Тони Поллард - Записки Клуба Лазаря

— Ты совершенно прав, — сказал я.

Он посмотрел на меня, его мальчишеское лицо возмужало и приобрело черты взрослого человека.

— Я не сел на тот корабль. Не мог убежать и допустить, чтобы им все сошло с рук.

Оккам передал мне сюртук, я свернул его и положил под голову Флоренс.

— Хочешь сказать, что все это время ты был в Лондоне?

Он кивнул.

— Или в его окрестностях. Я следил за вами и знал, что рано или поздно вы приведете меня к ним.

Теперь, когда мы стояли рядом, я понял, что со времени нашей прошлой встречи он стал намного выше. Маленький жеребенок вырос.

— Так это ты следил за мной на улицах Лондона?

Он снова утвердительно кивнул.

— Это было даже забавно, сэр. Жаль, что у меня не всегда получалось. Если бы я оказался здесь во время вашего первого визита сюда, то, возможно, все закончилось бы намного быстрее.

Я положил руку на плечо молодого человека.

— Ерунда, Нейт, мы обязаны тебе жизнью и всегда будем благодарны за это.

Нейт попытался выдавить на лице улыбку, но не смог, а затем снова посмотрел на Перри.

— Он получил по заслугам. — Затем протянул руку. — Теперь вы можете забрать это.

Я взял у своего ангела-хранителя пистолет и прочитал выгравированную на дуле надпись. Мой отец гордился бы, если бы знал, что пистолет послужил столь благородной цели.

— У нас еще есть работа. Надеюсь, что никто не слышал выстрела.

Флоренс попыталась подняться.

— Нет, лежите. Вы и так сделали достаточно, теперь у нас есть помощник.

Я снова осторожно спустился в яму, стараясь не повредить гроб. Оккам предложил привязать лампу к веревке и подержать, но я убедил Оккама, что ему лучше не стоять у могилы. Следуя моим инструкциям, он закрепил лампу на ручке лопаты и положил ее поперек могилы. Я взял лом и воспользовался им как рычагом, чтобы открыть крышку. Она состояла из двух частей, поэтому я выбрал ту, под которой находилась верхняя часть тела покойного. Дерево затрещало и раскололось, гвозди с трудом поддались и ослабили свою хватку. Прежде чем открыть крышку, я вытащил из кармана платок и обвязал нос и рот. Я в последний раз навалился на лом, затем обеими руками взялся за крышку и потянул ее. Петли заскрипели, словно не хотели, чтобы я открывал гроб.

На меня дохнуло таким смрадом, словно я открыл ворота ада. Несмотря на принятые мною меры предосторожности, я едва не лишился чувств из-за ужасного зловония. Лишь некоторое время спустя смог взять ситуацию под контроль. С трудом сдерживая тошноту, я встал и ударился головой о лампу наверху. Я жестом велел Оккаму передать мне мешок и, пользуясь возможностью, снял маску, с жадностью вдохнув свежего воздуха. Омерзительный запах чувствовался даже за пределами ямы, и Оккам зажал нос рукой, когда наклонился ко мне.

Некоторое время я потратил на то, чтобы выбрать удобное положение, так как боялся рухнуть лицом в открытый гроб. Я сел на колени и склонился над гробом, держась за стену могилы рукой в перчатке. К счастью, лицо Брюнеля покрывала почерневшая от разложения ткань, и у меня не было ни малейшего желания заглядывать под нее, хотя впадины там, где когда-то были его глаза, оставляли мало места для воображения. Я сосредоточился на его теле, вытащил из мешка скальпель и приготовился сделать надрез, чтобы вскрыть грудь и раздвинуть ослабевшие ребра.

Когда полусгнившие органы обнажились, ужасный смрад снова заставил меня подняться на поверхность и вдохнуть свежего воздуха. Мне было не привыкать к разложившимся телам, я часто имел дело с мертвецами, но это было совсем другое. Я всегда оперировал в соответствии с законом.

— Дайте мне сердце, — попросил я Оккама, судорожно хватая воздух ртом. Он все еще закрывал рот и нос рукой.

Я вернулся к работе. Причина всех моих бед лежала у меня под ногами, и, не в силах подобрать более подходящий инструмент, я взял лом и погрузил его в раскрытую грудную клетку. Повторяя движения, с помощью которых я открывал гроб, я наклонил рукоятку сначала в одну сторону, затем в другую, постепенно увеличивая пространство между треснувшими ребрами. Я облегченно вздохнул, когда понял, что мне не удастся извлечь органы. Стряхнув с сердца тряпку, я быстро вложил его в открытую грудную клетку. После того как я вытащил лом, отверстие в грудной клетке уменьшилось, затем я сжал ребра и полностью восстановил грудную клетку. Я не знал, как завершить операцию, и просто закрыл рану одеждой словно салфеткой.

Возможно, мне стоило прочитать молитву, прежде чем закрывать гроб, но я лишь дотронулся до головы Брюнеля, заслонив глаза, а через мгновение захлопнул крышку. Сняв грязные перчатки, я бросил их на гроб, после чего вернул мешок Оккаму. Они с Нейтом взяли меня за руки и вытащили из могилы.

— Можете зарывать, — хрипло проговорил я и пошел прочь. Я был рад, что Флоренс смогла подняться на ноги. Теперь настала ее очередь волноваться о моем самочувствии, когда я сел на край могильной плиты, пытаясь прийти в себя.

Оккам и Нейт взяли лопаты и стали зарывать яму. Наш новобранец взялся за дело с энергичностью молодого человека, он сразу вошел в ритм и работал в три раза быстрее, чем Оккам. Теперь мы уже не сомневались, что сможем восстановить могилу. Затем я вспомнил о Перри.

— Стойте, — воскликнул я, поражаясь, как быстро исчезала куча земли. Подбежав к телу, я положил пальцы ему на шею, прощупывая пульс. — Нейт, возьми его за ноги.

Нейт обхватил согнутые колени Перри, а я взял его под руки, голова Перри упала мне на колени. Я попятился к могиле. Мы раскачали тело и бросили в могилу, оно глухо ударилось о землю, которая покрывала гроб. Взяв у Оккама лопату, я бросил в яму большую горку земли.

— Прах к праху, — усмехнулся Оккам.

Мы с Нейтом принялись закапывать могилу, и вскоре тело Перри покрыл еще один слой земли.

Оккам осторожно заглянул в могилу.

— Надеюсь, он мертв.

— Даже если и не был мертв, теперь ему точно конец.

Оккам с ужасом посмотрел на меня.

— Знаете, доктор, если мне вдруг станет плохо, я ни за что не обращусь к вам за помощью! — рассмеялся он и забрал у меня лопату.

Через полчаса от ямы не осталось и следа. Однако нам еще предстояло избавиться от земли, которая оставалась на ткани, поскольку тело Перри заняло достаточно много места.

Я облокотился о лопату и заявил очевидную вещь:

— У нас осталась лишняя земля, и от нее нужно как-то избавиться.

Нейт бросил лопату.

— Я вернусь через минуту, — сказал он и убежал. Вскоре мы услышали скрип, который постепенно становился все громче. Юноша толкал перед собой тачку, явно нуждавшуюся в починке и смазке.

— Здесь неподалеку есть могила, которую только что раскопали, она ждет своего покойника. Никто не заметит, если утром холмик на ней окажется немного выше, чем следовало.