Андрей Баранов - Павел и Авель

Когда закрылась дверь за младшим братом, князь Александр Борисович несколько помрачнел и сказал графу, приглушив голос:

– Видишь ли, дружочек, тут вопрос весьма щекотливый и деликатный. В тетрадях сих писано про прошлое, а нам надобно знать будущее. А будущее наше зыбко и темно… Вот с цесаревичем Павлом Петровичем, ныне императором российским, решились мы на невиданное доселе дело – сделать империю нашу воистину сильной. Реформы назрели, уж перезревают и медлить более нельзя. Генерал-прокурор Сената сосредоточит в руках своих огромную силу – и финансами, и юстицией заправлять станет, и полицией заведовать. Хлопот полон рот! Дворяне наши ленивы, до Запада далеко, пока плетью не ударишь – служить не пойдут, хуже крестьян, с тех хоть спроса нет. Воинскую дисциплину выправлять надо… впрочем, сие до тебя не касаемо, – остановил князь перечисление великих планов, и помедля немного продолжил:

– А знать тебе следует вот что – сей пророк Васильев, он же монах Адам, должен быть представлен Павлу Петровичу. Может смилостивится, иль не захочет дыбы и кнута, расскажет царю про будущее все без утайки. Знать нам это надобно, ох надобно. Но только император хоть и приблизил меня, а тайное знание не откроет… нет, он и одиннадцати лет конфектами не делился! А посему твоя цель – быть рядом с тем пророком и все за ним записывать, все подмечать и мне доносить непрерывно, понял?

– Понял, Александр Борисович. Только не графское это дело – жандармом да дознавателем быть. К тому же писать я ленив от природы и… – граф Г. начал вилять и уклоняться.

– От природы ленив? Ай-ай-ай… Видно батюшка твой князь Гагарин, выхлопотавший тебе впоследствии от Австрийской империи графское звание и подаривший имение, мало тебя порол! Сейчас на Руси ленивых не любят, сейчас и дворян неприкасаемых уж нет! Не зли меня, Михаил, не заставляй повторяться.

– Виноват, дядюшка, исправлюсь! – граф встал со стула и почтительно поклонился, подметая пол плюмажем шляпы. Князь улыбнулся.

– Вот теперь тебя люблю я… Будешь моими глазами и ушами! А Алексей к пророку свои глаза да уши приставит. Чтобы они уж ему сообщали все то, что Василий не пожелает или же забудет сказать его величеству. Все эти откровения божии иногда весьма полезны бывают.

– А дозвольте, ваше сиятельство, и мне с собой в дорогу одного человечка взять?

– Человечка? Любопытно, что это за человечек такой выискался? – князь нахмурил чело.

– Приятель мой, ученый муж Морозявкин… вместе познавали науки во Франции, и зело он учен! В сем важном деле полезен может быть, он там не токмо по кабакам шастал, но и на лекции захаживал… иногда. – граф Г. готов был сделать своему другу самое лестное «публиситэ».

– Ну что ж… Радует то, что хоть кто-то из вас, лентяев, в науках за границей упражнялся! Бери его, только вели обо всем молчать… если не хочет познакомиться с Тайной экспедицией поближе. Однако ж боюсь, в таком деле как виденье будущего, надобны не профессора, а попы… а то и слуги Сатаны. Почитай допросные листы на досуге, вникни. Но не выноси из дома.

– Не извольте беспокоиться, он у меня на все руки мастер! Разрешите откланяться?

– Отдыхай, за ужином меня не жди. Ну, ступай с богом! – с этими словами князь кивком отпустил графа из кабинета.

Пройдя анфиладу комнат и этажей, граф Михайло решил наконец поискать друга Вольдемара. Он обнаружил его уже вдребезги пьяным в кухмистерской. Морозявкин ел, пил и одновременно заигрывал с симпатичной горничной, не теряя даром ни единой терции драгоценнейшего для человечества времени. Не хотелось разрушать эту идиллию, но делать было нечего.

– Вольдемар! – закричал граф в ухо бедному Морозявкину. – Не спи – замерзнешь!

– А кто ж тебе сказал, что я сплю? – Вольдемар наконец отпустил горнишную Надин, и та молниеносно воспользовалась возможностью застегнуть корсаж.

– Есть тема. Слушай сюда, месье вечный студиоз. Объявился некий монах-предсказатель… Всем предсказывает будущее!

– Ну и что? Из-за этого ты отрываешь меня от стола и отдыха? Я тоже умею предсказывать будущее, и совсем недорого. Никогда не брал за это более полтины. – Морозявкин сплюнул, с сожалением проводил взглядом убежавшую Надин и потянулся к новой бутыли. Гостеприимство князей Куракиных вошло в пословицу.

– Да не такой пророк, как ты. Настоящий! Вот, читай, коли еще ум не пропил и грамоту не забыл. – граф Г. сунул листы под нос приятелю.

Вопрос. В обоих сиих местах, как в монастыре, так и пустыне, начальники и братия какой жизни и поведения, и нет ли от них каких мирских соблазнов, и в чем ты там упражнялся?

Ответ. Настоятели сих обителей жития честного и трудолюбивого, и никаких он ни от кого не видал мирских соблазнов, а он труждался в монастырском послушании.

Вопрос. Какой тебе год и откуда был глас и в чем он состоял?

Ответ. Когда он был в пустыни Валаамской, во едино время был ему из воздуха глас, яко боговидцу Моисею пророку и якобы наречено ему тако: иди и скажи северной царице Екатерине Алексеевне, иди и рцы ей всю истину, еже аз тебе заповедую. 1-е скажи ей, егда воцарится сын ея Павел Петрович, тогда будет покорена под ноги его вся земля Турецкая, и сам султан, и все греки, и будут они ему данники, а 2-е, скажи ей, егда сия покорена будет и вера их лживая истребится, тогда будет единая вера и един пастырь по всей земле, тако бо есть писано в Священном Писании. И еще рцы ей северной царице Екатерине: царствовать она будет 40 годов. Посем же иди и рцы смело Павлу Петровичу и двум его отрокам, Александру и Константину, что под ними будет покорена вся земля.

Прочитав сии строки, Морозявкин несколько протрезвел, чело его прояснилось.

– Ужасно интересно! Всегда думал, чем все это кончится – и вот на тебе, какой-то крестьянский крендель уже все знает, чтоб ему пусто было.

– Да он-то может и знает, только нам о том не сказывает. Разве что его императорскому величеству поведает…

– Да, ему вроде так и сказал глас с неба – дескать иди к царю и все ему расскажи!

– Нам тоже надо не зевать, хоть и не цари – граф Михаил разжился чистым стаканом и присоединился к другу Вольдемару. – Хоть и княжеский дом, а мороз с окон так и налетает, грызет. Главное завтра не проспать… С утра в путь!

На следующее утро друзья проснулись вовремя – не без помощи мажордома конечно. Опохмелочная бадья с ледяной водой позволила не греть особливо оную для бритья, а вчерашний обильный ужин, сервированный в малом зале для приемов, сменился сегодняшним скромным завтраком. Морозявкин традиционно ел за троих, граф Г. же был скромен и изволил откушать только вареную редьку в меду, сырники, взваренцы, яишню из полудюжины перепелиных яиц и запил все это жуткой смесью из сливового киселя и рассола.

Читать дальше