Лора Роулэнд - Интимный дневник гейши

— Как вам будет угодно.

Однако он последовал за детективами в агэя. У входа, где стоял стражник, начинался коридор между комнатами, отделенными друг от друга деревянными решетками и бумажными перегородками. В роскошной гостиной горела лампа. Там сидели две симпатичные проститутки, восемь насупленных самураев, несколько просто одетых женщин, по виду служанок, и толстый пожилой мужчина небольшого роста в сером халате. Все с мрачным ожиданием посмотрели на вошедших. Пожилой мужчина вскочил и поспешно опустился на колени перед Сано.

— Пожалуйста, позвольте мне представиться, господин, — низко поклонился он. — Я Энгоро, владелец «Оварии». Прошу вас поверить, раньше здесь не случалось ничего подобного. — Он дрожал всем телом от страха, что сёсакан-сама сёгуна обвинит его в убийстве. — Пожалуйста, поверьте, никто из моего заведения не совершал этого страшного преступления.

— Никто вас и не обвиняет, — сказал Сано, хотя все находившиеся в Ёсиваре во время убийства были на подозрении до получения доказательств их непричастности. — Покажите мне, где умер правитель Мицуёси.

— Конечно, господин. — Владелец заведения с трудом поднялся на ноги.

— Он вам не нужен. Я сам могу все показать, — бросил Хосина.

Сано подумал, что неплохо бы вывести Хосину из дома, но решил просто не обращать на него внимания. Опасно злить приятеля канцлера Янагисавы. Кроме того, не следует полагаться на информацию Хосины, поскольку тот наверняка направит его по ложному пути.

Осмотрев собравшихся в гостиной людей, Сано обратился к хозяину:

— Прошлой ночью все они были в доме?

— Да, господин.

Сано установил, что четверо из самураев являлись вассалами правителя Мицуёси, и посмотрел на Хирату и детективов. Те кивнули и прошли в гостиную, чтобы допросить вассалов, проституток, других клиентов и слуг. Владелец агэя привел Сано наверх, в просторную спальню в передней части дома. Тот окинул взглядом горящие лампы, фрески с пейзажами и позолоченную ширму, затем его внимание привлекли находившиеся в комнате люди. Два солдата готовились вынести завернутое в материю тело, лежавшее на растерзанной постели. Какой-то самурай в ярком халате копался в куче одежды, вываленной на татами, другой рылся в ящике встроенного шкафа. Сано узнал в них старших офицеров полиции.

— Ёрики Хаяси-сан. Ёрики Ямага-сан! — При виде того, как они уничтожают следы на месте преступления и собираются унести тело, прежде чем он сможет все обследовать, Сано охватил гнев. — Прекратите немедленно! — приказал он.

Полицейские нехотя поклонились, хмуро посматривая на Сано. Тот понимал — они не забыли, что он был одним из них, злятся на его возвышение и готовы подставить ему подножку при любом удобном случае.

— Сейчас же уходите отсюда! — жестко приказал он.

Хаяси и Ямага обменялись взглядами с начальником полиции Хосиной, стоявшим в дверях.

— Желаю вам удачи, сёсакан-сама, она вам наверняка понадобится, — презрительно проговорил Ямага и вместе с Хаяси вышел из комнаты.

Хозяин заведения шмыгнул в угол, а Хосина наблюдал за реакцией Сано. Сано посчитал бессмысленным гневаться или сожалеть, что его старые враги работают теперь вместе с новым. Он опустился на корточки рядом с постелью и отбросил белую материю, прикрывавшую труп правителя Мицуёси.

Наследник сёгуна лежал на спине, руки покоились вдоль тела. Бронзового цвета атласный халат был, распахнут, открывая обнаженный мускулистый торс, поникший пенис и вытянутые ноги. Над выбритым теменем красовалась уложенная кольцом прядь волос. Из левого глаза торчал длинный гладкий стержень, похожий на женское украшение для волос — два черных лаковых шипа заканчивались шариком, вырезанным из киновари в виде цветка. Кровь и слизь сочились из-под глубоко сидящих в глазу шипов и стекали по щеке Мицуёси на матрас. Изувеченный глаз заливала кровь, другой глаз косился на рану, рот в удивлении открыт.

Сано поморщился при виде этой печальной картины; к горлу подступила тошнота, когда он более пристально осмотрел тело, вспоминая, что ему известно о кузене сёгуна. Красивый щеголь Мицуёси в один прекрасный день мог стать правителем Японии, однако он мало интересовался политикой, полностью отдавшись праздной жизни. Он был великолепным бойцом, однако явно не пытался сопротивляться убийце. Запах алкоголя позволял предположить, что он был пьян и находился в забытьи, когда его убили. Сано уловил мускусный дух спермы.

— Кто из женщин был с ним прошлой ночью? — спросил он хозяина.

— Одна из таю — госпожа Глициния.

Это имя тревожно отозвалось в душе Сано. Он познакомился с госпожой Глицинией во время своего первого дела, связанного с двойным убийством. Одной из жертв была ее подруга, и таю дала Сано информацию, которая помогла ему поймать убийцу. Красивая, необычная и полная очарования, она соблазнила его, и Сано помнил физические ощущения от близости с ней, хотя с того момента, когда он видел ее в последний раз, прошло четыре года, и он был женат на женщине, которую страстно любил.

— Вы знакомы с госпожой Глицинией? — пристально посмотрел на него Хосина.

— Слышал о ней. — Сано предпочел бы скрыть их знакомство. Он знал, что Глициния покинула Ёсивару вскоре после их первой встречи. Он сам помог ей в этом в благодарность за помощь, которую она ему оказала. Он еще несколько раз навестил ее, но жизнь становилась все насыщенней и их отношения прекратились. Позднее он услышал, что она вернулась в квартал удовольствий, но не знал почему. И теперь был встревожен тем, что она связана с этим убийством.

— Где она сейчас? — спросил Сано.

— Она исчезла, — ответил Хосина. — Похоже, ни одна живая душа не знает, как и куда она скрылась.

Сано почувствовал облегчение — ведь теперь ему не придется встречаться с госпожой Глицинией и прошлое останется тайной. Но в этом случае он теряет важного свидетеля — или подозреваемого. Не означает ли ее отсутствие, что именно она убила Мицуёси? Сано понимал опасность пристрастного отношения к подозреваемым, однако ему претила мысль, что женщина, которую он знал, могла быть убийцей.

— Кто последний видел госпожу Глицинию и господина Мицуёси? — спросил он хозяина заведения.

— Видимо, яритэ. Ее зовут Момоко, — услужливо сообщил тот. — Привести ее вам, господин?

Яритэ — это служащая в доме терпимости, как правило, бывшая проститутка, а ныне наставница, которая обучала новых девушек искусству ублажать мужчин и следила за их поведением. Кроме того, в обязанности яритэ входило посредничество между таю и их клиентами.

— Я повидаю ее, как только закончу здесь, — сказал Сано, понимая, что Хосина внимательно прислушивается к разговору. Начальник полиции был умелым детективом, однако не брезговал информацией, которую добывали другие. — Кто-нибудь еще входил ночью в эту комнату?