Николай Свечин - Дело Варнавинского маньяка

— Благодарствуйте, Нил Калинович. Я не с дороги. Вчера еще приехал, остановился у Подшибихина и хожу, приглядываюсь. Посоветоваться бы с вами хотелось.

— Вы, извиняйте, не в розыске?

— Нет. И бумаги у меня хорошие. Но светиться в нашем деле никогда не следует. Сыщики в городе есть?

— Один только, но зато какой… В землю зрит на два аршина. Щукин Иван Иванович.

— Будь хоть пес, лишь бы яйца нес. Договориться с ним можно?

— Смотря об чем.

— Чтобы не цеплялся, пока я тут у вас проживаю.

— Попробую поговорить. А жить-то в нашем захолустье вам для чего?

— Нужды всего три. Я вам, Нил Калинович, их сейчас обскажу, а вы ответите, не многого ли я прошу. Просьбы свои я готов оплачивать.

— Калиныч, водки сюда! — раздался от стола окрик Вани Модного. — И курганчик пива!

— Несу!

Коммерческий схватил с полки два штофа и побежал к горчишникам. Когда он вернулся, Форосков полюбопытствовал:

— Что за щенок? Сопли еще не высохли, а ведет себя так неуважительно.

— Ванька Селиванов. Богатейшего в городе купца сынок, вот и кочевряжится.

— Может, его за вихры оттаскать? Только скажите.

— Не надо, Петр Зосимович. Хоть и наглый, ваша правда, но столько денег в кабаке оставляет, что я ему прощаю. Да и видите, какая орава? Все с ножами.

Форосков пренебрежительно сплюнул на пол:

— Я им ихние ножики знаете куда засуну? И в заведении порядок будет.

— Вы бы лучше про свои просьбы. Помнится, их было три.

— Да. Первая — мне надобно кой-чего сбросить. Бимбары, четыре штуки, и все рыжие [59] Бимбары — карманные часы. Рыжие — золотые ( жарг .). .

— Смикитим. Есть пара людишек, интересуются такими вещами… Только уж не обессудьте, настоящую цену не дадут. Деревня…

— Как получится, так получится. Далее. Я тут у вас месячишко поживу. Тихохонько да незаметненько, никого обижать не буду. И меня пусть никто не обижает. Это вторая просьба.

— За нее Ивану Иванычу придется заплатить.

— Сколько?

— Он сам к вам зайдет и скажет. Завтра утром.

— Эк тут у вас все… по-семейному.

— Только уж вы со Щукиным сильно не торгуйтесь. Иначе вам в Варнавине нельзя будет оставаться.

— Договоримся. И третье. Понадобятся мне для дела два фрея [60] Фрей — сообщник ( жарг .). . Расторопные и не трусы.

— Смотря какое дело задумали. Люди разных есть наклонностей.

— Дело такое. Хочу я свой месяц пребывания в славном городе Варнавине завершить хорошим налетом. Взять один дом или, может, поместье загородное, самое богатое. И в ту же ночь уйти. Есть тут у вас народ с жирком?

Коммерческий озадаченно молчал. Пять минут назад человек познакомился и уже говорит о таких вещах… Форосков наклонился к нему и сказал:

— Да понимаю я все. На то и месяц беру, чтобы вы меня как следует обшмонали. Сами присмотритесь, людям поручите. Пусть и Щукин ваш мое исподнее проверит. Осторожность штука полезная. И если подходящий я окажусь на итог, то вернемся к третьей просьбе. Лады? Но вы уже сейчас начинайте думать. Я здесь чужой, никого не знаю и готов платить за подсказки. А нет — так попьем водки да разойдемся. Варнавиных в России много.

Коммерческий удовлетворенно кивнул:

— Лады, Петр Зосимович. Не спеша да полегоньку. Пообтеремся друг об дружку да там и решим.

На этих словах кабатчик и «темный человек» расстались. Форосков погулял по городу, осматривая его скудные достопримечательности. Пятница закончилась спокойно.

В субботу утром в комнату постояльца требовательно постучали.

— Входите, Иван Иванович, — гостеприимно распахнул тот дверь, впуская сыскного надзирателя. Тот зыркнул сердитым глазом, прошел на середину комнаты и по-хозяйски сел на стул:

— Вижу, вам наши порядки знакомы?

— Нил Калинович обсказал в двух словах, но без подробностей.

— Подробности у меня. Вид свой предъявите для начала.

Форосков протянул сыщику бессрочный паспорт.

— Так… Личный почетный гражданин города Инсар Пензенской губернии… Видал я малашки [61] Малашка — поддельный паспорт ( жарг .). и получше. Топором, что ли, делали?

Постоялец сел на кровать и смотрел на полицейского спокойно, без тени страха или угодливости.

— Слышь, что говорю, почетный гражданин? Паспорт у тебя липовый!

— Докажите.

— И докажу. Посидишь пока в холодной, до прибытия ответов на мои запросы. Недели две, а то и больше. У нас тут с подозрительными не церемонятся. Ну?

— Дурак ты будешь, Щукин, ежели так сделаешь.

— Что? Ты как, ракло, с представителем власти разговариваешь! Да я тебя! Одевайся — ты арестован.

Форосков и не думал собираться. Он сидел на кровати и откровенно склабился:

— Остынь, представитель власти. Актер из тебя дрянь. Цену хочешь набить? Так и скажи. А ногами на меня и в Москве не топают, не то что в Варнавине. Будешь дурку гонять, я тебя так в дерьме измажу — век не отмоешься.

Иван Иванович посмотрел на смелого постояльца с нарастающим удивлением:

— Ты? Меня? Ты хоть знаешь, кто я здесь?

— Чего не знать-то? Первый мздоимец. Эка невидаль! Такие в каждой дыре имеются. Черт ли писал, что Захар комиссар? И с чего ты, Ваня, взял, что на тебя управы найти нельзя? Тоже выискался незаменимый-неуязвимый… Я вот сейчас кое-что тебе обрисую. Как только ты посадишь меня в эту свою холодную, я тут же сочиню длинную бумагу генерал-прокурору. Про покровительство твое воришканам, про взятки, скупку краденого, превышение власти. И свидетелей укажу. Кузьма Однопалый сейчас в Нижнем парится, скучно ему там. Охотно приедет и подтвердит все мои обвинения. И еще желающие найдутся. У таких, как ты, врагов много… Ась? Неуж не заинтересовал?

— Не-а. Я, щенок, твоей бумажкой в нужном месте подотрусь. Не увидит ее генерал-прокурор. Отдам тебя туда, где козам рога правят. А как ябедщика в камере из петли вынут, так и дело закроют. Удавился человек — значит, грехи за собой чувствовал… Ась?

— Дурак ты, Ванька. Совсем в этой деревне от серьезного дела отбился. По закону первый допрос с меня после ареста должен снять судебный следователь. Ты же только сбоку на стульчике будешь сидеть. А я на том допросе покажу политическое дело. Ну… к примеру, подпольную мастерскую по изготовлению бомб в Костроме. После этих слов меня тут же под усиленным конвоем в эту Кострому и отправят. А там уж я спою соловьем! О том, как вынужден был сам себя оговорить, спасая жизнь после угроз надзирателя Щукина, взяточника и потатчика ворам. Распишу полную картину беззакония в Варнавине! Мало не покажется. И знаешь, никто и не усомнится! Потому у вас тут детей убивают уже не первый год, а вы все никак душегуба этого не поймаете. А и не ловите! Некогда вам службу служить — надо мзду собирать. Вы сейчас все, начиная с исправника и кончая тобой, у губернатора на особом листке выписаны. Только повод дай, и… А тут такое дело! А как обыватели увидят, что тебя за пищик взяли, они такое о тебе порасскажут! Все, что много лет терпели. Бекорюкова лишь в отставку выгонят, а тебе, Ванятка, погонянка [62] Погонянка — каторга ( жарг .). светит. Ась?