Элизабет Редферн - Золото Ариеля

Он подал ей кружку с горячим элем, который она с благодарностью выпила, надела платье и плащ. Потом они вышли вместе. Рассвет только-только занимался, на востоке облака чуть-чуть поднялись. Костры вчерашней ночи теперь превратились в тлеющий пепел. Она вздрогнула.

— Я забыла тебе сказать, Нед. В доме моего дяди Шрусбери был странный посетитель, садовник со шрамом вокруг шеи. Не упоминал ли ты о таком человеке принцу Генриху?

Нед замер.

— Расскажи мне о нем.

Увидев выражение его глаз, она испугалась. Но рассказала, как расспрашивала Шрусбери об этом человеке и как Шрусбери рассказал ей, что храбрый Хэмфриз был в Остенде, выдержал испанские пытки.

— Но ведь Остенде пал, — сказал Нед. — Многие умерли жестокой смертью. И я думаю, что их выдал Стивен Хэмфриз.

Она внимательно слушала.

— Я знаю только то, что рассказал мне Шрусбери. А теперь он садовник с хорошей репутацией. Он работал у Сесила, в Хэтфилде.

— Как садовник?

— Я так полагаю…

Она сжимала плащ, напуганная выражением его лица.

— Но Нед, есть еще кое-что. Я вспомнила только потом. Я видела этого Хэмфриза рядом с тюрьмой на Вуд стрит, когда меня там держали. И я испугалась его. Я решила, что он следит за мной.

Нед держал ее за плечи, почти причиняя боль. Хэмфриз. Неужели он действительно работает на Сесила? Или он работает на испанцев, которые тайком по ночам передают ему золото?

А что он делал в доме у Шрусбери? Следил ли за Кейт и Себастьяном? По чьему поручению?

— Ты с ним разговаривала?

— Очень коротко. Хотя разговор был очень странный. Он сказал, что кое-кто хочет расшевелить логово Скорпиона. Я не поняла. Он показался мне полубезумным.

— Я передумал, — резко сказал Нед. — Ты должна остаться здесь. Я пойду за нашим сыном.

— Нет. — Лицо у нее побелело. — Я должна пойти с тобой!

— Ты не должна выходить из лагеря. Понятно?

— Себастьян… Я хочу быть уверена, что он в безопасности.

— Так и будет. Я обещаю. Будет лучше, если я сделаю это сам. Оставайся здесь. Делай что хочешь, но оставайся здесь.

Он направился в город. Все еще было темно. Зловещие слова из письма к Ариелю крутились у него в голове.

«Огонь будет разведен рядом с логовом Скорпиона».

Как же он не понял? Давно уже пора было понять. Сколько же знает Стивен Хэмфриз?

После бессонной ночи Пелхэм рано отправился в доки. Ветер переменился. Воздух стал мягче, снег быстро таял. Был день святого Стефана, день, когда корабли должны быть спущены на воду. «Рост торговли», стоящий в сухом доке, заканчивали конопатить, в то время как слип «Перечного зерна» еще раз смазывали топленым салом и ставили временные крепежи, которые упадут, когда корабль двинется с места.

Часть берега, по которой пройдут король и его спутники, была огорожена веревкой и освобождена от строительного мусора. Помост для королевских солдат, возвышающийся над верфью, был почти закончен и выстроен достаточно прочно, чтобы выдержать семь пушек. Пелхэм медленно шел к нему, подволакивая больную ногу. Главный плотник подходил к нему недавно, как и сказал Ловетт, просить о людях и материалах. Пелхэм молча подписал бумаги.

Теперь он пошел прочь, вернулся в контору, сел и просмотрел бумаги, ожидающие его на письменном столе. Потом отодвинул их, охваченный крайним возбуждением.

Вдруг он встал. Ловетт намекал, что существует угроза для его ребенка — но ведь Себастьян в безопасности в доме Шрусбери. Пелхэм должен доложить о том, о чем подозревает, о том, что Ловетт задумал сегодня какую-то измену.

Он ходил по конторе, и кто-то спросил у него, не болен ли он. Он хотел было сказать «нет», но потом ответил — да, кажется, болен, кажется, он чувствует некое легкое душевное беспокойство, предшествующее близкой лихорадке. Пелхэм предупредил, что уйдет из конторы на час-другой по делам в город, а потом вернется. Надевая плащ и шляпу и направляясь к двери, он заметил, что клерки шепчутся и смотрят на него с враждебностью.

Пытаясь подражать традициям своих английских предшественников, король Яков устроил большой рождественский турнир во дворце Уайтхолла. К десяти часам ристалище, которое простиралось от Холбейн-гейт на севере до входа со стороны реки, уже было наполнено зрителями, ряды деревянных скамей расставлены вдоль трех сторон двора, и в каждом углу флаги и вымпелы трепал западный ветерок. На четвертой стороне находился помост, где сидел сам король под роскошным позолоченным пологом. Королева была рядом с ним, как и принцесса Элизабет и младший принц Карл, болезненный ребенок, с запозданием научившийся ходить. Присутствовал также фаворит короля, Роберт Карр, разряженный в шелка и кружева. Король часто поворачивался к Карру, чтобы поговорить, клал руку ему на бедро. Он почти не смотрел на арену, где сидя верхом ждали начала состязания участники турнира — герцог Леннокс, граф Пемброк, сэр Томас Сомерсет и сэр Ричард Престон.

Френсис Пелхэм, прибывший только недавно, пробался сквозь толпу зрителей ближе к помосту, где и остановился рядом со входом, через который прибывали соревнующиеся. Он смотрел и ждал, напряженный, охваченный беспокойством.

Принц Генрих со всей своей свитой выехал верхом на арену. Он спешился и стал на колени, как делали его предшественники, чтобы получить благословение своего духовника; потом он снова сел в седло и поднял копье — великолепная фигура в зеленом с серебром; украшения на его лошади были таких же цветов. Когда зазвучали фанфары и забили барабаны, принц бросился в атаку через все ристалище, и его противник Пемброк поступил так же, ринувшись с противоположной стороны. Толпа взревела; пыль поднялась из-под копыт двух лошадей. Когда копья клацнули, Генрих устоял, но граф Пемброк рухнул на землю. Отовсюду послышлись громкие приветственные крики. В обоих концах ристалища вооруженная стража и хорошо обученные арбалетчики подняли свое оружие, салютуя молодому принцу.

— Miles a Deo! — громко пели они избранный Генрихом рыцарский девиз. — Miles a Deo! Воин Господень!

Пелхэм увидел Спенсера, стоявшего позади рядов арбалетчиков. Когда прннц приготовился ко второму нападению, старый солдат оценивающе прищурился. Пелхэм оставил свое место в переполненной галерее и протиснулся сквозь толпу, несмотря на многословные протесты тех, кого он побеспокоил. Принц снова отъехал в дальний конец ристалища, готовясь ко второй атаке, когда Пелхэм добрался до Спенсера.

— Милорд, на два слова, прошу вас.

Спенсер, обернувшись, не сразу узнал его и насторожился.