Кэрол Макклири - Иллюзия убийства

— Вы уверены, что он не надорвется?

— Хрупкое телосложение сингальцев обманчиво. У них натренированные мышцы.

Как и во всех жарких странах, на мужчинах мало одежды, и она не отличается разнообразием — набедренная повязка и широкополая шляпа, похожая на большой гриб.

Красивое, напоминающее замок строение, которое я видела с парохода, — это гостиница «Гранд Ориентал». Когда смотришь на него с близкого расстояния, оно не теряет своей элегантности.

Сойдя с рикши, Фредерик спрашивает:

— Вы выпьете со мной чего-нибудь прохладительного, после того как мы зарегистрируемся в гостинице?

Я в нерешительности, но отвечаю:

— Да.

— А потом пообедаем?

— Если я с вами буду еще разговаривать. Вы мне не очень нравитесь.

— Я не виню вас. Я тоже себе не очень нравлюсь.

Махнув рукой, я свожу на нет его попытку пошутить.

— Почему вы не сказали мне, что женаты?

— А, понятно. Посплетничала ее светлость?

— Источник не имеет значения. А то, что вы бессовестный лжец, — имеет.

— Вы спрашивали меня, женат ли я. Я честно ответил — нет. Если бы вы спросили, был ли я когда-нибудь женат, я сказал бы правду: да, был. Моя жена умерла. Она была африканкой и заболела какой-то лихорадкой, которая вдруг приходит неизвестно откуда и сеет смерть. От этого брака у меня есть сын, он учится в школе.

— Извините меня за бестактность. Я сочувствую вам.

Два обстоятельства тревожат меня, когда я направляюсь к стойке администратора в гостинице. Не передумает ли Фредерик и не выдаст ли меня полиции, когда узнает о телеграмме, касающейся Кливленда, которую я собираюсь послать? И связанная с этой мыслью возникла внезапная догадка об исчезновении книг Кливленда и шифра.

Фредерик выдал себя: он знал, какое значение имеет путеводитель, когда заинтересовался справочником, который нашел в Адене. Но Кливленд не ограничился простым обладанием путеводителем, тем не менее Фредерик не проявил особого беспокойства, когда говорил о пропавших книгах.

Книги, должно быть, украл он.

Сейчас Фредерик изо всех сил старается, чтобы я не попала в руки полиции.

Почему? Пытается ли он помочь мне? Или затевает нечто более коварное?

Я регистрируюсь в отеле до Фредерика и в ожидании его выхожу на улицу, чтобы немного прогуляться и ознакомиться с окрестностями.

«Гранд Ориентал» — это большое красивое здание с облицованными аркадами, просторными и уютными коридорами, где в мягких, с широкими подлокотниками, креслах, стоящих перед низкими, с мраморным верхом, столами, можно наслаждаться лимонным прохладительным напитком, изумительным цейлонским чаем или вкусными фруктами в обстановке спокойствия и благолепия.

В этих коридорах, как в залах отдыха, мужчины курят сигары, пьют галлонами виски с содовой и просматривают газеты. А женщины читают романы или торгуются с миловидными женщинами с кожей медного цвета, которые приносят продавать тонкие, ручной работы, кружева, или с ушлыми, в высоких тюрбанах сигнальщиками, открывающими маленькие коробки, выстланные бархатом, с поразительной красоты ювелирными изделиями.

Широко открытыми глазами я смотрю на темно-синие сапфиры, искрящиеся бриллианты, чудесные жемчужины, яркие, как капли крови, рубины и приносящие удачу камни «кошачий глаз» с перемещающейся световой полосой. Все они вставлены в такие красивые оправы, что даже мужчины, которые сначала говорят торговцам: «Я уже покупал такие раньше у кого-то из ваших», — потом оставляют свои сигары и газеты и принимаются рассматривать блестящие орнаменты, манящие всех до единого.

— Я бы осталась здесь на веки вечные, — говорю я Фредерику, когда он подходит ко мне в зале.

Я погружаюсь в большое кресло, чувствуя приятную леность, и пью лимонный напиток, а Фредерик наслаждается холодным пивом и хорошей сигарой.

Он интересен и привлекателен, когда не выводит меня из себя. Мне встречались ранее такие, как он, мужчины, мужчины Запада, зарабатывавшие себе на жизнь охотой на бизонов и медведей, но, конечно, не на львов и слонов. Обычно это грубые, одинокие шатуны, неотесанные во всех отношениях, предпочитающие людскому обществу диких собак в прериях.

Что касается Фредерика, то он культурный человек. Когда я с ним, мои подозрения рассеиваются, мне становится тепло, уютно, я чувствую себя свободной и спокойной, что нечасто бывает с другими мужчинами.

Фредерик кивает на торговца в высоком тюрбане, показывающего сидящим вместе с нами в зале гостям большое разнообразие драгоценных камней.

— Интересно отметить, что большая часть ювелирных изделий, продаваемых в Коломбо, покупается именно в «Гранд Ориентал», в здешних коридорах. Это намного приятнее, чем ходить по магазинам.

— Я слышала на «Виктории», что драгоценные камни в Коломбо весьма высокого качества.

— Совершенно верно. Ни одна женщина, оказавшаяся в Коломбо, не уедет отсюда, не добавив в свою шкатулку для драгоценностей несколько колец. И продаваемые здесь кольца настолько хорошо известны, что если какой-нибудь путешественник увидит одно в любой части света, то тут же спросит у его обладательницы: «Бывали в Коломбо?» Давайте позовем торговца, пусть покажет свои изделия.

— Звучит заманчиво, но у меня нет ни таких денег, ни места в саквояже — туда больше ничего не положишь.

— Тогда вы наденете драгоценность на палец или на шею, так что ваш багаж не будет перегружен. — Он поднимает руку, чтобы отмести мои возражения. — Я знаю, что вывожу вас из себя и поступаю по отношению к вам как негодяй. Я хочу помириться с вами.

Я затаиваю дыхание. Этот красивый мужчина собирается купить мне драгоценный камень. Мне бы хотелось сапфир, такой же синий, как его глаза.

Селус поворачивается, чтобы позвать торговца, а к нам царской походкой направляется женщина, которая своей красотой затмевает сверкающие рубины и сапфиры Цейлона.

Фредерик застывает на месте и таращит глаза, словно царица Савская вошла в отель.

— А, вот ты где, дорогая Нелли! — Сара машет мне платком. Ее лицо не скрывает сетчатая вуаль, она у нее в руке. — Я боялась, что мы окажемся в разных отелях.

— Боже мой! — восклицает Фредерик. Это выкрик, но едва слышимый, скорее приглушенный шепот, хриплый, благоговейный и восторженный.

Я слышу его восклицание ясно и отчетливо и точно знаю, какие будут его следующие слова.

— Сара Бернар!

Человек мира, культурный и образованный, он, несомненно, видел ее на сцене в Лондоне и Париже. Его тон говорит о том, что ему только что явилась богиня.

Продавец камней смотрит на меня, но я качаю головой, чтобы он не подходил к нам.

Как и все мужчины, видящие Божественную Сару, Фредерик потерял голову, он больше не в состоянии здраво мыслить или поступать.