Елена Ярошенко - Карающий ангел

— Леля, ты настоящий ангел.

— Ну, не нужно мне льстить.

— Нет, ангел, ангел!

— Тогда из тех, которых изображают с мечом в руке. Карающий ангел, вставший на защиту обиженных. Ведь и ангелы не всегда безоружны.

— А как ты думаешь, Женя сможет найти в конторе нотариуса копию настоящего завещания?

— Это зависит от многих факторов. Например, был ли нотариус в сговоре со злоумышленниками? Может быть, он своей рукой уничтожил копию настоящего документа и заменил его подделкой. А может быть, даже если и был в сговоре, припрятал подлинное завещание, чтобы держать злоумышленников на крючке и шантажировать при случае. Или при оглашении липового завещания его просто запугали, и он выжидал подходящего момента, чтобы открыть обществу подлинник. Но даже если настоящий документ и хранился в конторе нотариуса, его могли похитить в момент убийства. Ведь не зря же преступники перевернули там все вверх дном. Они что-то искали, и неизвестно — нашли или не нашли. Я четко излагаю?

— Ты длинно излагаешь. И путано.

— Ну, если кратко резюмировать мою мысль — после всего случившегося мы тоже либо найдем настоящее завещание, либо не найдем…

— А не может так получиться, что напавшие на нотариуса Вишнякова бандиты не имеют к нашему делу никакого отношения и искали там что-то свое?

— Для нас это было бы лучшим оборотом событий в данных обстоятельствах, но я уже говорила тебе, что не верю в совпадения. Нападение на нотариуса произошло как раз после того, как мы договорились о встрече с ним. Я боюсь самого страшного — один человек из нашего близкого окружения информирует Хорватова о наших планах. Иначе придется-таки уверовать в роковые совпадения, а никаких оснований для этого я не вижу! Ладно, мы с тобой обо всем подумаем завтра, а сейчас пора спать!

— И бумаги бабушкиной компаньонки тоже посмотрим завтра?

— А как же? Нужно же узнать, из-за чего чуть не погиб старый дворецкий. А теперь иди к себе и ложись отдыхать. Нам нужны силы для борьбы.

Проснулись мы далеко за полдень — прислуге было приказано нас не тревожить, а возможным визитерам предлагалось оставлять письменные сообщения. Утренние газеты к завтраку я попросила не подавать, поэтому обстановка за столом была вызывающе безобидной.

За кофе я решила все же просмотреть записки, оставленные ранними посетителями, и, конечно же, спокойное настроение истаяло, как мартовская лужица под лучами солнца.

Во-первых, Коля и Даня принесли свои отчеты о наблюдении за домом на Поварской и номерами «Дон», из которых следовало, что не только Хорватов снова наведывался в номера, где остановился Десницын, но и сам Соня был вчера на Поварской и мало того что виделся там с Мишелем, но и проходил по улице вместе с ним, болтая по-английски(!). Плохо знавший английский Даня не понял, о чем шла речь, но разобрал слово « money », повторявшееся неоднократно.

Так, раз уж Варсонофий гуляет рука об руку с Хорватовым, беседуя на иностранном языке о деньгах, выводы можно сделать вполне определенные…

Вторым неприятным сюрпризом была записка от самого Варсонофия, этого ядовитого змея, пригретого Марусей и невольно мной:

«Милые дамы!

Уже в четвертый раз меня не принимают в Вашем доме. То я не могу Вас застать, то Вы почивать изволите… Душа моя разрывается от горя! Неужто за какое-то неведомое мне прегрешение Ваши двери и сердца закрылись навсегда для бедного поэта?

P . S . Мария Антоновна, позволю себе присовокупить пару строк, навеянных моим душевным смятением.

Ваш отвергнутый раб В.Д.».

— Интересно, о каких это незабвенных днях он вспоминает? — задумчиво поинтересовалась Маруся.

— Наверное, о тех днях, когда мы кормили его обедами. Теперь-то ему приходится хлебать щи в трактире. Мне, конечно, не хотелось бы производить впечатление жестокой, бессердечной и злой вырывательницы хлеба у голодного беззащитного существа, но раз уж дело касается Сони Десницына…

— Леля, неужели он крутился возле нас только ради того, чтобы шпионить для Хорватова?

— Елена Сергеевна, к вам господин Хорватов, — объявила вошедшая в комнату Шура. — Прикажете принять?

Воистину, про черта речь — а он навстречь!

— Проводи его в гостиную, Шура. Я сейчас к нему выйду.

— Леля, ты что, хочешь его принять? — трагически прошептала Маруся, округлив свои большие глаза до размера медных пятаков.

— Да. И с интересом выслушаю, что именно привело его в мой дом. Я не привыкла прятаться от врагов!

Хорватов мерил шагами мою гостиную, топая по кромке ковра взад-вперед. На нем был недурного покроя костюм в мелкую клетку, в каких любят щеголять семнадцатилетние юнцы, еще не окончившие гимназию, и вызывающе яркие желтые ботинки.

— Мадам! — При виде меня Мишель любезно шаркнул своей клетчатой ногой. — Я пришел выразить вам благодарность за участие в судьбе моего слуги. Мне стало известно, что именно вам он обязан своим спасением…

— Ну что вы, господин Хорватов, я всего лишь исполнила свой христианский долг.

— Вы — ангел, ангел! — Мишель ткнулся мягкими влажными губами в мою руку. — Благодарю вас!

Ну вот, теперь придется мыть руки с дезинфицирующим раствором — месье Хорватов вызывал у меня большую брезгливость.

Мишель тем временем, облобызав кисть моей правой руки, задержал ее в своей ладони и заставил меня гадать, как лучше поступить: выдернуть у него руку, показавшись невоспитанной, или оставить ее в лапах Хорватова, что может быть им расценено как поощрение столь неподобающей фамильярности.

— Елена Сергеевна! Вы прелестны в этом утреннем кружевном туалете! Заря, просто заря! Этот нежный румянец, напоминающий лепестки розы, эти душистые локоны… О, все это сводит меня с ума!

Мишель продолжал рассыпаться в любезностях, не особо задумываясь об их пошлом звучании. Да уж, встретить зарю в обеденный час повезет не каждому…

Меня, как эмансипированную даму, сильно задевает элемент подобного неравенства между мужчиной и женщиной — почему каждый потертый субъект мужского пола считает себя вправе нести любую чушь в адрес женщины, а несчастная дама должна лишь терпеливо и с благодарностью выслушивать эти, с позволения сказать, комплименты? Попробовала бы я, например, выдать мужчине ответную тираду:

«Как вы прелестны в вашем не по возрасту детском костюмчике, элегантно подчеркивающем кривизну ног! Ваша негустая шевелюра, ваш нежный цвет лица, напоминающий молодую зелень салата, ваше дыхание, напоенное винными парами и запахом табака… О, все это сводит меня с ума! Практически я уже обезумела…»