Вера Юдина - Анатом

На этот раз Иштвана ждал успех. Он подошел как раз в тот момент, когда заиграла музыка. С офицерской выправкой и благородством он протянул девушке руку. Она согласилась, одарив сыщика легкой улыбкой. Катя вложила в его руку свою и кокетливо кивнула головой.

К своей радости Иштван не заметил в ее взгляде того холодного равнодушия и безразличия, которым она одарила своего предыдущего партнера. Это вселило надежду, и Иштван закружил девушку по зале. Ее маленькая обнаженная ручка лежащая на его плече. Он видел ее грациозно склоненную набок головку, все это на миг лишило сыщика его суровости. Он почувствовал, как сердце наполняется его теплом и нежностью.

Многие, кто в тот день присутствовали на этом балу, позднее утверждали, что когда в центр вышли юная княжна и молодой сыщик, голоса словно стихли, настолько красивой и гармоничной парой они были.

Ее платье кружилось и обвивалось вокруг лакированных сапог барона, и в ее взгляде, в тот момент вспыхнул никому не знакомый огонек.

После танца, Иштван предложил девушке прогуляться по саду, и к его огромному удивлению, она с лукавой улыбкой ответила согласием.

Позже, стоя под прицелом оружий, без суда приговоренный к расстрелу горсткой жалких террористов, Иштван будет вспоминать именно тот вечер, именно ту встречу, и когда раздастся оружейный залп, он закроет глаза с мыслями о своей музе. С мыслями о своей прекрасной Елене.

Они вышли в парк, и прошли по заснеженной аллее. На Кате была шубка из песца, и меховой капор. Ручки княжна спрятала в муфточку.

Иштван был в парадной форме директора царской полиции, черный мундир с синими лампасами, и черные с идеально выглаженными стрелками брюки.

Они шли вдоль темных скелетов замерших деревьев и молчали. Иштван не знал как начать разговор, но не от робости, а в силу громадной разницы в возрасте. Он считал ее еще совсем ребенком. Катя молчала не понимая почему этот статный и красивый офицер, гордость императорской полиции обратил на нее внимание. Так бы они и шли молча, если бы Катя не заметила свою любимую горку, с которой они так часто с сестрой катались. В ней проснулся чертенок, в глазах вспыхнул озорной огонек, и она весело подобрав юбки бросилась к горке.

Иштван не ожидал такой поспешности, и в силу своей военной выдержки не мог позволить себе такого озорства. Он подошел когда девушка уже скатилась с горки, поднялась переливаясь в своем чистом смехе и принялась отряхивать юбки.

— Вы всегда такой хмурый? — неожиданно спросила девушка, закинув наверх голову, чтобы лучше видеть сыщика.

Иштван опешил и хмыкнул.

— Я слышала о вас. Господин сыщик.

— Господин сыщик? — передернулся Иштван, — Это не совсем точно определение. Возможно барон Облич будет приятнее вашему слуху.

Иштван сказал свои слова вежливо, несмотря на то, что ему не очень то понравилось столь официальное обращение.

— Барон Облич. — задумчиво закатив глазки повторила Катя. — Нет, все таки господин сыщик звучит лучше.

Ее щечки на морозе раскраснелись, и глаза горели волшебным нефритовым блеском. Она больше не была похожа на ту ледяную статую, которой старалась казаться в обществе. Она была живой и веселой. Той девушкой, которой Иштван увидел ее впервые. Он не мог подобрать слова, поэтому хмуро насупившись неловко ответил:

— Как пожелаете ваше величество. Это не меняет сути дела. В любом чине и звании я буду служить отечеству и государю. Кто-то может сомневаться в необходимости таких людей как я, но никто не может отрицать значимость приносимую нами Империи.

— Фи, как вы говорите. Как будто заранее заготовленная речь. Где вы прячете свой блокнотик?

— Блокнотик? — недоуменно переспросил Иштван.

— Ну да, записочки со своими заученными фразочками.

Иштван улыбнулся ее невинной шутке. Катя заметив это, приторно заломила ручки и закатила глаза:

— Господи всемогущий, он улыбнулся.

Затем прищурилась и серьезно добавила:

— Я обещаю, что никому не скажу.

И звонко засмеялась своей шутке. Иштван молча любуясь смотрел на нее, и не говорил ни слова, боясь что она видение, и словами он только разрушит очарование ее прелестной магии.

— Расскажите, чем вы занимаетесь? Кроме того, что служите на благо государству и моему дяде.

Она явно подтрунивала над хмуростью сыщика, но Иштван не обратил внимания, на ее невинные шалости и спокойно, сложив за спиной руки, ответил:

— Моя работа столь незначительна, что не стоит вашего внимания.

— Не лукавьте. Вы слишком известны, чтобы так скромничать. — вдруг она посмотрел на него так серьезно и строго, и выпалила, — Я ведь ждала вас.

Иштван замер. Она так быстро сменила тему, что он не сразу понял о чем идет речь.

— Ждали?

— Вы думаете я не помню как вы смотрели на меня в тот день?

— Простите? — искренне не понимал ее Иштван.

— Какой-же вы все-таки непробиваемый. Настоящий солдат. — рассмеялась девушка, и вновь стала серьезной, — В тот день на плацу. Я несколько раз ловила на себе ваш взгляд.

— Весь полк смотрел тогда на вас Екатерина Дмитриевна. — смущенно ответил Иштван.

— Но вы смотрели по особенному. С нежностью, с восхищением. Вы сегодня как только вошли, я вас сразу узнала, и так сначала ругала вас за нерешительность, но должна предупредить, что ваша покорность мне совсем не нужна. Я не смогу ответить вам взаимностью. Никогда. Слишком большая разница между нами.

Она говорила так спокойно, вдруг изменившись в лице, что Иштван не мог понять, шутит ли юная княжа на этот раз или говорит вполне серьезно.

Она не отрываясь смотрела ему в глаза, и сердце его застучало с бешенной силой. На один миг, Иштван, великий сыщик, уважаемый человек, вдруг почувствовал себя желторотым юнцом и пал под ее искренним и по детски наивным взглядом.

Тогда в ее глазах вновь вспыхнул озорной чертенок, и Катя сделала быстрый шаг вперед, положила руки на плечи сыщика, поднялась на цыпочки и зажмурив глаза быстро поцеловала его в губы. Одним лишь легким касанием, мгновенным, едва уловимым, но самым искренним и проникновенным.

Иштван вновь потерялся в своих мыслях, а княжна тем временем отстранилась и бросилась бежать по дорожке в сторону дома, туда, где играла музыка и звенели радостные голоса гостей.

Иштван так и остался стоять посреди дорожки, провожая ее взглядом. Он был поражен и тронут. В тот день, его сердце навсегда, окончательно и бесповоротно, попало в плен этой юной и взбалмошной красавицы. Каким она была еще ребенком. Ребенком, которому не суждено было повзрослеть.

В тот вечер, в зале присутствовала еще одна довольно прелесная и милая девушка. Юная княжна Мухина Татьяна Львовна, дочь действующего премьер министра князя Мухина Льва Александровича, потомственного дворянина, тех что из столбовых, из Московских. Она была его единственной и горячо любимой дочерью. После того как ее мать умерла родами, Таня стала для князя смыслом жизни. И в свои юные года, девушка понимала это и крутила отцом как хотела.