Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз

– Да, ты прав, Мэтт, – кивнул Стэнмор. – Мы собрали почти все части головоломки, однако полной ясности до сих пор нет.

– Осталось сделать последнее усилие и достигнуть ее, – заявил Майкл. – А для этого необходимо перечислить те факты и обстоятельства, что нам самим представляются неопровержимыми.

Бартоломью тяжело вздохнул. Голова у него шла кругом от усталости, и, подобно Стэнмору, он чувствовал, что не в состоянии воссоздать единую картину злодейского замысла. Некоторые части головоломки упорно отказывались соединяться, и доктор сильно сомневался, что утомленный рассудок отыщет им надлежащее место. Он отправил в рот ложку горячей похлебки и едва не подавился, когда Майкл с размаху хлопнул его по плечу.

– Давайте начнем с самого начала, – жизнерадостно изрек толстый монах, и Бартоломью в очередной раз подивился неиссякаемой бодрости своего друга. – Нам придется вернуться на много лет назад, к истокам этой темной истории. Итак, известный нам Гилберт родом из Линкольна, там он оставил родительское семейство. В славном этом городе служил некий суровый судья, который в качестве наказания за незначительные проступки уродовал лица провинившихся. Как видно, в один из приездов к родным подобному наказанию подвергся и Гилберт. Сейчас мы не можем сказать, было наказание заслуженным или же Гилберт пострадал напрасно.

Майкл замолчал. В памяти Бартоломью всплыло любопытное наблюдение, которым совсем недавно во дворе дома де Белема поделился с ним Эдвард Бакли.

– Бакли прекрасно помнит, как после одной из поездок в Линкольн Гилберт вернулся с густой бородой, – сообщил доктор. – Бакли обратил на это внимание, так как тоже пытался отрастить бороду, дабы скрыть отметины от кожной болезни. Однако борода у него росла жидкая и клочковатая, а Гилберт за короткое время приобрел густую и окладистую. Довольно странное обстоятельство, особенно если учесть жалкую растительность у него на голове, не правда ли? Бакли, конечно, не догадался, что борода Гилберта фальшивая. Негодяй вынужден был носить ее, чтобы скрыть шрамы, свидетельствующие о его преступлении.

– К тому же благодаря бороде никто не допускал и мысли, что Гилберт и Джанетта – одно лицо, – добавил Стэнмор.

– Теперь перейдем к рукописи, над которой трудился Николас, – продолжал Майкл, протягивая миску за новой порцией похлебки. – Канцлер поручил Николасу составить летопись наиболее важных событий и вех в жизни университета, дабы те, кто придет нам на смену, могли узнать историю без прикрас. По словам самого канцлера, некоторые главы книги содержат сведения, не подлежащие разглашению. Сведения эти касаются не только магистров университета, но и жителей города. По словам канцлера, раскрытие этих сведений могло бы усилить неприязнь, которую горожане издавна питают к университету. Николас, судя по всему, приступил к делу с изрядным рвением. В поисках необходимых фактов он вступил в общину Пришествия и даже был избран ее главой.

– Услышав об этой книге, де Белем забеспокоился, – подхватил Бартоломью. – Вместе с Гилбертом они решили вызвать из Линкольна сестру последнего. Молодой женщине предстояло завоевать привязанность Николаса и вытянуть из него все, что тому удалось узнать.

– Но, по словам отца Катберта, Николас и Джанетта прониклись друг к другу взаимным чувством, – продолжал Майкл. – Женщина отказалась сообщать Гилберту и де Белему о работе своего возлюбленного. Возможно, она даже предостерегла Николаса и рассказала о готовящихся против него кознях. Здесь нить обрывается. Мы не знаем, как события развивались дальше.

Бартоломью молчал, собираясь с мыслями. Отец Люций вновь наполнил супом опустевшие миски. Стэнмор выжидательно переводил взгляд с монаха на доктора.

– Но кое-что нам все-таки известно, – прервал молчание Бартоломью. – Отец Катберт утверждает, что над жизнью Николаса нависла опасность, и по этой причине тот отважился разыграть собственную смерть. Скорее всего, Николаса встревожила угроза, исходящая от де Белема. Он решил, что мнимая смерть станет для него наилучшим выходом. Если отец Катберт прав и симпатия Николаса и Джанетты была взаимной, велика вероятность того, что Джанетта помогала возлюбленному осуществить рискованный план.

– И мы даже знаем, каким образом! – с воодушевлением воскликнул Майкл. – Гилберт сумел заменить тело Джанетты телом Николаса, ведь только у него были ключи от церковного подвала. Джанетта, вне всякого сомнения, разделяла с братом кров, поэтому смогла похитить ключи и спряталась в подвале. Когда церковь заперли на ночь, оставив мнимого покойника в закрытом гробу, она вышла из укрытия и помогла Николасу выбраться.

– Может статься, Гилберт подозревал сестру в пособничестве Николасу. Или он проснулся среди ночи и увидал, что ключи исчезли, – перебил монаха Бартоломью. – Так или иначе, он отправился в церковь, где и нашел восставшего из гроба Николаса.

– И что же? – вставил Стэнмор. – Такой тщедушный человечек, как Гилберт, никак не мог справиться с двумя противниками, даже если один из них – женщина.

– Думаю, Гилберт явился в церковь не один, а в обществе де Белема, – пояснил Майкл. – У него было время разбудить своего хозяина. По плану Николаса и Джанетты назавтра ни у кого не должно было возникнуть сомнений, что покойник по-прежнему на месте. Наверняка они долго возились с опустевшим гробом, приколачивая крышку. За этим занятием их и застали Гилберт и де Белем. Завязалась схватка, во время которой Джанетта была убита. Николасу удалось бежать.

– А маска, изображающая козла? – напомнил Стэнмор. – Зачем Гилберту понадобилось глумиться над трупом сестры?

– Возможно, она сама надела маску, прячась в церковном подвале, ибо хотела скрыть лицо, – предположил Майкл.

– Нет, все было иначе, – возразил Бартоломью. – Полагаю, де Белем надел козлиную маску, намереваясь напугать Николаса. Вероятно, он рассчитывал, что Николас от ужаса откроет ему все секретные сведения, содержащиеся в летописи. Потом де Белем, вне всякого сомнения, собирался убить Николаса. Однако намерениям его не суждено было осуществиться. Николас бежал, в руках преступников оказалась лишь мертвая Джанетта. К тому времени уже начало светать, козлиная маска была слишком велика, чтобы спрятать ее под плащом, а идти с ней по улицам слишком рискованно. Думаю, де Белем и Гилберт надели маску на мертвую Джанетту лишь потому, что не нашли более подходящего способа избавиться от отвратительной личины.

– Я все-таки считаю, что де Белему удалось вырвать у Николаса какие-то сведения, – добавил Майкл. – Столкнувшись с воскресшим клерком в церкви, де Белем уже не сомневался в том, что завладеть летописью крайне необходимо. Тогда он нанял опытного взломщика, поручил ему проникнуть в башню и похитить книгу. Гилберт не мог этого сделать, ибо располагал ключами лишь от церкви, а не от сундука. Участь взломщика-монаха хорошо нам известна.