Чарльз Финч - Прекрасная голубая смерть

Кроме того, Сомс был превосходным наездником и постоянно приглашался в виднейшие загородные дома стрелять птиц и кататься верхом. «Его будет не хватать многим и многим, — сказал лорд Стирнс. — Он украшал любую охоту на птиц».

До тех пор пока полиция не опубликует доклад, его друзьям придется ждать утешения. Как принято, Парламент воздаст должное его памяти по обе стороны прохода, а спикер произнесет панегирик.

«Он обладал большими талантами. Страна утратила ценного слугу», — сказал Ньютон Дафф, член Парламента, друг покойного.

Ленокс читал это с легким интересом. Особое внимание он обращал на высказывания в кавычках. Стирнс был добрым малым, но его удивила похвала в устах Даффа, скупого на них.

Остальные газеты практически ничего к этому не прибавили, исключая грошовую газетенку с названием «Пост», имеющую низкую репутацию, но высокую раскупаемость. Столь же хвалебный тон, те же упоминания Оксфорда, армии, Парламента и «Пасифик траста», однако заключение содержало сведения, нигде больше не приводившиеся.

Больно касаться этого теперь, но мы должны быть ВЕРНЫ нашим преданным читателям и написать, что ходили некоторые неблаговидные сплетни касательно финансов покойного члена Парламента. Попросту говоря, люди шептались, что Сомс разорен и что кредиторы — хотя, согласно закону, они не могли коснуться его, пока Парламент заседал — готовились наброситься на него, едва сессия завершится. Люди, как у них в обыкновении, говорили о любви к скачкам и дорогостоящих привычках на СКУДНЫЕ СРЕДСТВА. Короче, широко ходили слухи, будто никаких денег у него не осталось.

Для «Пост» большая честь сообщить иное. Конфиденциальный Источник в некоем банке дал понять, что мистер Сомс получал и тратил деньги в своих обычных пределах. Короче говоря, слухи эти были неверны, мистер Сомс был вполне обеспечен, как и надлежало Герою гребли и видному члену Парламента. Мы рады категорически опровергнуть слух о единственном пятне на репутации этого прекрасного человека, особенно потому, что было бы очень тяжко слышать дурные отзывы о мистере Сомсе после его кончины. «Пост», как обычно, теперь восстановил истину.

Последняя фраза была девизом газеты и повторялась практически в каждой статье, имела она хоть какое-то отношение к содержанию или нет.

А факт был интересным. Люди повсюду говорили, что Сомс полностью разорился — настолько повсюду, что слух этот достиг даже ушей Ленокса, а Ленокс менее всего был любителем сплетен. Все к слову упоминали это как общеизвестный факт — его брат, леди Джейн. И тем не менее, если верить «Пост» — а при всей грошовости она обычно не врала, как Ленокс знал по опыту, — это была сплошная ложь. Да, примечательное обстоятельство.

Он положил последнюю газету и вновь задумался, заложив руки за голову, когда опять постучал и вошел Грэхем.

— Сэр Эдмунд Ленокс, сэр, — доложил он.

— Уже внизу?

— Да, сэр.

— Черт! Надо одеться! — Он выбрался из постели. — Скажите ему, что я сейчас спущусь. Пожалуйста, предложите ему чаю или завтрак, если он не позавтракал. Да, и дайте ему эти газеты, — сказал он, кивая на тумбочку.

— Слушаю, сэр.

Грэхем удалился, а Ленокс облачился в одежду, разложенную для него на кресле: черный плащ, серые панталоны и фетровую шляпу. Он потратил некоторое время, завязывая галстук по всем правилам, но в остальном так торопился, что спустился вниз к брату довольно скоро.

— Ты успел заглянуть в газеты? — сказал Ленокс, входя в двойные двери библиотеки.

Сэр Эдмунд сидел в одном из двух кресел у камина.

— На улице, право же, ужасный холод, — пожаловался он сердито.

— Ах, Эдмунд, мне так жаль, — сказал Чарльз, еле сдерживая улыбку.

— Да ладно, ладно.

— Невзгоды, преследующие расследователей, знаешь ли, включают капризы погоды.

Это, казалось, умаслило сэра Эдмунда.

— Правда? — сказал он. — Черт подери, а правда! К твоим услугам. — Он отдал честь.

— Ты заглянул в газеты?

— А, да, газеты. Ну да. «Таймс».

— Но не «Пост»?

Сэр Эдмунд содрогнулся.

— Боже милостивый, нет!

— Все-таки взгляни, — сказал Ленокс, опускаясь в другое кресло и указывая на газеты, которые Грэхем оставил на столике между ними.

Его брат внимательно проглядел статью и даже — чего Ленокс никак от него не ожидал — развернул газету, чтобы прочесть конец.

— Очень интересно, — сказал он немного погодя. Он курил свою трубку, а Ленокс — сигарету. — Да, очень интересно. Хотя сплетни, Богу известно, оказывались ложью и прежде.

— Миллионы раз. Но я нахожу это интригующим. Что породило именно эти сплетни? Что-то произошло? Какое-нибудь происшествие?

— Никаких, по-моему, — сказал сэр Эдмунд. — Собственно говоря, насколько помню, началось это как раз тогда, когда он что-то выиграл в Аскоте. Люди говорили, как удачно, что он хоть что-то выиграл.

— В сущности, очень странно! Согласен?

— Не вижу, почему…

— Ну, так оставим это, — сказал Ленокс. — Не хочешь чего-нибудь съесть? Выпить чаю?

— Кофе был бы очень впору. Днем мне нужно вернуться в Палату, и, полагаю, надо будет бодрствовать.

Ленокс позвал Грэхема и распорядился о кофе.

— Так вот, Эдмунд, я пригласил тебя на утро.

— Знаю. Но мне пришлось пройти через половину Южного полюса, да еще через Гайд-парк.

Ленокс рассмеялся.

— Полагаю, причина того стоит. Мне бы хотелось выслушать точный отчет о твоем вечере, до того, как обнаружили Сомса.

— Бедняга, — сказал сэр Эдмунд по размышлении. — Ну, прах к праху, я полагаю. Итак, мой вечер, дай сообразить. Да. Ну, я приехал только к танцам, как тебе известно. И ты велел мне следить за этими двумя кузенами. Сначала я, пожалуй, несколько перестарался — не смейся, это жестоко — и следовал за ними слишком близко, потому что Клод все время поглядывал на меня и корчил рожи.

— Рожи?

— Да, как обезьяна. А потому я поотстал. Взял стакан вина и пил его неторопливо, наблюдая за ними. Клод танцевал с порядочным числом разных девушек, а Юстес словно бы в чем-то наставлял пожилых собеседников, но в чем — даже представить себе не могу.

— А я могу, — сказал Ленокс.

— Ну, тебе виднее. Так все и продолжалось. Разговаривали они только раз — в дверях между залом и парадной гостиной. Секунд десять или около того. Затем Клод ударил Юстеса довольно сильно. Совсем не по-кузенски.

— Но я же помню, как ты дал в нос кузену Рональду.

Сэр Эдмунд покраснел.

— Совсем иная ситуация. И не по-джентельменски с твоей стороны притягивать сюда это.

— Ну, дать в нос Рональду было и не по-джентльменски, и не по-кузенски.

— Черт побери, если Рональд все время отпускал словечки по адресу абсолютно респектабельных горничных, не мое было дело следить, что с ним может приключиться.