Элизабет Редферн - Золото Ариеля

— «Меркатор», — медленно проговорил Нед. — Купец-торговец…

Кейт взяла его за руки.

— Да! Я думаю, что заговорщики, о которых ты мне рассказывал, собираются поднять нечто вроде мятежа во время церемонии спуска, и в то же время напасть где-то на испанцев — может быть, на их посольство — и освободить Рейли. Нед, все это произойдет, и очень скоро…

Он всмотрелся в ее страстное лицо. Ночной ветерок шевелил растрепавшиеся прядки волос вокруг ее шеи и плеч.

— Нам нужно убираться от всего этого, — сказал он. — Тебе, мне и Себастьяну.

Она кивнула и коснулась его поросшей щетиной щеки.

— У меня мелькнула мысль, — сказала она, — только на миг. Сейчас ты скажешь, что твой долг — остановить все это в одиночку.

— Я не герой. И я буду трупом, как только они поймут, как много я знаю.

Теперь цыганские скрипачи играли тише. Костры по ту сторону пустоши все еще горели между шалашами с односкатными крышами.

— Я пойду с тобой куда угодно. Мы будем странствовать. Как цыгане.

Она улыбнулась. Он поцеловал ей руку. Он отвел ее внутрь шалаша и начал расстегивать ее платье, намокшее от растаявшего снега.

— Завтра, на рассвете, мы заберем Себастьяна, — сказал он. — А потом найдем корабль, который увезет нас далеко-далеко. Но ты такая холодная. Тебя нужно согреть. Кейт, я всегда любил тебя.

Он поцеловал ее голые плечи. Кто-то уже развел огонь в очаге, и теперь Нед добавил туда еще угля, так что языки пламени прыгали, отбросывая на стены гротескные тени. Он вернулся к Кейт и стал перед ней на колени, чтобы растереть ее холодные руки. Она задрожала, когда он спустил ее платье с плеч и наклонился, чтобы поцеловать ее маленькие груди, соски которых были теперь твердые и темные.

— Нед, — сказала она, проведя рукой по его волосам, прижимая его к себе, — Нед…

— Тише.

Они слились в объятиях на соломенном матрасе под сломанными балками, и при свете луны, проникавшем снаружи, они разговаривали о тех местах, где побывал Нед и куда он отвезет ее, — о больших европейских городах, и о реках, и о южных морях, где зимы теплые, а виноградные лозы и апельсиновые деревья льнут к склонам гор. Они говорили о том, как Себастьян вырастет здоровым и сильным под жарким солнцем и у них будут еще дети, много детей, и Нед будет учить их играть на лютне, а Кейт будет учить их петь; а потом они перестали разговаривать и заговорили только, когда Кейт увидела синяки на теле Неда, и тогда она заплакала, но он стер ее слезы губами.

Нед проснулся за два часа до рассвета. Он оделся и вышел, оставив Кейт спящей. Лунный свет блестел на снегу. И пока он стоял и смотрел, как к нему идут Пэт и Дейви, он понял, что даже здесь безопасность только кажущаяся.

— Мальчик, — сказал Пэт.

— Робин?

— Да. К сожалению, он мертв.

Нед почувствовал, как холодный гнев растет в нем, пока они рассказывали ему, что среди ночи Робин ушел в направлении к северу, по полям, идущим к Холборну, с шотландцем Лазарем.

— С Лазарем?

— Да. Он пришел среди ночи искать мальчика.

— Но почему они ушли из лагеря? Почему вы позволили мальчику оставить лагерь?

Пэт положил руку ему на плечо.

— Ну, ну, Нед, тише. Лазарь и Робин постарались обойти наших часовых. Но я думаю, что за ними все время следил кто-то еще. Очевидно, они пошли поискать кору тутового дерева при свете луны. Какая-то магическая чепуха, которую, как сказал нам шотландец, нужно проделать ночью.

Эмблема моруса.

«Ах, — с горечью подумал Нед, — это письмо просто запятнано кровью».

— Значит, Лазарь жив, будь он проклят?

— Да. Он здесь.

Пэт указал на хлев Робина, где внутри горела лампа.

Нед подошел к нему, распахнул дверь и увидел Лазаря, склоненного над жаровней и тиглем Робина. Лазарь нервно обернулся.

— О, мастер Нед..

Нед схватил его за плечи и приподнял так, что ноги его не касались земли. От шотландца разило спиртным.

— Ах ты ублюдок, — сказал Нед. — Ты увел Робина из лагеря среди ночи, а теперь ты пьян, а он мертв.

Лазарь извивался у него в руках.

— Нам нужно было уйти и поискать тутовые деревья! Эмблема моруса… Робин сказал, что морус означает тутовое дерево, кору этого дерева, как он считал, и он уже приметил несколько деревьев на пустоши. Твой бедный паренек Робин настоял на этом. Он решил, что рослый ирландец не разрешит нам уйти, если мы попросим, вот мы и ушли без спроса.

Нед отпустил его. Лазарь споткнулся и упал на колени.

— Кто это был? — спросил Нед. — Кто схватил его?

Лазарь съежился.

— Кто-то из людей Герцога…

— Кто именно?

— Три-четыре здоровенных зверюги, его телохранители. И тот парень, которого ты знаешь, был с ними, Стин. Он указал им на мальчика. Он сказал, когда схватил его: «Варринер поймет, что Герцог не любит, когда его пленные убегают».

— Тебя они отпустили.

И Нед снова угрожающе приблизился к шотландцу.

— Я вырвался. Я убежал. Но бедный паренек, Робин, его схватили первым…

— И они знали, где его искать. Будь ты неладен, Лазарь, они, наверное, шли за тобой сюда. Как он умер?

Лазарь колебался.

— Вряд ли тебе захочется узнать подробности. Но когда они с ним кончили, они перерезали ему горло. Я прятался в кустах, я все это видел. Я молил Бога, чтобы он сжалился над беднягой.

Нед на мгновение поднес руку к глазам.

Лазарь с трудом встал на ноги и сжал руки в мольбе.

— Мне не стоило соглашаться и выходить из лагеря вместе с ним, я понимаю. Но он настаивал, Нед. И мы нашли то, что хотели, кору тутового дерева для тигля!

Он указал на стеклянный сосуд, стоявший на подставке над тлеющим огнем.

— Видишь, тигель достиг стадии Серебряной Луны! Теперь остается только одна стадия перед тем, как мы получим философский камень.

Нед снова схватил шотландца за плечи. Лазарь затрясся. Нед проговорил:

— Сказать тебе, что нужно сделать с твоим тиглем?

Облегчение светилось в лице рыжеволосого шотландца, когда он почувствовал в этих словах возможную отсрочку приговора.

— Да, да! Скоро мы будем богаты, Нед, так богаты…

— Возьми эту бурду, эту Серебряную Луну, как ее там — она горячая?

— О да! Птица-мать держит своих птенцов в тепле.

— Возьми этот сосуд, и чем горячее он будет, тем лучше, и проглоти всю гадость, которая в нем сидит. Надеюсь, несчастный шотландский поляк, что в один прекрасный день ты умрешь в муках и одиночестве, как Робин.

Лазарь упал, дрожа.

Нед вышел. Он захлопнул за собой дверь. Следовало бы убить его. Но и без того уже погибло так много людей.

Нед разбудил Кейт, когда было еще темно.

— Ты должна вернуться к Шрусбери и забрать Себастьяна, — сказал он. — Я буду рядом, с Пэтом и его людьми. Потом мы втроем уедем из Лондона. У Пэта в Грейвсенде есть лодка. Мы сядем на корабль, идущий во Францию.