Ольга Сухаревская - Горе побеждённым

Александр Прохорович прекрасно понимал, что так думать по отношению к своему благодетелю подло, но поделать с собой ничего не мог: в его сердце вонзались сотни иголок, когда он видел их вместе.

«Пусть уезжает!».

Вильям Яковлевич показался только на следующее утро и присоединился ко всем завтракать. Только тут, за столом, при дневном свете, Ипатов заметил, как изменился его начальник: похудел, черты лица заострились, глаза стали неприятно-пронзительными. Он любовно ухаживал за своей Катишь, посмеивался над скорым путешественником – дядей, но то и дело о чём-то задумывался, глядя в никуда. Молодой человек отметил, что «Чёрное сердце» Собакин носит камнем внутрь ладони, чтобы алмаз не был заметен.

«Да, интересно было бы посмотреть, как начальник стал бы выпутываться, если бы кто-нибудь, из причастных к делу Поливанова, увидел у него на пальце кольцо, - ядовито подумал он.

- Я расшифровал послание, – объявил Собакин, - и хочу вам его прочитать.

Все только этого и ждали. Пока Канделябров убирал со стола, Вильям Яковлевич принёс давешний пакет и вынул из него круглый чёрный футляр с гербом посередине. Ипатов разглядел щит, который с двух сторон поддерживали лев и единорог. Над ним были рыцарские шлемы и ещё выше – рука в доспехе. Внизу, на ленте, было написано: «FUIMUS».

- «Мы были», – перевёл Собакин.

Он вынул из футляра рукопись и осторожно развернул её на столе. Послание графа было меньше всего похоже на письмо дедушки любимому внуку. Это был свиток пожелтевшей толстой бумаги, почти картона, на котором непонятный набор славянских и латинских букв был расположен в виде спирали и разделён на части. Ещё там было множество необычных значков-загогулин, крючков, стрелок и цифр, почему-то разной величины. Чудна;я рукопись стала переходить из рук в руки: каждому хотелось подержать реликвию, которая была написана более полутора веков назад самим генералом – фельдмаршалом и сенатором Российской империи графом Брюсом.

- А вот и моя расшифровка. Признаться, пришлось попотеть. Полтора века разницы во времени – это вам не фунт изюму. Стиль речи довольно сильно изменилась да и слова тоже. Всякие там - «потщился» да «понеже» - кого хочешь, с толку собьют. Ко всему прочему, у графа много фраз на устаревшем английском и даже немецком. Отец предупреждал, что будет тяжело, но я не представлял себе, что настолько. Надеюсь, я смог сделать работу максимально точно, – Собакин зашелестел исписанными листами. – Я вам прочту почти весь текст. Исключение, уж извините, составят умозаключения Якова Вилимовича, которые касаются только деятельности нашей организации – это вам не интересно.

- Ну почему же, – обнаглел Канделябров. – Читайте уж всё. Нам интересно, чего у ваших тамплиеров не получится.

Брюс глянул на него так, что бедный Спиридон вынужден был поправиться:

- Вам виднее. Зачем нам чужие тайны?

- Дорогой Вильям!

Не думаю, что ты носишь другое имя. Уходя из этого мира, я посчитал необходимым оставить потомкам плод своих трудов и даже откровений относительно вашей жизни, дабы уберечь дорогих мне людей от фатальных ошибок. Надеюсь, что я угадал некоторые события, и вы со всей серьёзностью отнесётесь к моим предостережениям.

Думаю, что ты, в тридцать лет был в некотором смятении чувств относительно, выбранного не тобой, жизненного пути.

Как я полагаю, твоего отца уже нет в живых. Это прискорбно, но он был обречён на участь, которая его постигла. Преследуя врага, Яков был коварно обманут и убит. […]. Я предупреждал его об опасности, но уверен, что упрямец не воспользовался моей подсказкой. Не устаю повторять в каждом письме, что, в сущности, мои знания о ваших судьбах – всего лишь большая вероятность событий. Будьте расчётливыми, научитесь уворачиваться от предсказанных мною роковых ударов, не рискуйте, когда надо переждать бурю и жизнь будет радовать вас до глубокой старости. Твой отец был слишком уверен в себе и не считал нужным остерегаться по пустякам. А в жизни пустяков не бывает. Как же горько осознавать, мой мальчик, что, даже обладая знаниями, не всегда можешь помочь дорогим тебе людям!

С десяток лет ты был освобождён от обязанностей в Ордене, жил, в дорогом и моему сердцу, городе Тельца (ах, как бы мне хотелось увидеть Москву в твоё время!) и посвятил себя любимому делу. Отлично! Сыскная работа даёт необходимую практику и тренировку ума для твоего дальнейшего пути наверх Пирамиды Власти […].

Цель моего письма – показать тебе, что в самое ближайшее время маятник судьбы России качнётся влево с такой ужасающей силой, что, не побоюсь сказать, к 20-ым годам следующего века камня на камне не останется от привычной тебе империи. Кое-что подсказывает мне, что это для тебя не новость – некоторые вычисления на этот счёт ты уже сделал. Но, боюсь, что масштаба того, что произойдёт, ты пока не представляешь. Рухнет не только Россия. К середине 20-го века люди будут жить в другом мире.

- Святые угодники, как это понимать: «рухнет»?! – вскрикнул отец Меркурий.

- Я могу читать дальше, отче? – не отвечая на дядин вопль, спросил Собакин.

Отец Меркурий прикрыл рот ладошкой.

- Насколько я вижу, ты – плоть от плоти семьи королей мира, считаешь себя русским. Это знаменательно. Я сам, в немолодые уже годы, полюбил русскую и тем самым влил русскую кровь в жилы своих потомков, о чём нисколько не жалею, но считаю себя ответственным за ваше будущее, которое (я верю!) будет прекрасным вопреки возможным обстоятельствам. Для этого тебе надо прислушаться к моим советам. Вспомни, что стало с твоим отцом, который не захотел принять во внимание мои предсказания. Уважая твои патриотические чувства, я, тем не менее, хочу приоткрыть тебе завесу истинного положения дел в твоё время. […].

В 1914-ом году, летом, начнётся тяжелейшая мировая война. Этой войны не избежать, так как, известные тебе силы, к этому времени будут готовы к важному этапу изменения мира: уничтожению крупных монархий и подведению большинства государств под демос. Ты знаешь, что это - оптимальный путь контроля и подчинения себе мировой политики. Выборы во власть временщиков – процесс управляемый. Я думаю, что ты уже знаешь или догадываешься об условиях, необходимых для власти над этим наивным миром. В сущности их всего три: управление мировыми финансами, обязательное демократическое устройство ведущих государств мира и веротерпимость, а ещё лучше, - соединение всех религий мира в признании человечеством Великого Архитектора Вселенной.

- Кого-кого?- не понял монах.

- Архитектора, то есть, Строителя, Создателя мира, – уточнил младший Собакин.

Канделябров хмыкнул.

- К этому можно прибавить ограничение широкого образования. Просвещение приводит народы к самости и непокорности властям. В будущем, такое всезнайство станет помехой, так как даст людям ненужную осведомлённость. Ко всему сказанному могу добавить необходимость следить за рождаемостью: миллиарды людей придётся кормить. Я думаю, что в 20-ом веке ещё не удастся подчинить себе Европу, но, полагаю, что все задачи, с уступками и временными поражениями, будут решены в первой половине 21-го века. Большим подспорьем в этой работе будет объединение государств в крупные сообщества и создание Совета Всех Религий. […].