Тони Поллард - Записки Клуба Лазаря

— Неужели она это серьезно? — усмехнулся Оккам.

— Можете не сомневаться, — фыркнула Флоренс. — Более чем серьезно. Так вы берете меня с собой, или мне позвать полисмена?

Я посмотрел на Оккама — тот сдался и пожал плечами.

— А у нас есть выбор?

Я отошел в сторону, пропуская Флоренс. Она уже собиралась взобраться в экипаж, но вдруг остановилась и повернулась ко мне.

— А что насчет вашей любимой Флоренс?

Я надеялся, что она не увидела в темноте мои покрасневшие щеки.

Возможно, Салли и не была самой резвой лошадью на свете, но давно ходила в упряжке и двигалась ровным шагом. Достаточно было лишь слегка потянуть за поводья, чтобы она повернула, или слегка тряхнуть ими, и тогда Салли прибавляла шаг. В хлысте вскоре отпала необходимость, и я убрал его в подставку, где он оставался до конца путешествия. Ночью движение было не таким оживленным, как днем. Лишь изредка нам встречались омнибусы, которые возвращались в депо, да вездесущие кебмены везли куда-то своих полуночных пассажиров. Мы пересекли Лондонский мост в районе Южного парка и поехали на запад, пока наконец не добрались до Паддингтона, там мы свернули на Харроу-роуд, которая и привела нас к кладбищу.

Заметив вдали кладбище, я направил Салли на зеленую лужайку, находившуюся между каналом и тропинкой, которая тянулась вдоль кладбищенской стены. Оккам выгрузил инструменты, я стреножил лошадь и повесил ей на шею торбу с овсом. Несмотря на возражения Оккама, Флоренс стала помогать нам и сбросила на землю лопаты.

— Будем надеяться, что в наше отсутствие никто ее не украдет, — заметил я, пока мы делили между собой инструменты.

Флоренс взяла мой мешок и спрыгнула с двуколки.

— Вы ведь говорили не обо мне.

— Нет, Флоренс, я имел в виду лошадь и повозку.

— А кому они нужны? — Оккам с презрением посмотрел на Салли. — Цены на клееварочной фабрике так ничтожны, что вряд ли кто-то станет утруждать себя подобной кражей.

Мы направились к цели, прячась за росшим по краю лужайки колючим кустарником. Я шел впереди, в нескольких шагах за мной следовала Флоренс, Оккам замыкал шествие. Он нес на плече мешок, из которого торчали лопаты. Когда живая изгородь закончилась, я остановил нашу колонну у выхода на дорогу вдоль берега реки. Все было спокойно, лишь вдали слышались свистки и стук колес паровоза, который подъезжал к газовой станции на другой стороне канала. Нельзя было терять ни минуты, мы прибавили шаг и быстро преодолели пространство в пятьдесят ярдов, отделявшее лужайку от кладбищенской стены.

— Вот это место, — сказал я, ориентируясь по газометру на другом берегу.

— Хотите сказать, что мы должны перебраться через стену? — спросил Оккам, с сомнением глядя на Флоренс.

— Я бы предпочел пройти в ворота, но, учитывая обстоятельства…

— Не волнуйтесь на мой счет, лорд Оккам, — сказала Флоренс. — Я уверена, что стена не такое уж серьезное препятствие, даже для женщины, особенно когда ей помогают двое сильных мужчин.

— Я пойду первым, — сказал Оккам, убедившийся, что Флоренс не из тех женщин, кого легко запугать.

Прислонившись спиной к стене, я сложил руки, чтобы подсадить его. Я охнул, когда он оттолкнулся и едва не угодил мне ногой в глаз, пока подтягивался. Затем вытащил из мешка лопаты и передал Оккаму, чтобы он мог перебросить их через забор. После этого передал ему остальные мешки, которые он положил рядом с собой. Следующей была Флоренс, я подсадил ее, а Оккам схватил за руки и подтянул наверх. К счастью, Флоренс была невысокого роста и хрупкого сложения, поэтому нам не потребовалось особых усилий. Она оказалась довольно ловкой, и вскоре уже сидела на кладбищенской стене как в дамском седле. Теперь настала моя очередь. Я протянул руку Оккаму, и тот дернул ее с такой силой, что едва не вырвал мне кисть.

Оккам очутился на кладбище первым. Пока я помогал Флоренс спуститься, он стоял рядом, на случай если понадобится помощь. Но мы обошлись своими силами. Он забрал у меня мешки прежде, чем я снова очутился в городе мертвых.

— Какой дорогой нам идти? — спросил Оккам, пока я доставал две лампы.

Я указал на пространство между двумя деревьями неподалеку от нас.

— Сначала по этой тропинке, а потом, если я правильно помню, нужно повернуть направо.

— Надеюсь, вы не ошибаетесь, — сказал Оккам, разглядывая в темноте слабые очертания надгробий и могильных плит. — Да, заблудиться здесь проще простого… от этого чертова места даже днем по коже бегут мурашки. — Он одернул себя и извинился перед Флоренс за грубые слова.

— Лорд Оккам, я два года служила в военном госпитале. Мне не привыкать к цветистым выражениям. Так мы идем?

Я улыбнулся и передал одну из ламп Оккаму, фитиль уже был зажжен.

— Прошу вас, у нас есть дело… так давайте приступим к нему поскорее?

— Ведите же нас, — сказала Флоренс, надвигая кепку на лоб и беря мешок.

Я не ошибся в своих предположениях, и через несколько минут мы уже стояли у могилы Брюнеля. Земля не до конца осела, небольшой холмик все еще поднимался над землей, кое-как уложенный дерн напоминал о моем недавнем визите сюда.

Оккам поставил лампу около ближайшей могильной плиты.

— Хорошо, что они пока не выстроили здесь какую-нибудь ужасную гробницу, иначе нам было бы непросто добраться до гроба.

— Я думаю, что Брюнель мечтал о куда более скромном памятнике. Но вы правы, мы должны действовать как можно быстрее — скоро здесь все изменится.

— Верно, — согласился Оккам. — Я чувствую, что мертвец лежит у самых моих ног. Это будет длинная ночь.

— А вы уверены, что нас не побеспокоят? — с тревогой спросила Флоренс, оглядывая незнакомое место.

— Все будет хорошо, — сказал я, стараясь убедить скорее себя, чем ее. — Домик сторожа находится в полумиле отсюда. Даже если сторож сейчас на дежурстве, а не где-нибудь в таверне, в наше время вряд ли кто-то будет ждать расхитителей могил. — Едва эти слова вылетели у меня изо рта, как я поймал себя на мысли, что почти то же самое говорил Уильям во время нашего первого ночного визита на могилу. Воспоминания о нем заставили меня на мгновение замолчать. Как бы я хотел, чтобы в этот момент Уильям был с нами.

Оккам, напротив, находил наше положение весьма забавным.

— Мы, наверное, единственные ночные грабители, которые пытаются положить что-то в гроб, а не забрать оттуда.

«Хорошо сказано», — подумал я, представляя, как подобная фраза прозвучала бы на заседании суда.

Мне не терпелось поскорее начать, и я взял лопату.

— Я буду снимать дерн, а вы вдвоем складывайте его. И постарайтесь быть аккуратными, нам не нужен лишний мусор.

Я отделял дерн от земли и на кончике лопаты откладывал в сторону, а Оккам и Флоренс собирали его и уносили подальше. Когда дерн полностью убрали, мы с Оккамом принялись раскапывать землю, бросая ее на расстеленную холстину. Мы стояли по обе стороны от могилы, лопаты легко входили в грунт, который был еще достаточно рыхлым. И все же, несмотря на удачное стечение обстоятельств, вскоре мы почувствовали усталость. Это так сильно замедлило процесс, что даже Флоренс заметила неладное. Все это время она стояла на краю ямы и освещала нашу работу лампой. Теперь она предложила нам свою помощь. Оккам предпочел не спорить и отдал ей лопату, а сам решил немного отдохнуть. Флоренс взялась за дело с таким энтузиазмом, словно всю жизнь копала могилы. Секрет ее успешной работы заключался в том, что в отличие от меня она не набирала полную лопату земли. После пяти минут отдыха Оккам забрал у меня лопату, и я не без труда выбрался из могилы.