Борис Камов - Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

Даже мертвый, Гайдар опроверг ложь негодяев из «одной с ним бригады», что он стал предателем Родины.

Мы имеем возможность проследить дальнейший жизненный путь «боевых соратников» Аркадия Петровича по газетной редакции.

Володя стал слабеньким, льстиво-лгущим беллетристом с изысканностью манер одесского биндюжника [28] Биндюжник (по Большому толковому словарю русского языка, СПб.: Норинт, 1998) — портовый грузчик или ломовой извозчик. Считался эталоном беспардонности и неуклюжести. . В одной из книжек он написал, что обо всех перипетиях пребывания Гайдара на передовой под Киевом, особенно о подвигах Аркадия Петровича летом 1941 года, некие служивые люди регулярно докладывали самому члену Военного совета Юго-Западного фронта.

В 1960-е годы, когда начали печататься Володины «изделия», Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю Совета Минстров СССР Никите Сергеевичу Хрущеву было приятно прочитать, что в самую тяжелую годину войны он будто бы по-отцовски тепло заботился о легендарном писателе.

А Миша вообще сделал блестящую (для стукача) карьеру. «Дело» о «Гайдаре — изменнике Родины» провалилось. Но старания Миши были высоко оценены. Специалисты с Лубянки подметили у молодого человека полное отсутствие совести и хватку охотничьей собаки. Миша получил официальную должность в полном соответствии со своим призванием. Он отбирал нa свой вкус деятелей театра, кино, литераторов и художников, которых приходилось выпускать за «железный занавес» в «целях поддержания дружбы между народами». И сочинял на них так называемые объективки.

Отрицательная «объективка» надолго или навсегда закрывала человеку путь за рубеж. Великая Галина Уланова, известная независимостью своего характера, только перед самым уходом со сцены попала в Англию. И потрясла весь Запад.

А гениального мудреца и комика Аркадия Райкина, главного критика социалистического строя, в советские времена долго не пускали дальше Польши. Ко всему этому малограмотный, капризный и по природе своей бездельник Миша приложил руку.

За сверхбдительность и беспорочную службу на столь уникальном поприще Мишу наградили орденом Ленина.

Несколько раз в своей жизни я Мишу видел. Он работал под полумаской общественного деятеля. Мы иногда сталкивались с ним на каком-либо мероприятии «в защиту мира». Знакомиться с ним я не хотел. И потом, человек я резкий, могу сказать что-нибудь, глядя прямо в глаза.

Это был упитанный, сумеречный человек. При мне он ни разу не улыбнулся. Глядя на Мишу, всегда казалось: он только что проиграл в карты месячную получку. Не исключаю: его что-то неотступно грызло.

После войны возникла тупиковая и двусмысленная ситуация. С одной стороны, существовали подозрения спецслужб, что «Гайдар — изменник», которые как бы оставались государственной тайной. На основе этих засекреченных подозрений семье не выдавали документы о гибели мужа и отца. Вдова, Дора Матвеевна, сын Тимур, дочь Женя не получали полагающихся в таких случаях социальных льгот. Слухи о непроясненной судьбе автора «Тимура» продолжали ходить по Советскому Союзу.

С другой стороны, книги Гайдара с его портретами на обложке печатались огромными тиражами. Это приносило государству большой доход. Фильм «Тимур и его команда» не сходил с экрана по всей стране вот уже десять лет. По бессрочной доверенности, оставленной Аркадием Петровичем перед отъездом на фронт, близкие получали максимум 5 % от авторского гонорара. Или семье не платили совсем, но судиться с ворами-издателями не было возможности. Близкие Аркадия Петровича осознавали бесправность своего положения.

Дора Матвеевна Гайдар мне рассказывала, что однажды за отдельное издание рассказа «РВС» периферийное издательство перевело наследникам 17 рублей. Сама же книжка в магазине стоила 50 копеек. Издатели цинично пользовались двойным трагизмом ситуации, в которую попала семья писателя.

Миллионы тимуровцев помогали инвалидам и осиротевшим семьям, особенно в местностях, которые пострадали от оккупации.

А на окраине Леплявы маячила сиротливая, дождями прибитая могилка. В ней, по документам и многим свидетельствам, покоилось тело А. П. Гайдара. Там ли оно на самом деле — можно было проверить… Но учинить банальную эксгумацию — значило вызвать добавочные слухи и скандал.

Конец такому позорищу для литературного цеха и опасной бессмыслице решил положить первый секретарь Союза писателей СССР Александр Александрович Фадеев. Он близко знал Гайдара. Они вместе отдыхали на даче Р. И. Фраермана и Г. Паустовского в Солотче под Рязанью. Фадеев, случалось, обращался к Гайдару за помощью в запутанных ситуациях, которые возникали в писательской среде. Фадеев отчетливо понимал: Гайдар — не тот человек, который мог выйти навстречу гитлеровцам с высоко поднятыми руками, не подумав о семье, о судьбе своих книг… Такой сюжет выглядел слишком глупо. И Фадеев не побоялся рискнуть.

Летом 1947 года Александр Александрович разработал проект немалой сложности и опасности.

К нему он привлек тогдашнего первого секретаря ЦК ВЛКСМ А. Михайлова и нового главного редактора «Комсомольской гравды» Г. А. Жукова.

Неизвестно, согласились бы эти двое участвовать в рискованной затее, то есть вступать в конфликт с Лубянкой, но они тоже пребывали в двусмысленном положении. Обстановка в послевоенном Советском Союзе оставалась напряженной. Органы госбезопасности регулярно сообщали об арестах «фашистских пособников и наймитов». Кто на самом деле служил врагу, а кто поневоле остался на занятой врагом территории, понять было сложно. Подробным разбирательством причин на таких процессах судьи себя не утруждали.

Нарочито неясная обстановка вокруг имени и судьбы Гайдара легко могла лечь в основу похожего, но более громкого судебного процесса.

Намерению окончательно во всем разобраться воспротивилась та же Лубянка. Она по-прежнему была против «героизации А. П. Гайдара», но предъявить обличительные факты против него под предлогом их особой секретности чекисты отказывались.

Опять помогли материалы, доставленные Башкировым. Особенно фотоснимки. У многих влажнели глаза, когда им показывали фотографию и говорили:

— Вот этот прибитый дождями и снегами холмик — могила Гайдара. А вот на этом месте Аркадий Петрович был убит. Но он успел предупредить товарищей. На примере подвига Аркадия Петровича, на его книгах мы сумеем воспитать миллионы детей.

Лубянку государственные соображения не волновали.