Борис Камов - Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

Очень сложным оказалось составление графика движения этого двухвагонного состава на обратном пути. Вагоны должны были прицеплять и отцеплять в связи с остановками и митингами, которые планировались по пути в Москву. Здесь предполагались многочисленные варианты, о которых должны были знать диспетчерские службы на местах.

Далеко не простым был и участок пути от Киевского вокзала до Новодевичьего кладбища. Поскольку не было жесткого графика движения двухвагонного состава, невозможно было четко спрогнозировать график движения артиллерийского лафета с гробом писателя-партизана и похоронной процессии по центральным улицам Москвы в сторону Новодевичьего кладбища, второго по значению после Кремлевской стены.

С Украины в столицу нашей Родины должен был вернуться прах национального героя.

(По такому же сценарию через много лет был доставлен в Москву прах Неизвестного солдата. Только поезд заменили бронетранспортером. Останки Неизвестного солдата сегодня покоятся у Кремлевской стены.)

В назначенное сентябрьское утро 1947 года все было готово к проведению сложной церемонии. Начаться она должна была в Лепляве. Отсюда траурному кортежу надлежало проследовать на лодках в Канев.

Выбор транспорта имел свою предысторию. Леплява и Канев находятся на разных берегах Днепра. В 1941 году их соединял мост, о котором Гайдар писал в одноименном очерке. Но мост перед отступлением Красной армии был взорван и за два с лишним года после войны не восстановлен. Из Леплявы в Канев можно было попасть только на катере или весельной лодке.

В Каневе готовился большой митинг. После, уже на машинах, кортеж должен был проследовать до станции Шевченко, где стояли спецвагоны [31] В Каневе железнодорожной станции не было. . Их могли прицепить к любому поезду, который направлялся в Москву.

А в Москве в это же время готовились к заключительной части. Она должна была быть такой: встреча поезда с траурными вагонами на Киевском вокзале. Гроб с телом А. П. Гайдара, участника войны Гражданской и героя войны Отечественной, устанавливают на артиллерийский лафет. Траурное шествие через всю Москву к Новодевичьему кладбищу. Митинг с трансляцией но радио. Ружейный салют. Гроб опускают в землю на месте вечного, окончательного упокоения.

За полчаса до начала грандиозной церемонии, которая должна была пройти по территории двух братских республик Советского Союза, некий партийный клерк, пряча глаза, оповестил руководство московской писательской делегации о том, что в разработанный план торжественных мероприятий внесены небольшие поправки. Местное руководство, а конкретно Киевский обком Коммунистической партии Украины, на своем вчерашнем, ночном заседании постановил: прах А. П. Гайдара за пределы области не увозить, а «заховать» его здесь, то есть в городе Каневе.

Ночью случайно нашлось и место: на высоком приднепровском берегу, на окраине городского парка. Тут в свое время предполагалось похоронить самого Тараса Шевченко. Потом для Тараса Григорьевича нашли другое пристанище. На старом же, не использованном, теперь будет покоиться знаменитый русский писатель Аркадий Гайдар. Это станет символом великой дружбы двух народов, двух литератур.

Кстати, могила в парке уже вырыта. Место красивое. Грунт песчаный. Вам понравится. Дай бог всем нам такое же.

Делегация Союза писателей СССР испытала потрясение. Было очевидно, что решение состоялось не вчера и преследовало (говоря теперешним языком) коммерчески рекламные цели в надежде на серьезные инвестиции. Обком не мог принять такое решение самостоятельно. Это означало, что согласие оставить прах писателя А. П. Гайдара на Украине дал Первый секретарь ЦК партии Украины Никита Сергеевич Хрущев.

Чтобы пресечь инициативу Хрущева, требовалось вмешательство И. В. Сталина. Только оно не могло произойти за час-полтора. Одна из причин: Сталин работал по ночам и просыпался поздно.

А в Лепляве и Каневе уже собрались тысячи людей. Многие приехали на машинах, подводах и даже пришли пешком еще ночью. Это все учли организаторы акции по перехвату тела писателя.

Московской делегации оставалось только сообщить о случившемся Фадееву, чтобы отменить все приготовления на маршруте от Канева до Москвы и в самой Москве.

Московскую делегацию возглавили детские писатели Лев Кассиль и Сергей Михалков. Киевских литераторов представлял лауреат Сталинской премии Виктор Некрасов, автор знаменитого романа «В окопах Сталинграда». Он писал на русском языке.

Другие местные писатели, в том числе члены комиссии во главе с Александром Корнейчуком, от участия в церемонии воздержались. Они уже знали, что прах московского письменника будет похоронен не в Москве, а в Каневе. И были этим почему-то глубоко обижены… на Гайдара. Вероятно, каждый из них втайне надеялся сам лечь в эту могилу. А Гайдар у них этот кусок земли перехватил.

Московские писатели, Виктор Некрасов, родственники Аркадия Петровича, среди которых находились сестра, Наталья Петровна Полякова, сын Тимур, его мать, Лия Лазаревна Соломянская, а также представители спецслужб, фотографы и судмедэксперт были доставлены в Лепляву. Возле железнодорожного одноколейного полотна, рядом с будкой путевого обходчика темнел невысокий могильный холм. Над ним высился простой замшелый крест, к которому была приколочена сосновая некрашеная доска: «А. П. ГАЙДАР. Писатель и воин, пулеметчик партизанского отряда. Погиб 26 октября 1941 года».

Крест и доску установил еще в 1944 году капитан Башкиров. Было очевидно, что ни одна начальственная нога с той поры к могиле не приближалась и никакого интереса к писателю не проявляла.

Еще накануне в Лепляву стали съезжаться жители из окрестных сел. Многие ночевали в палатках, под возами или под открытым небом у костров. Леплява напоминала громадный цыганский табор. Люди хотели проводить в последний путь Гайдара. Сотни колхозников знали его лично — видели издали, слушали его рассказы, сидели за одним столом, делились хлебом, картошкой и салом. Теперь же, греясь у огня в ожидании рассвета, они обменивались воспоминаниями. Каждому было что поведать и чем удивить в своем рассказе соседа по бивуаку.

Почетные гости, а также лица неясной деловой принадлежности выстроились в заметном отдалении. Вскрытие могилы — зрелище не для слабонервных, даже если в ней покоится замечательный человек. Метрах в десяти негромко урчала полуторка — фургон с длинными, покачивающимися антеннами. С телефонами в области дело обстояло туго. Армейский фургон пригнали для оперативной связи. Такая же полуторка стояла в Каневе.