Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз

Страшная догадка пронзила Бартоломью. Де Белем намеревался свершить кровавый ритуал – принести Майкла и Стэнмора в жертву сатане. Он не случайно созвал в церковь всех деревенских жителей. Душераздирающее зрелище должно было послужить назиданием тем поселянам, что не желали содействовать темным замыслам де Белема. Увидав, как неумолим посланник сатаны, они поймут, что ему лучше не противиться. Содрогаясь всем телом, Бартоломью обвел глазами толпу фермеров. Судя по искаженным от страха лицам, они уже были запуганы донельзя, и наводить на них новый ужас не было ни малейшей необходимости.

Заслышав шум за спиной, Бартоломью резко обернулся и обнаружил, что прямо на него смотрит какой-то человек в одеянии монаха. Доктор приготовился к схватке. Сейчас лишь он один мог спасти своих товарищей от страшной смерти, и сдаваться без борьбы он не собирался! Монах был высокий, но худой и вряд ли отличался силой. Оставалось надеяться, что он не поднимет крик, на который сбегутся подручные де Белема. Бартоломью уже готовился наброситься на противника, но тут монах вскинул вверх обе руки, показывая, что у него нет оружия, а потом медленно перекрестил перед собой воздух. Доктор в замешательстве наблюдал за его действиями. Монах приложил палец к губам и сделал Бартоломью знак следовать за собой.

Доктор в нерешительности огляделся по сторонам. Он не знал, как поступить. Сотворив крестное знамение, монах, несомненно, хотел показать, что не принадлежит к сатанинской общине. Возможно, он намеревался предложить Бартоломью помощь. Бросив последний взгляд в окно, доктор спрыгнул с могильного камня и пошел вслед за монахом.

– Мое имя – отец Люций, – сообщил тот, когда они отдалились от церкви на безопасное расстояние.

Бартоломью отскочил словно ужаленный. Мысль о том, что он вновь позволил себя обмануть, пронзила его сознание. Именно этот человек посетил Фруассара незадолго до смерти. Но солдаты, стоявшие в карауле у церкви, утверждали, что отец Люций принадлежал к ордену францисканцев, а на этом было одеяние доминиканского ордена. Затаив дыхание, доктор ожидал, когда отец Люций обнаружит свои намерения.

– Я служил здесь священником. Но эти люди завладели моей церковью, и я не смог этому воспрепятствовать, – продолжал отец Люций. – Они сказали, ежели я посмею обратиться к епископу за помощью, они убьют пятерых моих прихожан. Так или иначе, моему рассказу об их злодеяниях и бесчинствах вряд ли кто-нибудь поверил бы. Я видел, что в церковь провели нескольких человек, которые никогда не появлялись здесь прежде. Это ваши друзья?

Бартоломью молча кивнул. Он по-прежнему сомневался, стоит ли доверять отцу Люцию.

– Глава нечестивой секты убьет их, – со вздохом произнес священник. – На совести этого изверга много жизней. Алтарь моей церкви залит людской кровью, – добавил он дрожащим от отчаяния голосом.

– Мы должны его остановить! – заявил Бартоломью.

Однако волнение не давало доктору собраться с мыслями, не говоря уж о том, чтобы придумать какой-то план спасения. Он испустил тяжкий вздох, тщетно пытаясь овладеть собой.

– Чем занимается здесь де Белем? – спросил он.

– Выращивает шафран, – пожал плечами отец Люций. – Точнее, этим занимаются здешние жители. Они теперь работают на него. Ему принадлежат все поля в округе.

– Все поля? – недоверчиво переспросил Бартоломью.

Доктор знал, что шафран ценится очень дорого. Он входил в состав лекарств, его использовали в кулинарии в качестве приправы. И разумеется, из него производили стойкие красители, пригодные для самого тонкого дорогого шелка. Для того чтобы получить пригоршню этого ярко-желтого порошка, требовалось множество цветов. Неудивительно, что шафран был так дорог. Человек, завладевший несколькими шафрановыми полями, без сомнения, обеспечил себе огромное богатство. Еще несколько частей головоломки заняли свое место. Но сейчас Бартоломью было не до логических построений. Надо скорее решать, как спасти Майкла и Стэнмора.

Вдруг в смятенном сознании доктора мелькнула идея.

– Шафран уже собрали? – обратился он к отцу Люцию.

– Да, цветы крокуса уже собраны, – кивнул священник. – Глава сатанистов намеренно не спешит продать нынешний урожай. Он хочет, чтобы цены на него поднялись. Все его запасы хранятся здесь, на складах.

– Покажите мне, где эти склады! – распорядился Бартоломью. – Быстрее!

– Склады хорошо охраняют, – предупредил отец Люций. – И охранники наверняка вооружены.

Однако, решив не спорить с Бартоломью, священник торопливо пересек церковный двор, вышел на главную улицу и направился к двум крытым соломой деревянным зданиям в дальнем ее конце. Даже издалека было видно, как несколько охранников прохаживаются перед складами взад-вперед. Де Белем, несомненно, принимал все меры предосторожности, дабы сохранить свой драгоценный товар. Бартоломью остановился, собираясь с мыслями. Приблизиться к складам незаметно для стражников не представлялось возможным. Разумеется, увидав незнакомца, вознамерившегося проникнуть в одно из зданий, они пошлют ему вслед стрелу. В руках солдат Бартоломью разглядел грозные арбалеты, обратившие в бегство французов в битве при Креси.

Однако, поразмыслив, доктор нашел выход.

– Мне нужен лук и стрелы, – заявил он, обернувшись к отцу Люцию.

Охранников отделяло друг от друга довольно значительное расстояние. Бартоломью начал мысленно прикидывать, у кого из них он может отобрать оружие, не привлекая внимания остальных.

– Вы хотите убить этих людей? – обеспокоенно спросил отец Люций. – На нашей земле и так пролилось слишком много крови.

Бартоломью молча покачал головой и сжал кулаки, дабы унять дрожь в руках. Из церкви до него доносился громовой голос де Белема. Доктор понимал, что время, отпущенное ему для спасения товарищей, уже на исходе.

– Я принесу вам лук, – с внезапной решимостью сказал отец Люций. В следующее мгновение он исчез.

Бартоломью извлек из докторской сумки кремень, собрал охапку сухой травы и принялся разжигать огонь. Затем он достал свернутые бинты и стал пропитывать их спиртом, что использовался для лечения мозолей и бородавок. Когда появился отец Люций с луком и стрелами, доктор при помощи проспиртованных бинтов привязал к наконечникам стрел сухую траву. Теперь для того, чтобы поджечь склады, хватит нескольких метких выстрелов. Бартоломью неуклюже натянул тетиву. С той поры, как Стэнмор давал ему уроки стрельбы из лука, прошло слишком много времени. К тому же в этом искусстве доктор никогда не отличался особыми успехами.

Сердце у Бартоломью ушло в пятки, когда чья-то рука неожиданно легла ему на плечо. Он обернулся – и с огромным облегчением увидел Кинрика.