Лора Роулэнд - Интимный дневник гейши

Если ее мужу удастся сделать сына следующим сёгуном, они с Хосиной получат большую власть и богатство. Однако для себя ей ожидать нечего. Им с Кикуко придется жить по-старому. Перспектива почти столь же ужасная, как смерть.

— Его превосходительство может править еще много лет, — взволнованно заметил Хосина.

— Мы должны молиться, чтобы так и было, — пожал плечами Янагисава. — Сегодняшнее положение гораздо надежнее, чем может оказаться будущее, как бы тщательно мы его ни планировали.

— Значит, вы предлагаете мне соблюдать перемирие с Сано и терпеливо ждать, пока изменятся условия и он окажется в ваших руках? — В голосе Хосины зазвучала обида.

Канцлер лишь улыбнулся.

— Или пока я не решу, что настало время объявить войну. Во всем остальном можешь досаждать Сано, как тебе заблагорассудится.

Хосина встал с несчастным лицом. Госпожа Янагисава почти пожалела его — ведь он тоже был невольником ее мужа, — однако в душе позлорадствовала. Когда тот переехал к ним в дом, она подумывала отравить его или, пробравшись ночью к нему в спальню, перерезать горло. Возможно, в один прекрасный день госпожа Янагисава наберется смелости и убьет его, хотя страшится наказания от мужа и не может надеяться, что он снизойдет до нее, лишившись Хосины. Пока же она направила всю свою неприязнь на Рэйко.

Рэйко родила сына в то время, когда госпожа Янагисава поняла, что Кикуко никогда не будет нормальной. Однажды этим летом, приехав с Кикуко в храм Зодзё в надежде на духовное исцеление дочери, госпожа Янагисава увидела на территории храма Рэйко и Масахиро среди женщин из замка Эдо. Наблюдая, как мальчик щебечет и весело играет, она исполнилась горечью — так разительно он отличался от Кикуко. Почему одним женщинам дано все, а другим — ничего? В этот день госпожа Янагисава пришла к твердому убеждению, что в мире находится ограниченное количество счастья и Рэйко имеет больше, чем ей причитается. Мысль эта переросла в убежденность: Рэйко — враг, укравший удачу, которой заслуживает госпожа Янагисава, и только лишив ее счастья, жена канцлера может претендовать на свою законную долю. Она не знала, как этого добиться, но знакомство с врагом показалось хорошим началом. Поэтому она и отправилась на пирушку во дворец… где случилось нечто непредвиденное.

Поначалу госпожа Янагисава исходила злобой, обнаружив, что вблизи Рэйко еще красивее, а Кикуко рядом с Масахиро казалась еще более убогой. Но Рэйко была так добра с ней, что ее решимость поколебалась. Когда она попросила о визите, то уже не знала наверняка, ищет ли способ нанести Рэйко удар или хочет заручиться ее дружбой.

Внизу канцлер и Хосина встали и вышли из кабинета. Кикуко завозилась под одеялом, понимая, что теперь можно шевелиться. Подслушивать было больше нечего, но госпожа Янагисава осталась неподвижной, размышляя о посещении дома Рэйко. Она вспомнила, что видела игрушечного коня в кабинете сёсакана-самы и мужской домашний халат на вешалке в спальне Рэйко. В этом доме муж, жена и ребенок жили единой семьей, здесь она могла найти и утешение, и пищу для зависти. Госпожа Янагисава не знала, искать ли счастья, чиня зло Рэйко, или же пристроиться к ней в надежде перенять часть ее удачи. Однако в одном она была уверена: если имеется хоть малейшая возможность помочь Рэйко в расследовании убийства, значит, это нужно сделать; и будь что будет.

Рэйко прошла из паланкина в дом и огорченно вздохнула, когда служанки сняли с нее плащ. Надежда найти госпожу Глицинию и ее любовника с Хоккайдо не оправдалась — утренняя работа не принесла никаких результатов.

Женщины, с которыми она повидалась, ничего не знали о таинственном любовнике. Потом Рэйко съездила в имение к отцу, находившееся в чиновничьем квартале возле замка Эдо. Судья Уэда, деливший в Эдо обязанности с другим судьей, был в месячном отпуске, а его коллега, судья Аоки, вершил правосудие. Рэйко спросила отца, не попадал ли в поле его зрения человек с Хоккайдо. Тот просмотрел записи, поговорил с сотрудниками, но никто из них не смог ничего сообщить. Она все больше убеждалась, что интимный дневник, который нашел Хирата, фальшивка.

Расстроенная Рэйко прошла в детскую и увидела, что Масахиро дремлет. Служанка О-хана сидела рядом и скучала, но, увидев Рэйко, встрепенулась.

— Госпожа Рэйко-сан! Наконец-то вы вернулись! — улыбнулась она. — Не замерзли на улице? Принести вам горячего чаю?

— Да, это было бы прекрасно, — отозвалась Рэйко.

Служанка торопливо ушла. Рэйко смотрела на спящего Масахиро и думала, что делать теперь, когда ни один из ее обычных источников не принес нужной информации. Вскоре О-хана вернулась и протянула ей чашку с чаем.

— Спасибо, — рассеянно пробормотала Рэйко.

— Вы с сёсаканом-самой ищете госпожу Глицинию, не так ли? — спросила О-хана.

— Да. — Рэйко удивленно посмотрела на служанку. Она не обсуждала со слугами дела Сано, и хотя предполагалось, что те подслушивают, слуги никогда не переступали границ пристойности, упоминая о том, что им стало известно.

— Быть может, я сумею вам помочь, — сказала О-хана.

Рэйко внимательно на нее взглянула — хитрая улыбка, глаза острые и яркие, как черный кварц, модный пояс. Из всех служанок О-хана нравилась Рэйко меньше всех, хотя была хорошей работницей и Масахиро ее любил. Рэйко не могла избавиться от мысли, что девушка себе на уме и чересчур услужлива.

— Чем ты можешь помочь? — спросила Рэйко.

— Я знакома с семьей Глицинии.

— Как ты можешь быть с ними знакома? — удивилась Рэйко, припоминая, что ей рассказывал о проститутке Сано. — Они живут далеко, в провинции Дэва. А ты уроженка Эдо и никогда не выезжала из города.

— Простите меня, но я вынуждена не согласиться, — скромно произнесла О-хана, но легкая улыбка показала, что ей приятно обнаружить чужую ошибку. — Госпожа Глициния не из провинции, хотя всем это говорит. Ее родители живут в Нихонбаси. Моя мать прежде прислуживала в их в доме. Я знала Глицинию, когда мы были детьми.

— Чего ради ей врать? — Рэйко скептически отнеслась к сказанному, хотя новость ее заинтриговала.

Улыбка О-ханы стала таинственной.

— Ложь порой звучит лучше правды.

«А правда о Глицинии может открыть и правду об убийстве», — подумала Рэйко. От волнения сердце забилось сильнее.

— Возможно, родителям известно, куда направилась госпожа Глициния? — произнесла она вслух.

— Я могла бы познакомить вас с ними, — с готовностью предложила О-хана. — Хотите, спросим у них прямо сейчас?

Она вскочила на ноги, и Рэйко отметила, как поспешно О-хана отбросила свои обязанности, посчитав, что между ними возникли более близкие отношения. Это ей не понравилось, и Рэйко усомнилась в правдивости О-ханы. Но разве можно не верить людям только потому, что ее доверием однажды воспользовались? То, что ей угрожал «Черный Лотос», вовсе не означает, что каждый желает зла. Нельзя упустить возможность помочь Сано раскрыть дело, если ей не нравится человек, который ее предлагает. К тому же, похоже, других шансов нет.