Хулия Наварро - Глиняная Библия

Поэтому она лишь молча кивнула.

Ее беспокоило состояние Фатимы. Старая служанка почти ничего не ела и худела на глазах. Она ни на что не жаловалась, однако по ее лицу было видно, что она очень страдает. Клара пыталась заставить Фатиму рассказать, что именно – кроме обеспокоенности неопределенностью их положения – доставляет ей такие мучения, но Фатима ничего не отвечала, а лишь гладила Клару по лицу, и ее глаза при этом наполнялись слезами.

Клара слушала радио – Би-Би-Си и другие радиостанции, вещавшие на коротких волнах, – однако самым лучшим источником информации для нее был Джиан Мария, который узнавал последние новости от находившихся в Багдаде корреспондентов, а те, в свою очередь, получали эти новости из своих редакций.

Второго апреля Джиан Мария, вернувшись в свой номер, сообщил, что американские войска находятся уже на подступах к иракской столице, а на следующий день он принес Кларе известие о том, что американцы уже захватили международный аэропорт Багдада, находившийся к югу от столицы Ирака.

– Где же Айед Сахади? Почему он так и не вернулся сюда? – мучилась неизвестностью Клара.

Джиан Мария ничего не мог ей ответить. Он уже несколько раз пытался позвонить по известным ему телефонным номерам Айеда Сахади. Поначалу ему отвечал какой-то незнакомый мужчина с нервно подрагивающим голосом, а в последние дни вообще никто не брал трубку.

– Он меня предал?

– Если бы он это сделал, нас уже схватили бы, – возразил Джиан Мария.

– Тогда почему он до сих пор не пришел или не прислал какую-нибудь весточку?

– У него, наверное, не было такой возможности. Полковник, видимо, приказал следить за ним.

Как-то вечером Джиан Мария вернулся в номер в сопровождении Миранды.

– Ваш друг хорват все время про вас расспрашивает, – сказала Миранда Кларе.

– Я знаю, однако Айед Сахади посоветовал мне остерегаться хорвата. Сахади ему не доверяет.

– Он уже знает, что вы находитесь здесь, – заявила журналистка. – Это было невозможно скрыть.

– А кто ему об этом рассказал? – спросила Клара.

Дело в том, что в отеле полно иракцев. Некоторые из моих коллег приютили здесь своих переводчиков, другие – своих друзей, да и служащие отеля привели сюда своих родственников, понимая, что здесь у них больше шансов выжить. Американцы и англичане ведь знают, что мы, иностранные журналисты, проживаем почти все именно в этом отеле. Поэтому обслуга отеля и не удивлялась тому, что здесь находитесь и вы. Джиану Марии не было необходимости раздавать чаевые налево и направо, чтобы служащие делали вид, что не замечают вас и Фатиму. Однако рано или поздно ваш друг Анте Пласкич все равно узнал бы о вашем местонахождении. Он только что подходил ко мне и спрашивал про вас, и когда я ему ответила, что ничего про вас не знаю, он пробурчал, что, насколько ему известно, вы находитесь здесь и скрываетесь в комнате Джиана Марии. Я ему соврала – сказала, что Джиан Мария приютил нескольких своих знакомых, но Пласкич мне, скорее всего, не поверил, да и я бы на его месте тоже не поверила. Я пришла, чтобы предупредить вас, что вы должны быть осторожными.

– А как нам, по вашему мнению, следует поступить? – спросил Джиан Мария Миранду.

– Не знаю. Я просто хотела вас предупредить. Мне непонятно, почему вы опасаетесь Пласкича. Как бы то ни было, он очень хочет вас увидеть, а потому в любой момент может прийти сюда, чтобы удостовериться, не наврала ли я ему и действительно ли в этой комнате находятся какие-то незнакомые ему люди или же здесь все-таки прячется Клара.

– Значит, мне нужно отсюда уйти, – сказала Клара.

– Но ты не можешь уйти! Тебя схватят! – испуганно воскликнул Джиан Мария.

– Мне все это уже надоело! – крикнула Клара.

– Успокойтесь! – вмешалась Миранда. – Если вы впадете в истерику, это ни к чему хорошему не приведет.

– Позвольте ей укрыться в вашем номере, – стал умолять Джиан Мария Миранду.

– Нет. Извините, но я вам уже сказала, что не стану соучастницей преступления.

– Но мы не совершили ничего предосудительного, возразил Джиан Мария.

– Вы совершили кражу, – безапелляционным тоном заявила Миранда.

– Я не совершала никакой кражи! Проведение раскопок было оплачено профессором Пико и моим дедушкой, однако большую часть расходов, да и вообще практически организацию раскопок, взял на себя мой дедушка. Я уже вам говорила, что верну эти таблички, когда здесь нормализуется обстановка. Куда, по-вашему, я должна их отнести? Джиан Мария мне сказал, что, как утверждают журналисты, Национальный музей ограблен. Так кому мне передать эти таблички? Саддаму Хусейну?

Миранда молчала, размышляя над словами Клары.

– Ну хорошо. Идите в мой номер, но вы там будете находиться только до тех пор, пока ваш друг хорват не убедится, что вас в этой комнате нет. Возьмите вот этот ключ и поднимайтесь наверх, а я пойду по своим делам. Меня ждут мои коллеги. Не знаю, правда это или нет, но говорят, что американские подразделения уже появились в некоторых окраинных районах Багдада. Если это так, они в любой момент могут нагрянуть в центр города.

– Будьте осторожнее, – попросил Миранду Джиан Мария. Миранда благодарно улыбнулась и, не попрощавшись, вышла из комнаты.

Когда журналистка через несколько часов вернулась в отель, Клара и Фатима сидели на кровати в ее номере.

– В городе уже начали валить наземь статуи вашего друга Саддама, – сказала Миранда вместо приветствия.

– Кто начал? – поинтересовалась Клара.

– Иракцы.

– Им за это заплатили, – заявила Клара, а Фатима начала плакать.

– Эта сцена была снята телекомпаниями половины стран мира. Кстати, американцы уже практически установили контроль над городом. Сегодняшний день – девятое апреля – войдет в историю, – язвительным тоном произнесла Миранда.

– Не знаю, что мне теперь и делать… – сказала Клара тихо.

– А вы подумайте над тем, что вы можете сделать, – ответила Миранда.

– Где сейчас Саддам? – неожиданно спросила Фатима, удивив своим вопросом и Клару, и Миранду.

Этого никто не знает, – ответила Миранда. – Наверное где-то скрывается. Официально войска коалиции уже победили, однако в городе еще постреливают, да и некоторые подразделения иракской армии до сих пор еще не сдались.

– Но кто сейчас руководит Ираком? – спросила Фатима.

– В данный момент никто. Багдад сейчас – город на военном положении, в котором победители еще не все взяли под свой контроль, а проигравшие еще не окончательно сдались, хотя многие иракцы вышли на улицы, чтобы приветствовать американских солдат. В такой ситуации трудно понять, что же на самом деле происходит. Повсюду царит хаос, – пояснила журналистка.

– А границы открыты? – спросила Клара.