Ингрид Паркер - Расёмон – ворота смерти

Тора просиял.

— Я знаю таких людей, господин. — Акитада удивленно приподнял брови. — Хитомаро и Монах.

— Не говори глупостей. Забыл, что они тебе сделали? Этого еще только не хватало — пустить в дом двух отпетых головорезов!

— Они не головорезы. Они просто помогали Штырю и Гвоздю, думая, что Юмакаи убили полицейские, а я один из них. Послушайте, господин, им нужна работа, и они согласятся делать все, что угодно. Они сами говорили мне, что если вскоре не найдут работы, то им придется питаться тем, что выклянчит на улице Монах.

— Так им и надо. Нечего было нарушать закон. И потом, подумай-ка сам: отчаявшиеся люди готовы на все. Ты вот, к примеру, приставил бы голодного кота сторожить рыбу?

В глазах Торы сверкнула обида.

— То же самое говорил Сэймэй, когда мне нужна была работа. — Припомнив этот случай, Акитада смягчился. Тора коснулся плеча хозяина, в глазах его стояли слезы.

— Ну пожалуйста, хозяин, поверьте мне в этом! Хотя бы поговорите с ними!

— Хорошо. Веди их сюда, я поговорю с ними. Но только никаких обещаний! И надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Спасибо, хозяин! Вы не пожалеете! — обрадовался Тора и, бросившись к воротам, уже через мгновение исчез.

Церемонию вечерней трапезы госпожа Сугавара предпочла провести сама. Ужин оказался на удивление роскошным — к традиционному рису были поданы маринованные овощи, приготовленная на пару рыба, яйца и конвертики-суси с разной начинкой.

Свою речь госпожа Сугавара обращала в основном к их юному гостю, мастерски балансируя между услужливостью, положенной при общении с особой монаршего ранга, и нежным и теплым материнским тоном, каким обычно разговаривают с осиротевшим ребенком.

Эти старания мальчик принимал как должное, но вместе с тем выказал хорошие манеры, похвалив хозяйку за изысканный стол и выразив благодарность за отведенные ему покои. В столь же степенной и чинной манере он вел беседу с сестрами Акитады, которые отвечали ему односложными словечками и приглушенными смешками. Но так или иначе, вечер определенно удался, и госпожа Сугавара была буквально очарована гостем.

Когда все разошлись по своим комнатам, Акитада проверил ворота и посвятил Сэймэя в сложившиеся обстоятельства. У старика, конечно же, и на этот случай нашлась готовая мудрость.

— Добродетель не живет одна. Рядом обязательно поселятся соседи, — изрек он, когда Акитада высказал предположение, что Сакануоэ способен нанять головорезов, которые легко расправятся с ними и Торой и уведут или убьют мальчика. — Но вы не волнуйтесь! Мы непременно найдем поддержку.

По своему обыкновению, Сэймэй также заявил, что будет сторожить двор всю ночь, особенно ту его часть, куда выходят покои дам. Акитада решил подождать Тору во дворе.

Ночь стояла на редкость темная и очень душная. Даже стена, прислонившись к которой сидел Акитада, отдавала дневной жар. Улица погрузилась в безмолвие. Наконец, вскоре после того, как ночная стража пробила час Крысы [12] Час Крысы — с 11 часов вечера до часу ночи. , Акитада услышал за стеной шаги и голос Торы. Акитада пошел отпирать ворота.

Двое спутников Торы, чьи лица лишь смутно виднелись при свете фонаря, показались Акитаде похожими друг на друга. Оба учтиво поклонились, потом человек с военной выправкой представился как Хитомаро, а его мускулистый приятель в обветшалом монашеском облачении назвал себя Гэнбой. Оставив Тору сторожить ворота, Акитада повел мужчин в свою комнату.

Они сели, одобрительно глядя на лежащие повсюду вороха бумаг и свитков, исписанных иероглифами. Теперь, при более ярком освещении, Акитада разглядел своих гостей — оба оказались примерно его ровесниками, оба высокого роста и крепкого сложения. Загорелый и бородатый Хитомаро был подтянут, одет чисто и опрятно. Взгляд у него был открытый и суровый. Круглолицый и гладко выбритый здоровяк Гэнба улыбался во весь рот. Он не выглядел таким опрятным, как его товарищ, но лицо его светилось доброжелательностью. Вопросы Акитады они встретили без недовольства и нетерпения.

Акитада сказал:

— Тора, наверное, сообщил вам, что мы нуждаемся в ваших услугах всего на несколько дней? — Оба кивнули, и Акитада продолжил: — Он объяснил вам, каковы будут ваши обязанности? — Мужчины покачали головами. — Вам придется охранять дом круглые сутки, но особенно ночью. Вам отведут место для сна, где вы сможете отдыхать в дневное время. Кроме того, вы будете получать пищу трижды в день и пятьдесят медных монет на двоих. Такие условия приемлемы для вас?

Хитомаро ответил:

— Мы согласны.

Более открытый и общительный Гэнба тут же добавил:

— Вообще-то мы очень рады такому щедрому предложению. Мы согласились бы выполнять эту работу даже просто за еду.

Акитада внимательно посмотрел на него. Подобное рвение настораживало, но Гэнба встретил его пытливый взгляд с обезоруживающим добродушием. К тому же по внешнему виду обоих было видно, что им нечего терять. Поэтому Акитада сказал:

— Вы очень честны, но я предпочитаю платить за труд. Надеюсь, неприятностей не случится, но вы должны быть начеку. В случае особых обстоятельств поднимайте общую тревогу. К работе приступить вам следует сейчас же.

Акитада хотел подняться, но Хитомаро, прочистив горло, спросил:

— Нельзя ли нам узнать, что мы будем охранять? Тора не сообщил нам об этом.

— Вот этот дом и все, что к нему относится. Больше вам ничего не положено знать.

— Как угодно. Но должен заметить, мы с большей пользой употребили бы свои силы и могли бы даже разработать план охранных действий, если были бы осведомлены, где именно расположен ценный объект.

— Никакого объекта нет. Вы охраняете мою семью.

— Ах вот оно что! От кого?

Акитада встал, проявляя нетерпение:

— Хватит! Найдите себе какое-нибудь оружие и охраняйте стены круглые сутки.

Оба его гостя тоже поднялись, однако Хитомаро при этом заметил:

— Обычно люди говорят, что нет дороги без разбойников, а дома без крыс. Можем ли мы положиться на преданность ваших слуг?

— Разумеется! С Торой вы уже знакомы, а мой секретарь Сэймэй вскоре побеседует с вами. Он служил нашей семье еще до моего рождения. Об остальной прислуге справьтесь у него.

Мужчины поклонились и вышли, а через несколько минут в комнату заглянул Тора.

— Ну как? Что скажете? — спросил он, нетерпеливо поглядывая на хозяина.

Акитада устало вздохнул:

— Будем надеяться на лучшее. Гэнба, на мой взгляд, уж больно жизнерадостный, но по крайней мере честный. Признался, что они готовы были работать просто заеду. Но он явно не монах, иначе не согласился бы взять оружие. Ну ладно, пойди-ка пригляди за ними, а я, пожалуй, отдохну.

Ночь прошла без всяких событий. Акитада поднялся еще до рассвета, чтобы сменить Тору. Его два новых работника проявляли хорошие навыки, обходя окружность стены с регулярным интервалом. Хитомаро удивился, увидев Акитаду, но промолчал. Зато разговорчивый Гэнба останавливался время от времени, чтобы перекинуться с хозяином парой слов. Акитада охотно поддерживал беседу. «Монах» проявлял заметный интерес к различным видам спорта, особенно к ежегодным императорским турнирам по борьбе. Но стоило Акитаде задать вопрос о прошлом Гэнбы и его товарища, как тот проявлял уклончивость. Лишь несколько раз он упомянул о прошлом, со смехом припомнив каких-то забавных прохожих на улице и запавшую ему в душу вкусную еду. Когда же Акитада проявил настойчивость, Гэнба поспешил сделать новый круг вдоль стены, дабы выяснить причину какого-то подозрительного шума.