Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.

Многие психические эффекты быстро развивающегося головного мозга, на всём протяжении эволюции предгоминид и гоминид были применены ещё австралопитеком африканским как приемником предковых форм сукцессионного ряда. В последствии качественную их доработку «организовал» головной мозг хабилисов (Homo habilis) отшлифовывая в охотничьих приёмах, чем постепенно увеличивал их возможности.

В связи с этим можно сделать вывод, что адаптация превращала вытесненных на периферию экологической ниши гоминид в новые подвиды и виды. Они, волей экстремальных окружающих обстоятельств, которыми были полны экатоны, становились более прогрессивными, чем те, которые оставались в реализованной экологической нише и ранее считавшиеся самыми развитыми. Более сплочённые из-за опасностей их окружающих и значит более многочисленные, ассоциации периферийных подвидов гоминид, тяготеющие в силу своей специализации к параметрам материнской экологической ниши возвращались в неё. После определённой конкурентной борьбы, вытесняли, а чаще всего происходила насильственная ассимиляция с находившимися и прежде считавшимися сильными гоминидами прежнего вида, а конкурентная борьба уменьшала количество подвидов до минимума. В результате данного процесса, в конце Виллафранкской регрессии должны были появиться какие-то новые формы и среди них следующий представитель сукцессионного ряда. Они и появились.

Таким образом, те популяции австралопитеков африканских, которые попали в боле жёсткие условия экологических параметров, для адаптации в них изменялись быстрее, чем коренные популяции Африканов находившихся в хороших условиях, близких к параметрам экологической ниши, а вполне возможно какую-то часть и ассимилировали. В конце концов, выкристаллизовавшись из общей массы ассоциаций австралопитеков, новые гоминидные формы вытеснили Африканов с мест их обитания, а возможно ассимилировали с ними, что предполагало постепенное замещение отсталых более прогрессивными формами. Так же было когда-то и с афарами. Сукцессионный ряд, ведущий к человеку, продолжался.

В июле 1960 года Луисом Лики в Олдовае были найдены останки ребёнка – гоминида, возрастом примерно 11 – 12 лет, которого он назвал презинджантропом. После их исследования Р. Лики писал: «В своё время я утверждал, что зинджантроп, как мне представлялось самый древний человек, поскольку у нас не было оснований сомневаться, что он выделывал те орудия, которые были найдены в одних слоях вместе с ним. Сейчас установлено, что зинджантроп по своему строению весьма близок к австралопитеку».

Мог ли найденный гоминид изготовлять эти орудия. Джон Нейпор занялся изучением пятнадцати найденных костей рук данного существа для определения таких возможностей. Для того чтобы рука получила название человеческой в полном смысле этого слова, она должна свободно пользоваться как иголкой для шитья, так и топором. Вот это и необходимо было выяснить Нейпору. Прежде всего, нужно отметить, что кости рук не были похожи на человеческие в полной мере. Они были более грубыми, фаланги пальцев немного изогнуты, но вот конечные фаланги были несколько уплотнённые, более широкие, чем у обезьян и очень напоминают человеческие. То есть можно сделать вывод, что данная рука была уже не обезьян, но пока ещё и не человека. Судя по строению костей, сила хватательных способностей, как определил учёный, была очень эффективной, может быть даже больше чем у современного человека. Это говорит о том, что большую часть необходимой работы данное существо делало руками, и большую часть пищевых компонентов они добывали собирательством и только малую часть убийством животных. Убить с помощью выбранного орудия это ещё не всё. Необходимо было добычу, какого бы размера она не была, расчленить, может быть снять шкуру, а так как эффективных орудий для этой цели ещё не было, то многие операции приходилось делать руками. Поэтому даже фаланги пальцев были искривлены в сторону тянуще - рвущих усилий. Данные морфологические особенности были необходимы и для выкапывания из земли съедобных корневищ и луковиц.

Убив какое-нибудь средних размеров животное, что было маловероятно, а если такое и случалось то это было крайне слабая от болезни или от ран особь, или отобрав его у хищника, что в полнее могло быть при действии сообща, необходимо было использовать добычу наиболее полно и причём в короткие сроки. Жизнь гоминид была слишком сурова, что бы можно было позволить себе роскошь небрежно относиться к добыче. Сами понимаете рук и зубов этому маломощному созданию, для разделки туши было не достаточно. Чтобы вскрыть толстую кожу, разорвать сухожилия мышц, расколоть трубчатые кости или череп, содержащий мозг необходимы были определённые орудия с объективными свойствами. Таким образом, потребности и условия деятельности определяли вид необходимых орудий их свойства и функции.

Для того, что бы держать в пальцах иголку необходимо, по крайней мере, вот такие условия: - большой палец должен противопоставляться всем остальным и заканчиваться широкой и длинной фалангой, которую должны иметь и другие пальцы. Длина пальцев и строение кисти должны быть такими, чтобы большой палец мог смыкаться с любым из остальных – подушечка к подушечке. Исследуемого материала хватило, для того чтобы Д. Нейпор мог сделать вывод: «Основываясь на анатомических признаках, следует признать, что рука из Олдовая была уже достаточно сильной и цепкой, и что её владелец вполне мог употреблять орудия». Другие морфологические особенности были несколько ближе к человеку, чем к австралопитекам. Это было определено в последующих находках. Лики, Нейпор и Табайас дали этому гоминиду название Homo Habilis – Человек умелый. Объём мозга данного существа был 645 – 650 см. куб, коэффициент церебролизации 2.2 – 2.3. Особенно были увеличенными лобные и теменные доли. Череп расширен в теменно-затылочной и позадиглазничной области. Такое название он получил потому, что в этом же слое где были найдены останки этого существа, находились и примитивные каменные орудия - гальки с отбитыми с одной стороны краями. Находка включала в себя 18 форм орудий.

В начале июня 1961 года был определено время жизни погибшего малыша. Именно погибшего. Лики писал, что он, вероятно, умер не от болезни, а насильственной смертью. Левая теменная кость была разрушена сильным ударом. Пролом, очевидно, заполнил внутреннюю полость, трещина расходилась во все стороны. Современные криминалисты отмечают, что такой удар мог быть нанесён каким-то тупым предметом.

Из Калифорнийского университета в Олдовай* пришло сообщение от сотрудников этого научного заведения Куртиса и Эверндена. Результат был предварительным, да и метод определения в то время был ещё новым, но три строчки сообщения, которые они прислали Луису Лики, перевернули все наши представления в то время о родословной человека: «Зиндж» и «Презиндж» значительно старше, чем кто–либо, исключая разве что Вас и миссис Лики мог предполагать. По нашим с доктором Эвернденом подсчётам, присланные Вами пробы дают возраст порядка миллиона семьсот пятидесяти тысяч лет… Олдовайский человек древен, древен, древен».