Антон Чиж - Формула преступления

Действительно, выглядел он белой вороной среди отборно-черного воронья. А все потому, что не было у него ни котомки, ни чемодана, ни саквояжа, ни коробки, ни даже маленького фунтика с пирожными или конфетами. Руки господина были преступно свободны от всякого груза. Одну вальяжным образом он засунул в карман брюк. А другая… Да, собственно, другая ничего и не делала вовсе.

Такая неслыханная наглость — не иметь багажа на дачном вокале, — конечно, вызывала всеобщий интерес и кривые взгляды. Юноша мало обращал на них внимания. Вернее — был глубоко равнодушен к общественному мнению.

Ценой слишком больших жертв был добыт выходной в субботу, пришлось обещать господину Вощинину, что отслужит дежурным чиновником по сыскной полиции три воскресенья подряд.

Получив увольнение, Родион надеялся с приятностью провести выходные: не он напрашивался в гости, а его приглашали так настойчиво и ласково, сулили такие незабываемые дни в полной лени дачных удовольствий, что пришлось поддаться. Предстояло редкое удовольствие: полное безделье, когда заботливые хозяева только и делают, что суетятся вокруг, меняют блюдечко с вареньем, а тебе остается снять пиджак, ослабить галстук и насладиться чистым воздухом в удобном кресле до полного расслабления.

Что-то подобное рисовало буйное воображение. И хоть к дачной жизни Ванзаров был равнодушен, но пропустить случай не смог. На его робкие попытки захватить гостинцы заботливые хозяева ответили решительным отказом. Видеть Родиона на даче — уже огромное счастье. Какие еще подарки! И хоть в грехе гостеприимства приятель Макарский замечен не был, но, видно, женитьба меняет человека безвозвратно. Оказаться беззаботным гостем на чужой даче — настоящее развлечение для холостого мужчины. Надо пользоваться, когда дают.

Между тем, пока мы тут болтали, Родион отстоял очередь к кассе, получил билет, протиснулся сквозь галдящую толпу, удивляясь, как приличные люди могут доводить себя до такого исступления, и кое-как забрался по крутой лесенке в вагон третьего класса. Недорогой билет был куплен не из любви к народу, а из экономии. На жалованье чиновника полиции первый класс — недостижимая роскошь. Протиснувшись к самому окну, несколько полноватый юноша оказался зажат между стенкой вагона и разгоряченным господином в клетчатом пиджаке. И снова его обдали презрением за отсутствие багажа.

Когда волнение посадки улеглось, пассажиры занялись осматриванием друг друга. Публика в вагоне собралась вполне приличная, как видно, привыкшая экономить на билетах. Нашлись знакомые по регулярным вояжам, завязались разговоры, а в дальнем конце вагона угощались чаем из термоса. Прелести железнодорожной жизнь, в общем.

Родиона принципиально не замечали. Соседи оскорбились вызывающе легким видом и отгородились стеной презрения. От этого Ванзаров страдал куда меньше, чем от духоты.

Раздался паровозный гудок, состав дернулся и медленно поплелся по ухабистым рельсам. Из окна потянуло свежим ветерком вперемешку с паровозным дымом. Родион вдохнул полной грудью и за отсутствием других развлечений стал незаметно рассматривать пассажиров, пытаясь разобрать, что скрывается за обычными человеческими лицами. Это упражнение («молниеносные портреты») он считал крайне полезным для сыщика. Как важно с одного взгляда оценить человека, понять, кто перед тобой и что от него ждать. Для такой тренировки вагон дачного поезда — самое подходящее место.

Самые разные типы и характеры. Вот только подметив склонности человека, никогда не поймешь, на что он способен. Сидит добродушный господин, весельчак и балагур, а у него в дачном сарае — коллекция трупов. Под внешностью тихого обывателя может скрываться обыкновенное чудовище. Ведь понятие зла каждый выбирает по собственной мерке. Для кого муху прихлопнуть невозможно, а другому старушку топором разделать — милое развлечение. Нет такой моральной цепи, чтобы сдерживала кровожадность человека. Вот и рвутся к свободе приключений. И ведь никакой вины не чувствуют. На самом деле не видят ничего страшного в убийствах. Цепочка уж больно хлипкая. Так и хочется ее дернуть и посмотреть, что же будет. И ведь сам не знаешь, как поступишь, если будешь уверен в безнаказанности. Уж больно сильно искушение проверить, насколько глубоко позволено человеку окунуться в зверство. Есть ли дно и граница…

Пока опасные мысли бродили по извилинам, поезд доковылял до станции Шувалово, тяжело выпустил пар и остановился. В окне показалась пригородная платформа с одуревшим от жары дежурным.

Ванзаров опомнился, что разглядывает свою остановку, подскочил, чуть не сбив соседа, торопливо извинился и, возбуждая негодование, пробился к выходу. Как раз успел спрыгнуть с подножки. Поезд отправился развозить дачников, а он попал в объятия. Его хорошенько тиснули и пообещали, что жена будет безумно счастлива. Ответив взаимностью, Родион невольно оценил однокашника. Считаные месяцы семейной жизни оставили на Лешеньке Макарском неизгладимый след. Сразу видно: остепенился, успокоился и совершенно счастлив. Что, в общем, немало.

Дачный домик, снимаемый на лето супругами Макарскими, оказался от станции на расстоянии приятной прогулки. Алексей развлекал рассказами о милых происшествиях в дачном бытии, пока не передал гостя в руки очаровательной супруги. Милая Марта встретила Родиона с таким искренним радушием, что Ванзаров смутился. Все-таки еле знакомы. Но тут даже «мгновенный портрет» не потребовался, и так ясно: девушка умная, волевая, взяла власть в свои руки и будет вить семейное гнездышко стальными пальчиками. В общем, как обычно.

Родиона немедленно усадили за стол, над которым свешивались ветви яблонь, а закуски теснились к самовару. С дороги следовало отдохнуть за чаем, ужин будет позже.

Макарский вдруг вспомнил, что ему нужно удалиться по срочному делу. Если гость не возражает, он предоставит его заботам супруги? Такая суетливость и услужливость были совсем не в характере приятеля. А ведь недавно, как нормальный человек, падал лицом в тарелку салата! Как все-таки меняет мужчину женитьба…

Углубиться в эту печальную тему Ванзарову не пришлось. Марта завела типично женский разговор, смысл которого понять невозможно: что-то такое о мировой экономике, новинках искусства и политике Англии на Балканах, так что Родиону оставалось время от времени кивать и со всем соглашаться.

Четверть часа тянулись долго, будто целый век. Наконец Макарский откинул ветку яблони и плюхнулся в плетеное кресло. При этом имел вид чрезвычайно довольный, хоть несколько загадочный. Родион даже подумал, что приятель запас какое-нибудь развлечение в духе университетских экспериментов и сейчас они вместе улизнут от прекрасной Марты. Но Лешка как ни в чем не бывало налил чаю и стал слушать жену, изредка поддакивая. Не ожидая такой подлости, гость принялся заедать тоску отменным вареньем.