Евгений Сухов - Ограбить Европу

– Завтра, в этот же час.

– Значит, у нас есть время. А теперь давай перекусим, а то я страшно голоден! Тут неподалеку имеется неплохой ресторан…

Валерий Михеевич Христофоров считал себя фальшивомонетчиком по призванию. Изготовлять фальшивые деньги было для него такой же природной необходимостью, как пить, есть, спать. Это являлось своего рода страстью, точно такой же, какая наблюдается у скульптора, ваяющего фигуры, или у художника, пишущего картины. Только в изготовлении фальшивых монет Христофоров мог раскрыться всецело и понять истинные масштабы своего дарования. Приятно было осознавать, что он сумел облапошить не только сильнейшее государство, но и лучших специалистов, привлекаемых для изготовления денежных знаков.

Желание изготовлять фальшивые деньги было настолько давним, что порой Валерию Михеевичу казалось, будто бы он родился с ним. Подталкиваемый жаждой фальшивомонетчества, он полтора года прослужил в Императорском монетном дворе, где совершенствовал свое мастерство в изготовлении печатей. А набравшись значительного опыта, решил и сам заняться производством денег.

В совершенстве освоив граверное дело, Христофоров принялся за изготовление штампов. А вскоре в его коллекции появились шаблоны практически всех монет Европы. Но особой страстью для него являлось изготовление трафаретов монет многочисленных германских княжеств: пфенниги, гроши, шиллинги, крейцеры, талеры, гульдены, большинство из которых не отличалось высокой степенью защиты. И вот сейчас, обрадовавшись предложению Варнаховского, он всецело погрузился в интересную работу.

Вскоре после достопамятного разговора в Монте-Карло Леонид с Элиз и Христофоров покинули Францию. После некоторых размышлений они решили поселиться в Германии, а местом для жительства избрали Берлин. Валерий Михеевич поселился на самой окраине столицы, в небольшом доме с огромным глубоким подвалом, в котором установил печатный пресс. Работа была поставлена на поток, и вскоре фальшивые монеты приходилось выносить из подвала уже ведрами.

Леонид Варнаховский оказался малым расторопным, изготавливаемую продукцию он сбывал на рынке за половину стоимости у всевозможных торговцев. А через месяц фальшивые монеты заполонили всю Германию. Большая часть поддельных денег была очень высокого качества, даже в банках они принимались как настоящие. Этот период стал для авантюристов настоящим раем – в силу того, что наряду с настоящими монетами многих немецких княжеств в ходу оставались поддельные, которые зачастую невозможно было отличить от настоящих.

Правда, у фальшивых монет имелся весьма один качественный недостаток: они выглядели как новые. И тогда Христофоров придумал один способ, чтобы их состарить. На рессорах своей двуколки он разместил некую открытую емкость, в которой вперемешку с металлической стружкой, обильно пропитанной жиром, находились монеты. Когда двуколка проезжала по брусчатке или по непритязательной пыльной проселочной дороге, монеты принимали обильные пылевые или грязевые процедуры и быстро старились. А уж после этих процедур фальшивыми деньгами можно было безо всякого страха расплачиваться в любой столичной лавке.

Вечером к Валерию Михеевичу заехал Варнаховский и сказал, что нужно срочно продолжить чеканку талеров. Эти монеты у Христофорова были одними из любимых, и он не без гордости мог сказать, что научился изготавливать их столь великолепно, что они выглядели едва ли не лучше настоящих.

– Сколько нужно отпечатать монет? – спросил Христофоров.

– Полагаю, что тысяч десять… Если получится, то больше.

В углу стояли длинные прутья из сплава серебра и олова – заготовки для будущих монет. В ящике на столе лежали небольшие шарики для плавки. Взяв несколько шариков, Христофоров положил их на штамп, стоявший на раскаленной печи.

– Хм… Непростая работа, за один день не сделаешь, – признал он, наблюдая за тем, как шарики, расплавляясь, растекаются по форме. – Хотя попробую.

– Сколько потребуется времени?

В мастерской было жарко, Варнаховский чувствовал, как к спине прилипла рубаха; однако Христофоров, ловко справляясь с прессом, надавливая на него всем телом, совершенно не замечал неудобств. В лоток стали падать уже остывшие изготовленные монеты. Взяв одну из них в руки, Валерий Михеевич внимательно осмотрел поверхность. Она выглядела идеальной. Куда более идеальной, чем настоящая монета. Отсутствовала всякая зернистость и крохотные пузырьки, что непременно случаются даже на монетных дворах. Смущала лишь новизна, что совершенно не характерно для талеров, которым должно быть не менее двух десятков лет. Впрочем, этот недостаток можно легко устранить – всего-то перемазать монеты в помете и бросить под копыта лошадям. И уже через полчаса они будут выглядеть так, как если бы прошли через тысячу рук.

– Дня два.

– Хм… Два дня тоже устроит. Сделаешь столько, сколько успеешь, а там что-нибудь придумаем. Не забудь состарить монеты. Намечается весьма прибыльное дельце, – широко улыбнулся Леонид.

– А что с теми, которые я сделал в прошлый раз?

– Я их уже распространил, но одного мешка недосчитался. Подозреваю, что его просто выкрали из кареты.

Варнаховский вскоре ушел. Через три часа интенсивной работы Христофоров решил передохнуть, а заодно подсчитать количество изготовленных монет. Их оказалось без малого полторы тысячи. Весьма неплохо! Если дело и дальше пойдет таким образом, к концу рабочего дня он сумеет сделать больше половины заказа.

Передохнув, Валерий Михеевич установил нужные штампы и, поплевав на ладони, вновь взялся за пресс.

Гельмут Вольф взял талер и внимательно принялся изучать его через увеличительное стекло. Начальник полиции впервые видел столь совершенную подделку; у фальшивомонетчика, вне всякого сомнения, присутствовал большой талант. По внешнему облику монета весьма напоминала настоящую, отличаясь от нее разве что стертыми насечками на боках. У настоящих монет рубчики должны быть покрепче и порельефнее. А все потому, что неведомый фальшивомонетчик использовал сплав олова с серебром. Олово материал мягкий и стирается значительно быстрее, чем серебро. Но отличить их неискушенному гражданину чрезвычайно сложно, а потому они расползаются по Германии со скоростью заразной болезни. Порой Вольфу казалось, что фальшивых монет куда больше, чем настоящих.

На стене его кабинета висела карта Германии, где красными флажками он отмечал места обнаружения фальшивых монет. Вчера пришлось воткнуть дополнительно два флажка – в городах Росток и Котбус. Получалось, что большая часть фальшивых денег сосредотачивается в восточной части Германии. Оставалось только выявить город, в котором отмечается больше всего знаков, и тогда с большой долей вероятности можно было утверждать, что именно там фальшивомонетчики чеканят деньги.