Ольга Крючкова - Доспехи Дракулы

Всё произошло слишком быстро: недоумение Натальи сменилось испугом, перед глазами почему-то промелькнула осенняя охота на волков, когда нелепо погиб управляющий Белкин. Сознание её помутилось, она упала… Татьяна схватилась за голову и издала дикий крик. Тотчас прибежали модистка и хозяйка салона. Увидев распластавшуюся на полу графиню, хозяйка салона сама лишилась чувств и рухнула, как подкошенная.

Модистка, бледная, как смерть, выскочила из примерочной в зал с криками о помощи.

Перед Полянским сидел изрядно помятый Анатоль Дубовицкий. За ним, на всякий случай, стоял дюжий жандарм.

– Я даю вам возможность добровольно во всём сознаться, – сказал поручик.

– Мне не в чем сознаваться. Я хочу знать: в чём меня обвиняют? – вызывающе поинтересовался Анатоль. – Хочу заметить: у вас, поручик будут неприятности.

– Не вы первый мне ими грозите. Итак, вас обвиняют в том, что вы вступили в сговор с некой Сильвией Либуш, чтобы лишить жизни графиню Шаховскую.

Анатоль нагло рассмеялся.

– Ничего более глупого в своей жизни не слышал! Кстати: а кто такая эта Сильвия Либуш?

– Вы хотите сказать, что не знакомы с этой дамой? – уточнил поручик.

– Нет. Впервые слышу это имя. Она что, иностранка?

– Да.

Полянский внимательно воззрился на Анатоля. Тот в свою очередь нагло заявил:

– Я напишу жалобу вашему начальству. Это произвол!

Поручик положил перед Анатолем чистый лист бумаги и перо.

– Пишите. Прошу… Мой начальник: Эйлер Павел Христофорович. А я тем временем расскажу вам, как всё было.

– Рассказывайте… – равнодушно произнёс Дубовицкий и принялся сосредоточенно писать.

– Вы разорены. Постоянно нуждаетесь в деньгах… – начал Полянский. – Поэтому после смерти своего дяди, графа Шаховского, вы убили, вероятнее всего, – отравили Григория Шаховского, своего кузена. Для этого вы прибегли к помощи мадам Либуш. Григорий провёл с ней ночь, а потом скончался.

Анатоль оторвался от написания жалобы.

– Вам бы романы писать, господин поручик.

Но Полянский не обратил внимания на едкое замечание Дубовицкого.

– После смерти кузена вы решили приняться за его жену, Наталью Васильевну. Сначала вы прикинулись страстно влюблённым, но женщина вас отвергла. И вы решили убить её… Разумеется, после смерти графини вы становитесь наследником имения.

– Всё это ваши фантазии, – холодно заметил Анатоль.

– Непонятно лишь одно: что вас связывает с Сильвией Либуш?

Анатоль закончил писать, положил перо на стол и сказал:

– Повторяю: я не знаю никакой Либуш, и никогда её не видел.

В этот момент в кабинет Полянского вошла Лизетт. Поручик предложил ей присесть напротив господина Дубовицкого.

– Прошу вас, – обратился он к Лизетт, – внимательно посмотрите на этого господина. Это он вчера вечером приходил в салон на Большой Молчановке?

Лизетт пристально воззрилась на Анатоля.

– Очень похож… Но нет, это не он. Точно, не он.

Своим ответом Лизетт поставила Полянского в весьма затруднительное положение: мало того, что он, несмотря на покровительство полковника Эйлера, продолжал подозревать мадам Либуш в причастности к смерти Жукова, а затем и Григория Шаховского, так он ещё и, без явных на то оснований, арестовал Дубовицкого.

В глазах у поручика потемнело… Он живо представил себе, как получит нагоняй от начальства, в особенности за то, что пренебрёг пожеланием оного и не оставил мадам Либуш в покое.

Анатоль торжествовал.

– Ну что, господин поручик? Извинитесь передо мной? Или как? – он взглядом указал на лист бумаги с жалобой.

Но на этом испытания Полянского не закончились. Не успел он извиниться перед господином Дубовицким, как дверь кабинета в очередной раз открылась, в проёме появилась голова секретаря.

– Господин поручик, Павел Христофорович просит вас срочно зайти.

Полянский буквально выбежал из кабинета, испытав необычайное душевное облегчение. Но, пройдя по коридору, его посетила мысль: «Неужто Сильвия на меня нажаловалась: мол, хожу к ней в салон, расспросы разные учиняю?..»

…Полянский стоял перед полковником Эйлером с видом приговорённого к казни. Совершенно неожиданно Павел Христофорович сказал без какого-либо раздражения:

– Присаживайтесь, Алексей Федорович… У меня к вам весьма серьёзное дело.

Полянский машинально опустился на стул, всё ещё ожидая услышать выговор. Но, как ни странно, его так и не последовало.

– Сегодня, не более, как два часа назад, стреляли в графиню Шаховскую. Слава богу, она жива, отделалась лишь испугом.

Полянский обомлел…

– Как? Где? Почему? – невольно засыпал он вопросами полковника.

– Понимаю ваше волнение, Алексей Фёдорович. Я до сих пор пребываю в крайнем изумлении. Придётся вам взяться за это дело… Тем более, что графиня выразила на то своё настойчивое пожелание. М-да… Сначала смерть её супруга, теперь вот покушение на саму графиню… Что вы думаете по этому поводу?

Полянский решил рассказать Эйлеру о том, что подозревал Анатоля Дубовицкого, который, как выяснилось, не имеет к покушению ни малейшего отношения, ибо всю ночь и утро текущего дня находился под стражей в участке. О своих подозрениях в отношении мадам Либуш поручик решил предусмотрительно умолчать.

– Признаться честно, я – в затруднительном положении. События развиваются столь стремительно и совершенно непредсказуемым образом, – признался поручик.

– М-да… Дело весьма запутанное, – согласился Эйлер. – Делайте всё, что сочтёте необходимым.

Наталья Васильевна лежала на диванчике в своей комнате. Василий Иванович и юная кузина Татьяна находились подле неё.

– Слава Богу, сударь! Вы здесь! – воскликнул обеспокоенный купец, бросившись навстречу поручику. – Вы знаете, что произошло?

– Да… Мне очень жаль… Я подозревал Анатоля Дубовицкого, допрашивал его в участке, в то время как произошло покушение на Наталью Васильевну…

– А! Анатоль Дубовицкий! Этот прохвост! Не успели мы Григория похоронить, как он тут как тут! Пороги обивал! Всё Наташеньке в любви клялся! Да только не любовь ему нужна, скажу я вам, а наследство! – ярился купец.

– Согласен с вами, сударь… – поручик тотчас припомнил неприятную сцену, став невольным её свидетелем: лакей отказал Дубовицкому в приёме Натальи Васильевны, ссылаясь на то, что «пущать его не велено». – Да только получается, что Анатоль ни при чём. Или же нанял кого-то… Таких, кто мать родную готов убить за рубль, хватает. А тут солидный куш.

– Вот-вот! – согласился купец.

– Дубовицкий покуда посидит в участке… Я же, если позволите, хотел переговорить с Натальей Васильевной.

– Да, да… Разумеется, – ретировался купец.