Кэрол Макклири - Иллюзия убийства

— Ну ладно, — говорю я, оттолкнувшись от перил, у которых стояла, и собираясь с духом перед подготовленной мной драмой и возможной dénouement . [36] Развязка (фр.). Я надеюсь, что китайские духи мадам Си Ши помогут раскрыть тайну, не дающую мне покоя.

Чувствуя озноб от ночной прохлады, я вхожу внутрь помещения для сеанса и убеждаюсь, что трудно представить себе лучшую обстановку для вызывания духа.

Наступает полночь, и приглашенные мною живые собираются для встречи с мертвыми.

Капитан предоставил пустую каюту люкс на этот вечер, и ассистент мадам Си Ши превратил ее в…

— Склеп! — произносит Сара, войдя в комнату, которая полностью задрапирована в черное: стены, пол, потолок. — Даже воздух кажется черным.

— Словно в гробу, — соглашаюсь я. — Под закрытой крышкой.

Она содрогается:

— Однажды такое случилось.

Удивительно. Сегодня Сара немодно одета. На вид это женщина средних лет со следами увядания. Такого эффекта она достигает не за счет грима, а тем, как себя держит, да и тускло-коричневая одежда подчеркивает старомодность во всем ее облике. Говорит сейчас Сара с центральноевропейским акцентом.

Единственные предметы мебели посередине комнаты — круглый деревянный стол и деревянные стулья без обивки со следами продолжительного пользования. Как я просила, на столе тонкая белая церковная свечка в простом серебряном подсвечнике.

Сара проводит рукой по столу.

— Напоминает мне обстановку в одной из моих пьес. Стол в средневековом замке. Когда гаснет свеча, появляются духи людей, замученных в темнице.

— Да, все выглядит превосходно. — Конечно, если не будет гаснуть свеча.

Входят Уортоны: его светлость с недовольно поджатыми губами, а ее светлость со зловеще нахмуренными бровями. Всем своим видом она напоминает мне Даму пик из «Приключений Алисы», приказывающую: «Отрубить ей голову!»

Ну что же, я всегда могу броситься за борт, если сегодня все пойдет не так.

Приходят остальные, по большей части, как Сара, в черном. По всей видимости, это дань уважения, поскольку черный — цвет смерти. Я тоже думала явиться в таком одеянии, но у меня с собой нет черного платья. А вот Чензе нет дела до этикета. Эта развратница выбрала цвет, которому отдают предпочтение жрицы любви — красный, и липнет к фон Райху, к явному неудовольствию вдовы Мердок.

— Это что еще за примадонна? — шепчет Сара.

Известно, как притягательна сила денег, поэтому я не удивляюсь, что Ченза проявляет симпатию к господину из Вены.

Чи Линь усаживает девятерых из нас: Сару, Уортонов, фон Райха, развратницу в красном, вдову с пылающим от виски лицом, Фредерика, не узнающего актрису, капитана в идущей ему темно-синей форме и перепуганного кролика в моем лице.

— Во время сеанса не должно быть разговоров, — предупреждает нас Чи Линь тоном учителя, отвечающего за дисциплину в классе. — Требуется полная тишина, чтобы мадам Си Ши могла вступить в контакт с духами.

Зажигается свеча, двери закрываются, и гасится свет. Сразу становится ясно, почему медиум не очень возражала против свечи — без отражающих поверхностей в комнате она едва рассеивает полную темноту. Все лица в тени, и я с трудом различаю их.

Фон Райх поясняет нам:

— Свеча для того, чтобы служить источником света, по которому духи найдут нас. Ой, где же вы?

Чи Линь исчез в темноте.

Я не стала уточнять, что свеча нужна для того, чтобы я могла видеть лица присутствующих.

Все и всё на своих местах. Я начинаю молиться про себя, потом осекаюсь, вдруг осознав, что мне не стоит привлекать внимание Всевышнего к тому, что я инициирую занятие черной магией.

Сожаление обо всем, что я затеяла, сдавливает горло, и тут появляется мадам Си Ши — точнее, плывет по воздуху к столу. У нее на груди неяркий огонек, частично освещающий лицо.

По кругу пробежал шепот, кто-то ахнул — мне кажется, вдова Мердок, — и Сара едва слышно говорит мне:

— Она умеет произвести эффект.

Небольшая свеча, на которой я настаивала, выдает секрет трюка, по крайней мере мне, ближе всех находящейся к медиуму. Я могу рассмотреть, что она сидит на подушке, лежащей на небольших носилках, выкрашенных в черный цвет, с ручками из бамбука. Ассистенты, несущие ее, полностью накрыты черной тканью, и их фигуры не больше чем намек на легкое движение в темноте.

Хорошо придумано. Без свечи я ничего не видела бы, кроме лица медиума в лучах источника слабого света у нее на груди. Его едва достаточно, чтобы отнять у темноты неширокое пространство и заметить, что взгляды всех сидящих за столом сосредоточены на медиуме.

Когда я увидела ее первый раз, Си Ши напомнила мне одну из красивых фарфоровых кукол, что с таким искусством делают гонконгские мастера. Но сегодня она поражает меня как богиня экзотического и таинственного Востока, божество мира теней.

Мадам Си Ши наклоняет голову, складывает руки вместе, как в молитве, и мы слышим шепот ветра, холодное дуновение, которое заставляет колыхнуться пламя свечи, а меня — задрожать.

Что это? Ведь иллюминаторы закрыты, и вся комната завешана тяжелыми черными портьерами.

Тут мадам Си Ши начинает производить некий звук. Но это не слова, которые я могу понять или определить, что ведется речь на каком-то иностранном языке, — звук скорее похож на гудение или пение.

И из темноты до нас доносится голос Чи Линя:

— Мадам Си Ши установила духовный контакт с тибетским монахом, чье физическое тело покинуло пределы страдания триста лет назад, но чей дух еще обладает силой. Он ее проводник в потустороннем мире.

Детское воспоминание вспыхивает в моем сознании. После того как умер отец, мама, стоя перед гробом, смотрела на него. Рядом с ней находился пастор. Она спросила его: «Сколько нужно времени, чтобы душа покинула тело?» Его ответ навсегда запомнился мне: «Это зависит от того, умер ли человек естественной смертью».

«Мистер Кливленд» умер насильственной смертью. Означает ли это, что его дух все еще здесь и жаждет справедливости? Может быть, мадам Си Ши в самом деле вызовет призрак «Джона Кливленда»?

Гудение постепенно усиливается и заполняет всю комнату.

Призрачный образ проносится по помещению, и все вздрагивают.

Ченза хихикает, и это ослабляет напряжение.

— Наверное, световой трюк, — произносит фон Райх, но громкое шиканье заставляет его замолчать. Несомненно, Чи Линь.

Слышится другой голос, похожий на низкий гул, и я чувствую, что кто-то стоит позади меня. Я хочу обернуться, но, право же, боюсь. Все происходящее становится для меня чересчур реальным.

Позади мадам Си Ши материализуется темная масса, нечто вроде тени, не имеющей определенных очертаний.

Она подплывает ближе к мадам, и между ними происходит оживленный разговор, похожий на невнятное бормотание, какое я однажды слышала в церкви трясунов, или, по словам некоторых, «говорение на языках».