Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз

Против этого Бартоломью нечего было возразить. Смущение, которое он испытывал, усугублялось тревогой. Несмотря на то что злобные оборванцы исчезли и улицу заливал яркий солнечный свет, даже воздух здесь, казалось, был пропитан опасностью. Бартоломью чувствовал, что нужно как можно скорее уносить отсюда ноги. Он с усилием поднялся и глубоко вздохнул.

– Я пошел по узенькой тропинке через эти заросли, – откровенно признался он, махнув рукой в сторону кустов. – И неожиданно для себя самого оказался здесь.

Несколько мгновений Джанетта пристально глядела ему в лицо.

– Вы не шли по этой тропинке, а неслись по ней сломя голову, – поправила она. – Я думала, за вами гонятся псы преисподней.

Бартоломью счел за благо промолчать и окинул улицу глазами, пытаясь понять, как лучше выбраться отсюда. Взгляд его не ускользнул от Джанетты.

– Пока вы со мной, вам нечего опасаться, – заявила она. – Если хотите, я могу вас проводить.

Бартоломью пригладил взлохмаченные волосы и косо усмехнулся.

– Буду вам очень признателен, – ответил он. – Скажите, а как вам удается держать в подчинении этих людей?

Оставив вопрос без ответа, Джанетта сделала ему знак следовать за собой. Улица по-прежнему была безлюдна, но Бартоломью не сомневался – за ними украдкой наблюдает множество глаз. Тишина, висевшая в воздухе, была столь напряженной, что казалась осязаемой. Он взглянул на Джанетту, невозмутимо шагавшую рядом с ним.

Она улыбнулась, обнажив мелкие белые зубы.

– Вы спрашиваете, как мне удается держать местных жителей в подчинении? – произнесла она. – Дело в том, что благодаря мне они сплотились. Мне удалось возродить среди них дух единения.

Бартоломью не вполне понял, что его спутница имеет в виду, но не счел нужным уточнять и переспрашивать. Сейчас ему хотелось одного – как можно скорее выбраться отсюда и оказаться в знакомых стенах Майкл-хауза. По какой-то необъяснимой причине рядом с этой женщиной ему было не по себе. Оглянувшись, он с тревогой увидел, что на почтительном расстоянии за ними следует большая группа местных жителей. Молчание этих людей казалось ему более грозным, чем оскорбительные выкрики и ругательства. Джанетта тоже оглянулась, но, судя по всему, толпа не вызвала у нее ни малейшего беспокойства.

– Они хотят знать, куда вы меня уводите, – пояснила она.

Грязная улочка кончилась, и они окунулись в жизнерадостную суету рыночной площади. Под разноцветными тентами, прикрывавшими товары от палящего солнца, царили шум и оживление. Отовсюду неслись собачий лай, крики торговцев, смех детворы, которую потешал своими трюками фокусник. Сбежавшая от хозяина свинья оглашала воздух пронзительным визгом, а за ней с гиканьем гналась целая толпа.

Бартоломью повернулся к Джанетте. На губах у нее по-прежнему играла рассеянная улыбка.

– Я должен еще раз поблагодарить вас, – с легким поклоном изрек доктор. – И прошу вас, передайте тем, кто похитил мою сумку: со снадобьями, которые там хранятся, следует обращаться очень осторожно. Если употреблять их в неверной дозировке, они принесут смерть, а не излечение. Если неведомый похититель не пожелает вернуть их мне, лучше выбросить лекарства в реку. По крайней мере, так они никому не причинят вреда.

Джанетта медленно кивнула. Взгляд ее, устремленный на Бартоломью, светился откровенным любопытством.

– Прощайте, Мэттью Бартоломью. И помните – на нашей улице не рады незваным гостям, – произнесла она.

Не дожидаясь ответа, Джанетта повернулась и двинулась прочь легкой походкой. Изумленный Бартоломью смотрел вслед, недоумевая, откуда ей известно его имя.

– В какую переделку тебя угораздило попасть? – вопрошал Майкл, в ужасе глядя на разорванную и испачканную одежду товарища.

Вместо ответа Бартоломью взял монаха за руку и подвел к кустам, в которых скрылся церковный служка. Но несмотря на все старания, он не смог разглядеть там ни малейших признаков тропинки. Она исчезла как по волшебству. Сбитый с толку Бартоломью не знал, что и предположить.

– Что ты ищешь, Мэтт? – недоумевал Майкл. – И что с тобой стряслось? Судя по твоему виду, ты с кем-то подрался.

Бартоломью рассказал другу о недавнем приключении и в изнеможении опустился на пень в тени церкви. Майкл, до крайности заинтересованный, устремился в заросли на поиски тропинки.

– Ты уверен, что здесь и в самом деле была тропа? – с сомнением спросил он, так ничего и не обнаружив.

– Еще бы я не был уверен! – откликнулся Бартоломью раздраженно. – Прости, Майкл, – извиняющимся тоном добавил он, опустив голову на сложенные руки. – Сегодня на мою долю выпало столько волнений, что я до сих пор не могу успокоиться.

Майкл похлопал его по плечу.

– Расскажи об этой загадочной незнакомке, – попросил он, присаживаясь на пень рядом с доктором. – Говоришь, она хороша собой?

Бартоломью, прищурившись, устремил на монаха внимательный взгляд. Его частенько посещала мысль о том, что обет воздержания слишком тяжел для сильных и здоровых мужчин вроде Майкла.

– Лучше ты мне поведай, что тебе удалось узнать у клерков, – сказал Мэттью, предпочитая сменить тему.

– Все они утверждают, что в последние три дня в церковь приходил молиться незнакомый монах. Кое-кто даже разговаривал с ним. Монах сообщил, что направляется из Лондона в Хантингдон, остановился в Кембридже на несколько дней, дабы отдохнуть и помолиться. О цели путешествия он умолчал, а клерки не стали расспрашивать. Когда именно он появился в нашем городе, они тоже не могут сказать. По их словам, монах казался чрезвычайно приветливым, любезным и дружелюбным. Он пылко предавался молитве, и никого из клерков не удивило, что он проводит в церкви так много времени.

– Это все? – осведомился Бартоломью.

Майкл кивнул.

– Пока наше расследование не слишком сильно продвинулось, – пожал плечами Бартоломью. – Мы по-прежнему не знаем, кем был этот монах, и что побудило его взломать университетский сундук. Определенно можно сказать лишь одно: он, скорее всего, прибыл издалека. Могу еще добавить, что церковный служка чем-то напуган до полусмерти, а от некоторых закоулков в Кембридже следует держаться подальше.

– Ну, это ни для кого не секрет, – усмехнулся Майкл. – Честно говоря, мне казалось, что ты знаешь все опасные места в городе лучше, чем кто-либо другой.

– Мне тоже так казалось, – пожал плечами Бартоломью.

В самом деле, ему нередко приходилось навещать больных в беднейших кварталах города. Но в этих узких переулках поблизости от рыночной площади после чумного поветрия ему не довелось бывать ни разу. Подобно обитателям улочек, расположенных рядом с замком, владельцы жалких глиняных лачуг или вымерли, или перебрались в лучшие дома, лишившиеся хозяев.