Джулио Леони - Закон тени

Тот застыл с кинжалом в руке, удивленно глядя на Перфетти, и в его глазах отразилось смятение. Добыча сама шла на клинок, стоило только выбросить руку к ее горлу — и конец. Это секундное замешательство помогло Пико. Он в два прыжка оказался вплотную к бывшей маске и выставил вперед лезвие клинка, готовый ударить в любой момент.

Испанец, должно быть, решил, что сначала надо покончить с юношей, и, быстро перекинув кинжал в левую руку, правой вытащил из-под плаща шпагу.

Он занес оружие над головой, собираясь рубануть сверху, и лезвие сверкнуло в лунном свете. Пико каждой клеточкой тела ощутил толчок и вместо того, чтобы затормозить, как поступил бы любой на его месте, бросился вперед. Это его и спасло. Противник от удивления не успел опустить шпагу, а только выставил короткий кинжал, прикрываясь лезвием, чтобы потом нанести сокрушительный удар сверху. Но Пико летел на него по инерции собственного броска, тоже протянув вперед кинжал, который пришелся как раз на рукоятку оружия врага. Это и отвело удар от его лица.

Рухнув на противника всем телом, он почувствовал, как сталь слегка царапнула его по щеке. Враг под ним отчаянно дергался, надеясь высвободить прижатую к земле руку с кинжалом. Другой рукой, в которой испанец все еще сжимал шпагу, он лихорадочно царапал землю, пытаясь достать лезвием до бока Пико.

Противник был силен и весом превосходил юношу. Он бился под ним, как взбесившийся скакун, который вот-вот сбросит седока. Тогда ему удалось бы реализовать преимущество в оружии и Пико пришлось бы плохо. Смерть уже уселась рядом с ними, просчитывая и взвешивая исход поединка, и у юноши были считаные секунды, чтобы отвести от себя ее глаза. Испанец нацелился головой ему в лицо, но Джованни увернулся, и лоб врага ткнулся ему в скулу и скользнул по щеке движением, напоминавшим гротескную любовную ласку. Боль от удара подхлестнула юношу. Почувствовав губами ухо врага, он вцепился в него зубами и рванул изо всех сил, напрочь отрывая ушную раковину.

Испанец взвыл от боли, и юноша почувствовал во рту сладковатый привкус крови. Он рвал зубами податливую плоть, а испанец отчаянно крутил головой, стараясь освободиться. Рана ослабила его самообладание. Теперь он двигался беспорядочно и бесконтрольно. Пико быстро этим воспользовался и вонзил кинжал испанцу в бок.

От боли тот даже не заметил удара, хотя сталь клинка прошла возле самого сердца. После второго удара он глухо охнул и закрутил в воздухе шпагой, брыкаясь ногами. Пико почувствовал, как тело врага под ним обмякло. Тот хрипло закашлялся, и на его губах показалась кровь.

Юноша замахнулся кинжалом, чтобы еще раз вонзить его в распластанное на земле тело. Испанец пытался опереться о мостовую и приподняться. Его била дрожь. Потом руки ослабели, и он тяжело рухнул, уткнувшись в брусчатку окровавленным ртом.

Пико быстро вскочил, перевернувшись в воздухе, и пригнулся, с кинжалом в руке, готовый к нападению сообщников агрессора.

Но никого возле себя не увидел, кроме длинной фигуры Перфетти, бессильно скорчившейся возле стены. Ученый заслонял лицо сжатой в кулак рукой. Глаза его были расширены от ужаса. Пико выплюнул оставшийся во рту кусочек уха и вытер рот. Ему хотелось привести себя в порядок и избавиться от противного привкуса крови. Нагнувшись и опершись руками о колени, он наконец-то перевел дух.

Перфетти не двигался. Он как сполз по стене, так и остался сидеть на земле с вытаращенными глазами.

Все еще задыхаясь, с окровавленным клинком в руке, Пико выпрямился и сделал к нему несколько шагов. Ученый не сводил с кинжала полных ужаса глаз. Чтобы успокоить его, юноша поспешил спрятать кинжал под плащ и показал ученому другую руку, в которой не было оружия.

Он попробовал встряхнуть Перфетти, чтобы привести его в чувство, но тот только чисто детским движением поднес к лицу второй кулак и еще больше съежился, стараясь слиться со стеной.

— Не бойтесь, мессер Антонио! — громко сказал юноша, взяв старика за руку и пытаясь привлечь его внимание. — Это я, Джованни Пико! Вы в безопасности, по крайней мере пока!

Старику наконец удалось справиться с паникой. Все еще дрожа и нетвердо держась на ногах, он поднялся, протянул руку и с благодарностью сжал плечо юноши.

— Я обязан вам жизнью, друг мой, — прошептал он, бросив взгляд на труп и тут же отведя глаза. — Я, конечно же, буду вам очень признателен. Как и мой патрон, — прибавил он.

— Альфонсо, герцог Калабрии? — спросил Пико. — Значит, вы и вправду состоите у него на службе?

Перфетти не ответил и только повторил:

— Просите, что хотите. Мой синьор не поскупится на благодарность.

— Деньги мне не нужны.

— Почему? — удивленно спросил ученый.

— Мне нужна информация.

— Информация? И какая же?

Перфетти вздрогнул и сразу насторожился.

— Вы были членом Витрувианской академии, основали ее вместе с Леоном Альберти. Мне рассказал об этом мастро Манилио да Монте. Вы, наверное, единственный оставшийся в живых академик. Мне нужно знать о настоящих целях этого сообщества. Прежде всего, скажите, кому Леон Баттиста оставил свои бумаги. Где они сейчас могут быть?

— Академия… — прошептал ученый.

Это название, казалось, вызвало в нем какие-то далекие воспоминания. Глаза его застыли, глядя в пустоту, в направлении распростертого тела, но труп Перфетти больше не занимал. Он снова повернулся к юноше.

— Да, я был знаком с Леоном Баттистой. И мы вместе занимались исследованиями. Но это было так давно… Все, кто работал вместе с нами, как вы заметили, умерли.

— Но вы-то живы! И тем, что живы, вы обязаны мне! И жив еще кто-то из академиков. Художник Фульдженте Морра владел рукописью одной из работ Альберти. От кого он ее получил? От вас?

— Нет. Пожалуй, мне нечего вам сообщить, — глухо отозвался Перфетти.

Пико схватил его за плащ и ткнул пальцем в сторону трупа, лежащего у их ног.

— На мостовой могли бы валяться вы, а этот человек спокойно пропивал бы в таверне деньги, полученные за вашу кровь. Вы мой должник, и в награду за свои труды я должен узнать то, что мне нужно.

Перфетти упрямо мотал головой. Тогда Пико решил пойти ва-банк. Он снова вытащил из-под плаща кинжал, толкнул старика к стене и, прижав его локтем за шею, хорошенько встряхнул, чтобы тот не жмурился и смотрел прямо на клинок.

— Для всего города вы уже мертвы. О том, что человек, который должен был вас убить, отправился показывать вам дорогу в ад, знаем только мы двое. Еще мгновение — и об этом буду знать я один. Я испортил рисунок чужой интриги, но могу его и выправить. Вы должны были умереть — значит, так тому и быть, — прошипел Пико и снова поднес клинок к лицу старика.

Перфетти дрожал всем телом. Но то был не страх. Преодолев первое смятение, старик вновь обрел важность и значительность, которая отличала его при первой встрече на банкете у Риарио. Он прикрыл глаза.