Ольга Сухаревская - Горе побеждённым

Монах обиженно поджал сухонькие губы:

- Что раньше-то молчал? Язык не отсох бы рассказать Божьему человеку, чтобы он не сувался в геенну огненную ещё при жизни.

- Что так? Наоборот, я вам помочь хотел, и защитить от возможных проблем, которые могут возникнуть с властями.

- Меня, милостивый государь, есть, кому защитить, – монах окреп голосом. – Мой небесный покровитель, если кто не знает, Меркурий. Но не тот, языческий, что в крылатом шлеме и с денежном мешком, а святой великомученик Меркурий, доблестный воин Христов, умученный за веру. Он, как известно, зримым образом помогает христианам в бедственном положении. Кто из вас учил Закон Божий, должен помнить по «Житиям», что в 363 году Василий Великий молился перед иконой Богородицы о том, чтобы страшный гонитель нашей веры – Юлиан Отступник не вернулся с Персидской войны. Рядом с иконой было настенное изображение святого Меркурия, который во время молитвы на какое-то время исчез со стены, а потом появился вновь, с окровавленным копьём. В то же самое время император Юлиан был пронзён в бою неизвестным воином, который тут же стал невидим, – отец Меркурий перевёл дыхание и торжественно произнёс: – Я не нуждаюсь в помощи врагов православия.

Он встал и с оскорблённым видом вышел из столовой.

- Ну вот – обиделся, – покачал головой Брюс. - О, уже одиннадцать часов – заболтал я вас, господа, – поднялся и он из-за стола. - Спиридон Кондратьич, всё забываю тебе сказать: вычисти, братец, всё моё оружие. Надо решить, какое ты возьмёшь себе, а какое отдадим Александру Прохоровичу.

- Вы знаете, у меня своё есть, – отозвался Канделябров. – Я к нему привык.

- Больше – не меньше, – возразил хозяин. – Александру Прохоровичу подбери что-нибудь полегче. А для жены я сам съезжу на Большую Дмитровку, в оружейный магазин к Дёмину, и куплю ей дамский, поизящней.

В тот вечер Ипатов никак не мог заснуть. Он всё думал, как легко ему было жить, когда в голове у него гулял ветер.

Ипатов помогал Спиридону чистить оружие. Оказывается, в первой комнате Канделяброва, за книжными полками, в стенном несгораемом шкафу был спрятан целый арсенал. Одних только пистолетов - с десяток. Были и ружья, и сабли, и кинжалы со шпагами. Некоторые - старинной дорогой работы.

- Человеку присуще чувство самосохранения. Оно не оставляет его ни на минуту. Следовательно, оно врождённое, и потому – дано от Бога, – философствовал Канделябров, перебирая оружие. – Стремясь себя обезопасить, человечество стало приобретать средства защиты. До 45-го года любой гражданин мог свободно купить себе пушку, – Сиридон взял в руки пистолет и револьвер. – Сейчас запрещено гражданским лицам иметь стволы, которые находится на вооружении армии, как например, вот этот браунинг или, смотри, такой вот семизарядный наган. Он довольно меткий, но недостаточно убойный. А у наганов подвижно;й боёк часто перекашивает. Поэтому, это оружие одного-двух метких выстрелов. Рама у него неразъёмная и заряжение поочерёдное. Или вот, смотри, револьвер «Лебель» 92-го года, однотипный с кольтом. Только барабан для зарядки у него откидывается вправо, а не влево. Прост в разборке. Находится на вооружении французской армии. А вот «Веблей». Его использует британская армия. Здесь спуск довольно тугой. Видишь, какая у него особая форма курка. Почистить и зарядить его можно только после того, как нажмёшь на защёлку на левой стороне рамки. Смотри, он сразу раскрылся и переломился.

Ипатов взял в руки тяжёлый «Смит и Вессон».

- Американский, 44-го калибра, – пояснил Канделябров. - У нас в армии не прижился. Им пользуются, в основном, в Охранном отделении.

- Когда я поступил в полицейскую часть, мне давали выучить правила употребления оружия полицейскими и жандармскими чинами: «для отражения нападения, для обороны других лиц, для задержания и при сопровождении преступника».

- Всё точно, – кивнул Спиридон. – А тебе там говорили про статью 218-ую Свода Законов Российской империи, которая гласит, что «запрещено всем и каждому носить оружие, кроме тех, кому дозволяется или предписывается»? За нарушение – статья 118 Устава о наказаниях: год и четыре месяца заключения в крепости.

- У меня нет разрешения.

- То-то и оно. Надо получить. А выдаётся оно за подписью самого генерал-губернатора. Пусть Брюс сам думает, как это поскорей устроить. А вот, смотри, оружие, которое запрещено всем.

Канделябров взял в руки трость, нажал маленькую кнопку под её ручкой и вытянул из неё, как из ножен, длинный тонкий кинжал.

- Это подходит под статью «Запрещённое оружие». Помимо таких тростей, ещё запрещены остроконечные ножи. У меня их штук шесть на кухне.

Оружие разбирали на газетах, чистили и без того чистые стволы и барабаны и смазывали их маслом.

- Плохо дело, – помолчав немного, сказал Спиридон. – Вилим всё-таки решил уехать к этим.

- С чего вы это взяли?

- Со вчерашних его россказней про Орден. Я сразу понял, что он принял решение. Что ж, плетью обуха не перешибёшь. Надо же, как у него всё спеклось в один ком: любовь к Катерине, требование Ордена вернуться в строй, известие о скором появлении наследника и послание предка. Да, теперь я верю, что недаром графа называли колдуном. Ты посмотри, как он точно предугадал стечение обстоятельств своего правнука и вовремя послал ему весточку с наказом как жить дальше. Какими знаниями надо обладать и упорством в достижении цели, чтобы совершить такую работу! Думаю, что и любовь к своему потомству сыграла не последнюю роль. Одних вычислений сколько! Это ж надо, какую он длинную цепочку человеческих жизней выстроил, какие и не родились ещё. И ошибиться в расчётах нельзя, иначе из неверного образа одного потомка выйдут и все остальные. Исторические факты тоже важны: надо было увязать судьбы внуков с тем временем, в котором они будут жить. Немыслимо, как ему всё это удалось! Кстати сказать, если бы не графское письмо, – Канделябров тяжело вздохнул, - Собакин не принял бы того решения, на какое решился сейчас.

- Помешать ему мы всё равно не можем, так что об этом говорить? – вздохнул Ипатов и поинтересовался: – Зачем у вас в доме столько оружия? Ужас какой-то. Ну, один пистолет, ну, два на каждого, а ведь здесь их - тьма!

- Они есть не просят, пусть себе лежат. Это в мирное время их много, а лихое придёт – в самый раз будет. И потом, в разном деле требуется разное оружие – понимать надо. Да не лей ты столько масла, дурья башка, будешь носить такой маслёнок - всю одёжу испачкаешь! Смотри, как я делаю.

- Что-то я не пойму, что, в конечном счёте, решил Брюс? Что будет? – допытывался Ипатов.

-Будет конец, всему делу венец, как в сказке.

- Вы конкретно ответьте.

- Я конкретно и говорю, что наш Собакин уже не тот, понял? Изменился он, ох как изменился. Видел, какие у него глаза стали? Жёсткие. Видно, что мыслями он уже не здесь. Понятное дело, за десяток лет закис на мелочи – размяться захотелось. А ироды эти, должно, крупными делами поманили. Это, брат, такое дело, что не всякий устоит.