Борис Акунин - Весь цикл «Смерть на брудершафт» в одном томе.

— Ради Бога осторожней! — снова высунулся неугомонный Шандарович. — У инструмента капризный характер. Он не любит, когда…

— Да уйди ты! — шикнул Лучников.

На площадке третьего этажа рояль застрял. Уперся лакированным боком в дверь с табличкой «И. И. ФЕРДЫЩЕНКО» — и ни туда, ни сюда.

— Куда въехали, дубины! — заорал Лучников. — Разворачивай! Да не туда, туда!

Но угол инструмента лишь елозил по кожаной обшивке, издавая противный скрип.

Дверь приоткрылась. В щель поверх стальной цепочки выглянула костлявая лошадиная физиономия. Не резидент. Тот был на полголовы ниже.

— Извиняемся, хозяин, — сказал Лучников. — Застряли малость. Поширше бы открыл чуток.

Лязгнула снимаемая цепочка. Фельдфебель сунул в карман бутафорские очки. Они больше не нужны, только мешать будут.

— Dummkopf! [8] Болван ( нем. ) Туда, потом туда, — показал верзила. Правая половина его туловища (и, что существенно, правая рука) оставались за створкой двери.

Слуга Шмидт, вот это кто. Понятно.

Лучников подал условный знак — шлепнул ладонью по крышке рояля.

Сашок и Кирюха сидели под инструментом. Схватили немца за щиколотки, дернули. Шмидт грохнулся об пол затылком, а филеры рывком втащили его под рояль, приставили к башке с двух сторон по стволу.

В правой руке у долговязого, точно, оказался длинноствольный «рейхсревольвер», но нажать на спуск оглушенный падением Шмидт не успел.

Первый этап прошел без сучка без задоринки.

Теперь главное — скорость.

Запрыгнуть на крышку рояля (тот загудел всей своей нервной утробой). Соскочить в коридор.

Кричать «За мной!» Михалычу и Степе не нужно. И так не отстанут. А вот дунуть в свисток было самое время.

Из подворотни, прихрамывая и крича «Рррребя-та, ура!», выбежал штабс-ротмистр. Его быстро обогнала целая свора филеров, с шумом ворвавшаяся в подъезд.

Начался второй этап операции.

Мурлыча, Зепп смотрел в зеркало на свою намыленную щеку. Ужасно приятно бриться золингеновской, до микрона отточенной бритвой. Если, конечно, имеешь хороший глазомер и твердую руку. Обжигающее, молниеносное прикосновение стали, потом холодок на освеженной, будто заново родившейся коже. Мудрый человек знает, что жизнь обильна самыми разнообразными наслаждениями, нужно лишь умение находить их в самых простых вещах. Это первый секрет экзистенции. А второй: никогда не переживать из-за того, что еще не случилось, а лишь может случиться.

В тот момент, когда Тимо бухнулся на пол, а рояль загудел под каблуками Пантелея Лучникова, капитан фон Теофельс как раз болтал кисточкой в стакане. Поэтому расслышал только какой-то невнятный шум, донесшийся со стороны коридора, а что к чему, не понял.

Буквально в следующую секунду в зеркале, куда все еще смотрел полунамыленный Зепп, появились трое мужчин с пистолетами. Мужчины были знакомые, не далее как прошлой ночью фон Теофельс уже имел удовольствие общаться с ними самым тесным образом, до сих пор синяки и ссадины ныли.

Первый из знакомцев, скуластый и немолодой, крикнул:

— Ни с места! Выстрелю в ногу!

Угроза была непустая. И весьма неглупая. Сердить скуластого ни в коем случае не следовало.

Второе правило мудрой экзистенции обладало еще вот каким преимуществом: пока беды не стряслось, не психуешь, потому что не из-за чего; а когда она нагрянула, психовать уже поздно. Двойная польза для нервной системы.

Вскинув руки (в правой ходуном ходила сверкающая бритва), Зепп тоже закричал:

— Все-все-все! Сдаюсь!

Скуластый осторожно приблизился.

— Бритовку.

Бритва легла на край тазика с водой.

— У-умничка, — пропел контрразведчик. — Теперь ме-едленно встал.

Остальные двое слегка расслабились. Пистолеты опустили. Главный и вовсе сунул свой в карман. Быстро прошелся пальцами по Зепповым рукавам и подмышкам.

— Обернулся.

Капитан послушно сделал поворот на сто восемьдесят градусов. Его глаза часто моргали, зубы беспокойно покусывали нижнюю губу.

Картинка 10

Имитировать страх и растерянность Зепп умел очень убедительно.

Стоило скуластому на миг опустить взгляд, и настало время действовать.

Без размаха (особой силы тут не требовалось, одна только скорость), фон Теофельс воткнул агенту палец и глаз, до упора.

Выдернул. Прямо над согнувшимся в три погибели контрразведчиком вцепился в запястье второго противника, вывернул. Пистолет упал на пол, ударился о ножку стола и выстрелил.

Левая рука Зеппа подхватила с тазика бритву.

Услышав выстрел, Сашок и Кирюха, все еще державшие немца пришпиленным к полу, разом вскинули головы.

Тогда Тимо рывком высвободил руки (силища у него была, как у орангутанга), снизу взял филеров за подбородки и несколько раз ударил головами о днище рояля — так, что дерево треснуло.

Каждый удар сопровождался величественным, прямо-таки бетховеновским рокотом струн.

Когда оба тела обмякли, Тимо оттолкнулся от рояля руками и на спине въехал в коридор. Поднялся. Без видимого усилия перевернул несчастный инструмент на попа, так что тот перегородил дверь.

Лестница наполнилась шумом и топотом, снизу поднималось много людей. Но Тимо не заинтересовался этим обстоятельством.

Он подобрал свой испытанный «рейхсревольвер» и побежал в комнату. Там тоже было шумно.

Один из агентов лежал на полу, булькая перерезанным горлом. Двое других крутили господину руки, причем у человека в фуражке половина лица была залита кровью, и он все повторял плачущим голосом: «Гнида, у, гнида!»

Тимо выстрелил два раза.

Доковыляв до третьего этажа, Козловский увидел странную картину. Поперек квартирной двери дыбом стоял черный рояль. Перед ним, толкаясь и мешая друг другу, толпились филеры. Одни двигали лакированную махину влево, другие вправо. Толку от этой суеты был ноль.

— Вправо! Навались! Раз-два! — скомандовал штабс-ротмистр.

Рояль отъехал в сторону, как миленький, и князь первым ринулся в коридор.

За какие-нибудь десять секунд до того, как штабс-ротмистр ворвался в комнату, там произошло нечто в высшей степени удивительное. Капитан фон Теофельс и его слуга стояли на подоконнике, держась за птичьи клетки. Зепп — за попугая, Тимо — за ворону.

— Оп-ля! — сказал капитан, и оба шагнули вниз. Стальные тросики, идущие от клеток вверх, были закреплены на специальных блоках. Но если этого не знать, зрелище выглядело прямо-таки фантастическим: дне фигуры в чуть замедленном темпе слетели с третьего этажа на тротуар. Этот диковинный полет сопровождался отчаянным карканьем Аликс и воплями попугая «Уррра, Ррроссия!»