Элизабет Редферн - Музыка сфер

Наконец Александр сказал:

— Знаешь ли, я сумел показать Гаю его звезду. Перед самым концом.

Джонатан обернулся к нему.

— Ту, которую они называли Селеной?

Александр улыбнулся.

— Да, он умер, думая, что нашел ее.

— Только думая, что он ее нашел? — медленно повторил Джонатан. — Ты хочешь сказать, что на самом деле он ее не нашел?

Александр кивнул.

— Движение ее и орбита были как у планеты, но я не увидел диска, и она была такой маленькой, Джонатан, даже меньше нашей луны. Возможно, это обломок какой-то большой планеты, расколовшейся на части давным-давно. Но Гаю я этого говорить не стал. Я позволил ему думать, будто он отыскал Селену.

Значит, даже эта звезда была иллюзией, пустым утешением. Вот так же и он в конце концов потерпел необратимое поражение в розысках убийцы своей дочери. Как он поступил бы с Августой, если бы вовремя ее нашел? Как бы он поступил?

Джонатан крепко сжал руку брата. И сказал с усилием — его горло невыносимо саднило:

— Есть люди, которые постараются нас найти. Нам надо убраться подальше от Лондона еще до рассвета.

— Я не буду знать, когда рассветет.

Джонатан вытер слезы со щеки тыльной стороной ладони. Господи, он снова стал ребенком и помочь брату мог не больше, чем Элли, и Томасу, и Мэри, и Розе. Он сказал:

— Будешь, потому что я тебе скажу. По-моему, я уже вижу, как небо светлеет далеко на востоке… — Он помолчал. — Александр, я вижу там звезду. Одинокую яркую звезду над самым горизонтом.

— На востоке? Это не звезда, а планета. Сатурн, — сказал Александр с мягкой улыбкой. — Если бы ты смотрел в телескоп, то увидел бы его кольца. Знаешь ли, первым, кто понял, что кольца не из твердой материи, был Кассини. Разумеется, твердыми они быть не могли, потому что их разрушило бы гравитационное притяжение Сатурна. Внешнее кольцо обладает особой прозрачностью. Тебе следует как-нибудь посмотреть на него.

— Да, — сказал Джонатан, — да, как-нибудь я посмотрю. А возле него есть что-то еще: удивительная желтая звезда в окружении других, словно бы тысяч и тысяч…

— Ты смотришь на Капеллу, — благоговейно сказал Александр. — Капелла в Возничем — одна из ярчайших звезд. Она околополюсная, но временами почти касается горизонта. Возничий, ее созвездие, пересечено Млечным Путем, и рядом богатейшие звездные поля, где даже самый слабый телескоп может отыскать сокровища. А теперь погляди снова в сторону Сатурна. На полпути ты увидишь еще одну яркую звезду.

— Да. Да, я ее вижу.

— Это Алголь. Теперь, с приближением зари, он мало-помалу исчезнет, однако Алголь порой бывает одним из ярчайших небесных объектов, хотя очень варьируется в яркости, порой прямо тогда, когда за ним наблюдаешь. Некоторые называютего Звездой-Демоном, другие — Головой Горгоны. Понаблюдай за ним, и он тебе подмигнет. — Александр улыбнулся своим словам. — Я наблюдал за ним, когда плавал по океанам, и изучил его настроения. Арабы считали его злой силой, но я думаю, зла в звездах нет, только в людях. Далее поищи пять звезд Кассиопеи…

Джонатан сидел рядом с братом на влажной от росы траве, и оба они повернулись спиной к обугленной скорлупе сгоревшего дома, где ночной ветер еще взвихривал искры.

С какой-то тихой радостью Александр обратил свое ясное слепое лицо к небу и продолжал рассказывать брату о звездах.

Это роман. Однако нижеследующие заметки могут представлять определенный интерес.

После поражения в Голландии весной 1795 года возможность вторжения победоносных армий Французской республики вызывала серьезнейшие опасения у британского правительства. Повсюду ходили слухи о шпионах, и французские émigrés в Лондоне попадали под особое подозрение.

Высадка в Бретани и разгром роялистской армии, поддерживаемой англичанами, произошли летом 1795 года. Отряды шевалье де Тентеньяка трагически свернули с предполагавшегося маршрута после получения распоряжения якобы от Роялистского Агентства. Агентство отрицало какую бы то ни было причастность к этому распоряжению.

Едва известия достигли Англии, как посыпались обвинения, что экспедицию сознательно предали члены британского правительства с целью предотвратить какую-либо возможность существенного военного вмешательства Англии на территории Франции. Вожди роялистов с ожесточением сыпали обвинениями в предательстве, и вопрос об ответственности за киберонс-кую катастрофу был также выдвинут в парламенте Питтом и Шериданом. Неоднократно эту ответственность возлагали и на возможную двуличность Испании, правительство которой готовилось подписать мирный договор с Францией, и на некомпетентность сотрудников Адмиралтейства, которые отправляли противоречивые распоряжения Пюизе и д’Эрвийи, а также на Роялистское Агентство, которое всегда отрицало, что письмо исходило от него. Да и действительно, очень маловероятно, что оно желало бы гибели такого числа французских офицеров, причем в большинстве знатного происхождения.

Одним из главных моих исторических источников был второй том труда Джона Эрмена «Питт Младший» (1983 г.). Эрмен рассматривает различные обвинения в преднамеренном предательстве и приходит к выводу, что вопрос этот так и не был разрешен, но остается предметом споров историков «с того дня и по этот».

Со времен Кеплера зародились серьезные предположения, что в Солнечной системе недостает одной планеты. В восемнадцатом веке математическая теория Тициуса, предложившая цифровые соотношения расстояний планет от Солнца, развитая и дополненная Боде в 1772 году, дала новый толчок к поискам этой планеты.

Новая планета на внешнем пределе Солнечной системы, открытая Гершелем в 1781 году и известная под названием «Георгианская планета» до 1850 года, когда она получила официальное название «Уран», почти точно соответствовала расчетам Тициуса. Обновившиеся усилия отыскать планету в дразнящем просвете между Марсом и Юпитером привели к возникновению международного сообщества астрономов, известного под названием «Небесная полиция», но никто из этих астрономов не продвинулся так далеко, как Гай и Александр в моем романе, пока в 1801 году итальянский астроном Пиацци не открыл Цереру и не установил, что ее орбита точно соответствует предсказанию Тициуса.

К общему разочарованию, Церера оказалась слишком небольшой для сопоставления с остальными планетами. Вскоре были обнаружены другие сходные тела, чьи орбиты также находились между Марсом и Юпитером. Вильям Гершель назвал их «астероидами» или малыми планетами. Некоторое время астероиды считались остатками большой планеты, разломавшейся в незапамятные времена. Так что знаменитое предсказание Тициуса о потерянной планете между Марсом и Юпитером на какое-то время действительно признавалось верным.