Мэтт Рубинштейн - После дождичка в четверг

Со дня смерти Фрэнка прошло всего шесть недель, а место уже казалось заброшенным, хотя Джуди и заботилась о саде: сорняки между клумбами были повыдерганы, листья с дорожки сметены.

Джуди вышла к нему в своем обычном атласном халате, с минимумом макияжа; несколько прядей выбились у нее из прически. Она шагнула на крыльцо, скрестила руки на груди и тревожно окинула взглядом улицу.

— Джек? Все в порядке?

— Можно войти?

Джуди несколько секунд смотрела на него, и Джек впервые увидел, что выглядит она на столько лет, сколько ей на самом деле. Она придержала дверь за его спиной и, снова осмотревшись, прикоснулась рукой к плечу. Джеку показалось, что пальцы у нее ледяные и проникают чуть ли не в сердце.

Признаки упадка, которые он заметил снаружи, в доме были еще очевиднее. В раковине громоздились грязные тарелки, на столах и подоконниках в беспорядке стояли бокалы и бутылки, в пепельнице полно окурков. От всего увиденного Джеку стало жутковато. Он привык к равнодушию Джуди: неудачный брак сделал ее черствой и циничной. В подобное состояние может погрузить человека скорбь, но только не ее. Джек не на шутку испугался за ее психическое состояние — выглядела Джуди зловеще.

За столом она спросила о манускрипте, и на мгновение Джек подумал, что она все поняла. Если Фрэнк все-таки нашел эту книгу, если Джуди знала, во что манускрипт превратил ее мужа, вполне возможно, что ей известно об охоте госпитальеров и за ним… Джек отогнал эти мысли и вновь напомнил себе о цели визита.

Джуди, все это время тупо взиравшая на окружающий беспорядок, с вызовом посмотрела на него. Это было так неожиданно, что сбило Джека с толку. Джуди потянулась к полупустой бутылке виски.

— Хочешь выпить?

— Сейчас только одиннадцать часов.

— Я знаю, который час. — Она взглянула на Джека. — И это мой первый стаканчик сегодня.

— Тогда ладно.

Джуди не пыталась разыграть спектакль с чайником, и Джек ощутил легкое разочарование. Виски обожгло ему язык, огнем разлилось в желудке — все-таки для алкоголя еще рановато. Вскоре неприятные ощущения исчезли, и он почувствовал, как по телу разливается тепло, а сердце проникается неким сочувствием к Джуди.

— Как дела у Бет? — бесцветным голосом спросила она.

— В общем… я потому и приехал.

Джуди с раздражением взглянула на свой бокал, будто оскорбленная тем, что Джек появился вовсе не ради пары глоточков виски в ее обществе, но уже мгновение спустя вновь подняла глаза.

— Какой помощи ты ждешь от меня, Джек?

— Простите, что спрашиваю об этом. Но тогда, на катере, вы сказали, что у вас с Фрэнком были большие проблемы…

— Мне не следовало этого говорить! — зло оборвала его Джуди.

Возможно, всему виной виски, а может быть, она просто пребывала в дурном расположении духа. Джек вздохнул и принялся осторожно рассматривать облупившийся лак на ее ногтях.

— И все-таки, прошу вас, скажите: были проблемы? Поверьте, это очень важно.

— Конечно, были. У нас были проблемы! Мы тридцать лет прожили в браке. Я понятия не имею, какого рода отношения у вас с Бет, но если вы собираетесь провести вместе достаточно долгое время, то будьте готовы к тому, что и у вас они возникнут.

Он почувствовал, что краснеет. Оттенок презрения в голосе Джуди удивил его, и Джек понял, что совершенно не знает эту женщину. Несмотря на довольно продолжительное знакомство, они оставались друг для друга посторонними.

— Я понимаю, это не мое дело, но суть в том, что Бет пытается во всем разобраться. Ей необходимо знать все о жизни Фрэнка, до самого конца. Почему-то она думает, что с ним случилось нечто ужасное.

— Ты ведь ничего ей не рассказывал?

Он увидел страх в ее глазах. Что пробило брешь в обороне? Явно не манускрипт. Грязная посуда, груды нераспечатанных писем — во всем этом, в конце концов, была какая-то тайна, и касалась она Фрэнка и Бет. Может быть, Джуди каким-то образом пришла к тому же самому выводу, что и дочь, разбирая вещи Фрэнка либо наткнувшись на его дневник? Или она всегда знала?

— Мне кажется, вам следует с ней увидеться, — сказал Джек.

И вдруг уверенность покинула его. Оказывается, он совсем не знал Джуди; вполне возможно, она куда более опасна, чем можно было подумать. Если Бет все-таки права и Джуди способна подтвердить что угодно и облечь фантомы плотью, ему не следовало приходить сюда — это решение было страшной ошибкой.

— Что я должна ей сказать? Что у нас были трудности? — усмехнулась Джуди. — Да, мы на многое смотрели по-разному. Ничего особенно серьезного. Просто не хотели ее волновать и поэтому не делились некоторыми моментами наших отношений…

— Это правда?

Ее взгляд опять упал на грязную посуду, и на этот раз Джек понял, что это не стыд за разгром в доме, а нечто похожее на панику; охваченный сомнениями, он уставился в тарелку.

— Мы всегда любили друг друга, — сказала Джуди. — Это правда. Святая правда. Не следовало, конечно, тебе этого говорить, но я не хочу, чтобы Бет когда-либо сомневалась в нашей любви.

И вдруг Джека осенило, что горы грязной посуды вполне могли остаться после вчерашней вечеринки. Может быть, странность в поведении Джуди объясняется тем, что ей стыдно? Вечеринка всего через шесть недель после смерти Фрэнка… На тарелках остатки самой разной еды, но далеко не той, что обычно подают в праздники. Четыре тарелки, шесть блюдец, восемь бокалов; диссонансом среди четных предметов смотрелась лишь пепельница, набитая окурками. Тени как будто отступили. Это был безумный вывод, но Джек сосчитал снова и понял, что не ошибся.

— Джуди, можно мне воспользоваться вашей ванной?

Она сначала удивилась, потом подозрительно посмотрела на него, но в конце концов жестом указала в сторону коридора. Джек знал, что непременно обнаружит какую-то улику — например, забытую бритву или зубную щетку. Он обыскал шкафчик, корзину и полки. Если мужчина успел выкурить столько сигарет, значит, пробыл в доме достаточно долго и наверняка оставил что-нибудь еще.

Как ни странно, в ванной, кроме нового куска мыла, сухого полотенца и запасного рулона туалетной бумаги, ничего не обнаружилось. Здесь царила безукоризненная чистота, тогда как весь остальной дом зарастал грязью. Джуди его перехитрила — это была ванная для гостей.

Он затаил дыхание и прислушался. Мужчина и сейчас мог быть где-то в доме — в спальне, в кабинете Фрэнка; наверное, он здорово нервничал, пока Джуди пыталась спровадить гостя. Тишину нарушали едва слышные звуки — позвякивание льда в бокале Джуди, поскрипывание кресла. Она, должно быть, удивлялась, где это застрял Джек. У него появилось ощущение, что в соседней комнате кто-то есть — кто-то сидит там как изваяние и, боясь дышать, выжидает, когда гость наконец-то уберется.