Павел Горьковский - Германская готика

— Хайль Гитлер! — крикнули прямо у самого уха Пауля, настолько громко, как будто он был самым настоящим гауляйтером прямо сейчас. Гауптштурмфюрер Ратт степенно обернулся, щелкнул каблуками — красиво и четко — как на параде, вытянул руку в ответном приветствии, и…

Совершенно опешил.

Оказалось, приветственные крики издавала белокурая фройлян, застегнутая в строгий черный костюм с аскетичной белой блузкой.

Пауль был крайне раздосадован визитом молодой дамы. Хотя сама девушка была прехорошенькой — голубоглазой, с нежной розовой кожей, тонкой, подчеркнутой ремнем талией и очень пышным бюстом. Даже слишком пышным для блузки такого размера…

Понятно, что Пауль лично не имеет ничего против симпатичных блондинок с большущей грудью — но сейчас имеет место вопиющее нарушение порядка!

В утвержденном списке членов подготовительного комитета Фестиваля числилась всего одна дама — доктор Агата Шталь. И прибыть она должна была только завтра вечером!

— Доктор Шталь? — удивленно уточнил Пауль, прежде чем приступить к выяснению — каким именно путем Хаос возобладал над Порядком.

— Именно так, — резко кивнула фройлян, и тут же раздраженно продолжила, подтверждая худшие опасения Пауля, — Могу я узнать, по какой причине меня не встретили? Я ждала больше часа! Мне пришлось добираться сюда на такси и самой тащить багаж! — действительно рядом с девушкой стоял внушительных размеров серый клетчатый чемодан. Он так же мало соответствовал пышной внешности молоденькой фройлян, как черный костюм и старомодное имя «Агата».

Пауль вытащил из стола аккуратную папочку с почасовым графиком подготовительных мероприятий и попытался прояснить неприятный инцидент:

— Фройлян Шталь — у меня указана другая дата вашего прибытия — 10 мая, девятнадцать тридцать. Это завтра…

— Вы предлагаете мне стоять здесь до завтра? Даже стул не предложите?

— Фройлян всегда изъясняется так громко или для этого есть объективные причины? — шеф Кольбах вошел в канцелярию демонстрируя прекрасное расположение духа.

Шеф отличный спортсмен!

Он всегда бодр и весел после обязательной утренней пробежки.

Только долго ли сохранит хорошее настроение человек, приверженный порядку, споткнувшись о посторонний чемодан и обнаружив скандальную девицу прямо у двери рабочего кабинета? Кивнув на чемодан, герр Кольбах нейтрально уточнил:

— Фройлян собралась в отпуск? Что скажете — Пауль?

А что может сказать Пауль в такой ситуации. Да он вообще и рта открыть не успел, как снова раздались назойливые возгласы докторши:

— Герр Кольбах! Поведение ваших сотрудников просто возмутительно! Я ждала на вокзале больше часа, потом сама тащила этот тяжелый чемодан, я так устала… — грудастая фройлян сменила тактику, и вместо крика стала жалобно хныкать — Хотелось бы принять душ с дороги, вздремнуть, а мне даже не предложили стул!

По едва заметно побледневшим скулам начальника Пауль понял, что барометр настроения Шефа неумолимо смещается от «ясно» к «облачно». Безусловно — герр Кольбах очень выдержанный человек — как и подобает истинному арийцу — он своего раздражения никогда не демонстрирует. Просто его улыбка становится совсем формальной, а речь едкой и ироничной — вот как сейчас.

Кольбах скупым жестом указал на стул в самом дальнем углу комнаты:

— Присаживайтесь, доктор! Приятно удивлен своей популярностью у милых дам. К сожалению не припоминаю когда мы были представлены… Офицер Ратт — подскажите, — Карл Кольбах демонстративно потер виски, украшенные ранней сединой, длинным пальцами с безупречным маникюром. Шеф чрезвычайно аккуратен, и не выносит неухоженных рук, — Возможно у меня наблюдается настолько быстропрогрессирующий склероз, что я даже о нем уже успел позабыть? Нет?

— Доктор Агата Шталь. Член организационного комитета, рекомендована попечительским советом, — выпалил Пауль скороговоркой, пытаясь подавить смех — он вообще-то и по менее значительным поводам, чем шуточки Шефа может хохотать совершенно искренне и долго. Такой уж у Пауля характер — что поделать. Бывало, прежний шеф — дядюшка Корст — Пауля частенько стыдил — мол, не красит улыбка полицейского офицера — в ответ Пауль только плечами пожимал. Каждый знает — гестапо это вам не какая-то там замшелая полиция времен Веймарской республики, способная разве что мелких воришек по ярмаркам ловить, да драть ребятишкам уши за каждое случайно выбитое стекло!

Зато шеф Кольбах говорит, что человеку с такой улыбкой как у Пауля, люди должны доверять на интуитивном уровне, что смех — серьезный эмоциональный ресурс, которым следует пользоваться рационально. На этот раз Пауль счел разумным «эмоциональный ресурс» поберечь и со всей возможной серьезностью зачитал из папочки:

— Доктор Шталь подтвердила участие в работе организационного комитета с 17 мая. У меня имеется копия письма с приглашением, ответ и телеграмма о дате прибытия…

Шеф Кольбах чуть заметно приподнял бровь — явный знак, что крикливая фройлян ему изрядно докучает, и ответил уже обычным суховато-усталым голосом:

— Вот видите — сегодня только шестнадцатое. Нет повода драматизировать. Конечно, Доктор, коллеги вам помогут доставить багаж в гостиницу и разместиться, но оплачивать проживание за эти сутки вы будите самостоятельно. Бюджет подготовительных мероприятий рассчитан очень жестко…

— Я не имею средств оплачивать чужие ошибки, — фройлян Доктор надула пухленькие губки и расположилась на стуле поудобнее, как будто собиралась провести на нем все последующие двадцать четыре часа, и сурово добавила, — Это возмутительно! Я подам жалобу рейхсфюреру!

— Если речь идет об официальной жалобе ее следует направить в организационный комитет — Председателю, то есть присутствующему здесь штандартенфюреру Кольбаху! Для Рейхсфюрера этот фестиваль лишь малая толика бремени забот о расцвете германской культуры! Избавьте Генриха от таких мелочей! — пропетый мягким, богато окрашенным баритоном бюрократический спич привел Шефа в настоящее бешенство! Если бы кто-то спросил мнения офицера Ратта в этой связи, то Пауль сказал бы — такая реакция вполне обоснованна. Потому что младший по званию офицер обязан по форме доложить о прибытии вышестоящему лицу, и ждать дальнейших распоряжений, а не указывать штандартенфюреру как поступить! А ведь раздражение, тем более гнев, может губительно сказаться на здоровье Шефа — у герр Кольбаха язва желудка в состоянии устойчивой ремиссии! Пауль осуждающе воззрился на дерзкого нарушителя.

— Штурмбанфюрер фон Клейст, личный помощник вице-президента фонда развития оперного искусства профессора Вейстхора, прибыл для участия в работе организационного комитета музыкального фестиваля, — запоздало исправил свою оплошность молодой человек.