Кэролайн Роу - Снадобье для вдовы

— Потому что иначе, Клара, попасть туда у тебя нет ни малейшей возможности, — спокойно сказал он. — Даже под видом мальчишки. Это просто чудо, что ты сумела пробраться настолько далеко. Ты не знала, кто были твои родственники и живы ли они до сих пор. Черная Смерть не ограничилась одной Барселоной, она ведь ударила и по Жироне тоже. Кроме того, я знаю, почему тебе помогаю.

— Неужели? — усмехнулась Клара. — Потому что ваша помощь — для меня до сих пор загадка, господин Улибе. Вы останавливаетесь, чтобы помочь каждому оборванцу, что встретится вам на пути?

— Нет. При всей своей честности должен признать, что нет.

— Тогда кто они? Скажите мне.

— Могу только заверить тебя, что в моих поступках нет злого умысла.

— Но вы так и не сказали, кто они такие.

— Как я могу сказать тебе, если сам в этом не уверен? — удивился он. — Ты поверишь мне, если я скажу, что ты — дочь знатного человека, которому я должен обязан своей жизнью? Правда, я до конца в этом не уверен, но такое вполне может быть.

— А если обнаружится, что — нет? Что тогда? Вы сорвете с меня это красивое платье, вернете его ее величеству и вышвырнете меня на улицу?

— Что за чудовище ты во мне видишь! — рассмеялся он. — Именно так ты меня и воспринимаешь, поэтому я больше не удивлен твоим вопросам о моих мотивах, госпожа Клара. — Он поклонился. — Желаю вам спокойной и быстрой поездки на Сардинию. Всего хорошего.

Она не успела произнести ни слова, как он исчез.

Большая часть корабельной палубы была занята скамьями гребцов: по двадцать пять с каждой стороны, а между ними — узкий проход. На каждой скамье бок о бок умещалось по трое гребцов, причем каждый имел возможность без помех работать своим веслом. Когда Юсуф вскарабкался на борт с фонарем, захваченным одним из пассажиров, ему указали на скромных размеров площадку, предназначенную для них и корабельных офицеров. По сравнению с его жилищем в квартире мастера Исаака, место выглядело тесным и обставленным по-спартански. Несмотря на четыре внушительного размере вентиляционных отверстия, вокруг было невыносимо душно. Клару и Мундину увел господин Оливер, Геральт де Робо тоже исчез, и Юсуф, к своему ужасу, остался наедине со священником-доминиканцем. Доминиканец сидел на скамье возле одного из иллюминаторов, о чем-то размышляя или погрузившись в молитву.

В попытке избежать внимания священника Юсуф подошел к другому иллюминатору и принялся наблюдать за тем, что происходит в гавани.

— Доброе утро, молодой господин, — сказал священник. — У вас печальный вид. Согласен, здесь не самое комфортное место для обитания, но уверяют вас, человек вполне в состоянии приспособиться и к трюму галеры.

— Я раньше не путешествовал на кораблях, — признался Юсуф сам того не желая, оборачиваясь к говорящему. — Отец…

— Мне сказали, что тебя зовут Юсуф, — улыбнулся — священник. — Я — Криспия. Я также слышал, что будет всего пять пассажиров, и двое из них — дамы. Это означает, что ты можешь подняться на палубу сразу, как только мы выйдем из гавани… да поможет нам попутный ветер…

— Вы имеете в виду, мы должны оставаться здесь?

— Пока мы выгребаем из гавани, здесь лишнего места для пассажиров-зевак не предусмотрено. Но когда корабль поднимет парус, появится много свободного места, где уже никто ни с кем не столкнется.

— Отец, вы ходили под парусами и много раз до этого?

— Да, — кивнул отец Криспия. Он повернулся, чтобы глянуть сквозь иллюминатор на горизонте. — С тех пор, как я много лет назад переплыл это море, — улыбнулся он, — то путешествовал очень много. Можно ли полюбопытствовать, откуда ты родом, Юсуф?

— С юга, — осторожно ответил мальчик.

— Я так и подумал, — кивнул Криспия. — Из-за небольшого акцента в вашей речи… очень легкого. Я тоже вырос, говоря на вашем языке. И вот теперь, благодаря любезности ее величества, плыву на Сардинию.

— Чтобы присоединиться к войне? — удивился мальчик.

— Вовсе нет. У меня другие цели, — с улыбкой сказал священник.

Откуда-то сверху послышался крик, затем — еще один.

— Что это? — удивился Юсуф.

— Готовимся к отплытию. Пассажиров как самую беспокойную часть груза выпроваживают на берег, — пояснил священник, — обычно по широкой доске. А вот этот громкий скрипучий шум — это звук поднимающегося якоря. Мы отсюда его не увидим, — добавил он, — но на корабле слышно все, и когда становится понятно, что это означает, ты, как и матросы на палубе, отлично начинаешь понимать, что происходит.

— Совсем, как мой хозяин, — сказал Юсуф, — он слепой, но знает о мире больше, чем в нем происходит.

Снова прозвучал гортанный крик, за ним — второй.

— Теперь гребцы готовы, — сообщил Криспия. — Через минуту мы увидим наши весла, и галера начнет покидать гавань.

Последний крик, и весла выскочили из уключин. Юсуф встал на колени на скамью, наблюдая за ними.

— Почему они касаются воды в разных местах? — спросил он. — Одни ближе, другие — дальше?

— Ты заметил, что скамьи гребцов расположены под углами? — полюбопытствовал отец Криспия.

— Да, отец, — пробормотал Юсуф, по правде говоря, ничего такого на самом деле не заметивший.

— Таким образом ты можешь посадить на ту же скамью одного вместо троих, и их весла не будут задевать друг друга. У гребцов, сидящих по бокам от центра, — самые длинные весла, и они сидят ближе всего к воде. Стало быть, каждый занят только своим пространством поверхности воды. Мне сказали, что так работа идет куда быстрее и легче…

— Вам когда-нибудь доводилось грести? — с любопытством (если не сказать — с подозрением) поинтересовался Юсуф.

— Нет, к счастью, Господь избавил меня от столь тяжелой работы. Я не был ни гребцом, ни воином, ни бойцом на Божьем поле боя. Я предоставляю это тем, кто справляется с этим лучше, а из меня вышел неплохой — школяр… учитель…

— Учитель? — удивился Юсуф.

— Я всегда был очень любопытным, даже будучи еще моложе тебя. Это решено, что для меня лучше всего быть школяром. А в чем натренирован ты?

Юсуф постарался, как мог, объяснить, сколькими духовными благами можно оделить каждого из нас, чтобы он стал лучше… насколько это возможно…

— Мне доводилось слышать еще на берегу, что с нами плывет воспитанник его величества, — сказал отец Криспия. — И вот теперь ты плывешь в его сторону именно тогда, когда твоя помощь нужнее всего. Весьма похвально.

— Я не уверен, что смогу помочь его величеству на поле боя, — сказал Юсуф, — ибо не насколько хорошо владею мечом, как должен был бы.

— Сардиния была давно известна своим нездоровым климатом, — сказал отец Криспия, — хотя ты не получишь благодарностей от королевской свиты, если осмелишься об этом упомянуть. Твое врачебное умение может принести куда больше пользы, нежели ратные подвиги. У его величества и без того много рыцарей и арбалетчиков.