий голос хозяйки вернул его к реальности:

— Скажите, лорд Пауэрскорт, верно ли, кто-то недавно сказал мне, что в вашей семье прибавление? Кажется, у вас теперь близнецы?

Плоскодонка медленно и плавно двигалась обратно к Фоли-бридж. Никаких признаков противника не наблюдалось. Сара откинулась на подушки и, опустив в реку руку, из-под ресниц глядела на Эдварда. Качающаяся на воде лодка убаюкивала ее. Юноша любовался ее невинным видом — склоненной головкой, разметавшимися по подушке рыжими кудрями. Они проплыли мимо колледжа Церкви Христа, вновь поразившись размерам его огромного прямоугольного двора. Здания лондонских юридических корпораций были выше, чем колледжи Оксфорда, но ничего подобного этому в районе Стрэнда не было. Эдвард сообщил Саре, что колледж Церкви Христа окончили многие из великих политиков, такие, как Каннинг, Пиль, Гладстон и лорд Солсбери [35] Джордж Каннинг (1770–1827), Роберт Пиль (1788–1850), Уильям Гладстон (1809–1898), Роберт Солсбери (1830–1903) — политические деятели XIX века, в определенные периоды занимавшие пост премьер-министра Великобритании. .

— А вы, Эдвард, хотели бы учиться в Оксфорде? — спросила она, рассматривая группу студентов на ступенях библиотеки. Наверное, ему пошла бы университетская мантия.

— Нет, пожалуй. Ведь здесь в основном учатся весьма состоятельные молодые люди, и я вряд ли пришелся бы ко двору.

Сара вспомнила о Куинз-Инн, только когда они сели в поезд, и ее тут же снова охватил страх. Они были в купе вдвоем. Эдвард расправлялся с остатками провизии для пикника.

— Как вы думаете, Эдвард, убийцу скоро поймают? — помрачнев, спросила она.

— Ох, дорогая Сара, я надеялся, что поездка в Оксфорд отвлечет вас. Право же, не стоит волноваться. Никто не причинит вам вреда. Лорд Пауэрскорт — один из лучших детективов Англии, да и полицейский следователь явно человек сообразительный. Нет причин впадать в панику.

— Я беспокоюсь не о себе, — решительно возразила Сара, не сводя с Эдварда широко раскрытых, тревожно заблестевших глаз. — Кто был непосредственным помощником мистера Донтси? Кто постоянно сотрудничал с мистером Стюартом? Кто в курсе их секретов? Кто лучше всех осведомлен об афере Панкноула? Вы, Эдвард, вы и снова вы! И я ужасно боюсь, что вы — следующий в страшном списке жертв.

— Не смешите меня, Сара, — отмахнулся Эдвард. Его необычайно тронула ее забота, и он чуть не взял ее за руку, чтобы немного успокоить. — Чепуха! Никто не занес меня ни в какие списки. Я больше рискую, переходя улицу.