Иван Любенко - Кровь на палубе

– Еще раз прошу извинить меня, уважаемый Клим Пантелеевич, что я потревожил вас в выходной день. Но обратиться к вам меня заставило горе, постигшее мою семью в четверг. Не доводилось ли вам слышать об убийстве на Мещанской?

– Разумеется. Об этом писали все местные газеты.

– Позвольте отрекомендоваться – Афанасий Пантелеймонович Пустоселов – тот самый купец, в доме которого и произошло злодейство.

– Не думал, что мне придется столкнуться с этим делом. Так что же вы от меня хотите?

– Я просил бы вас найти душегуба, лишившего жизни нашего верного слугу – Савелия Лукича Русанова.

– Насколько мне известно, поиском преступника занимается сыскное отделение. У них для этого есть все возможности. Так что мне кажется, уважаемый Афанасий Пантелеймонович, вы обратились не совсем по адресу.

– Вы правы. Власти расследуют это преступление, но как-то своеобразно…

– Что вы хотите этим сказать?

– В пятницу меня вызвали в участок и стали допытываться, где я находился в день убийства примерно в час пополудни. А кроме того, они испачкали мне все руки, – купец перевернул ладони – на подушечках пальцев еще виднелись бледные следы дактилоскопической мастики, – а потом дали пузырек с бензином и выпроводили за дверь, порекомендовав как можно быстрей оттереть эти чернила. Да бог с ними! Разве в этом дело? Понимаете, Клим Пантелеевич, они осмотрели всю комнату, но, кроме отпечатков Савелия и моих, так ничего и не нашли. Но скажите, разве я виноват, что преступник не оставил после себя следов? Но это еще не все… Не успел я воротиться домой, как ко мне явилась целая полицейская депутация: мерзкий коротышка с потертой медалькой на лацкане сюртука, долговязый дознаватель, похожий на гимназиста-переростка, и неотесанный городовой. Знаете, – Пустоселов оглядел полки с книгами, – у меня примерно такой же кабинет, как и у вас, да и книг, пожалуй, не меньше. И вот вся эта троица перевернула библиотеку вверх дном! Они осмотрели все ящики и даже кладовую якобы с целью обнаружения орудия преступления, то есть ножа, которым убили Савелия. Да разве я не понимаю, что они фактически проводили у меня обыск? Понятное дело – ничего не нашли, но мне стало совершенно ясно – в убийстве они подозревают именно меня. Подумать только! Какая глупость! Убить любимого повара и украсть собственные деньги! Я слышал, что вы защищаете только тех, кто безвинно пострадал от полицейского произвола, и к тому же всегда отыскиваете истинного злодея. Так стоит ли дожидаться, когда они свалят на меня чью-то вину? – гость выжидательно посмотрел на хозяина.

– Видите ли, присяжный поверенный оттого так и называется, что участвует исключительно в судебных заседаниях. Он не имеет права вмешиваться в ход расследования дела, которое проходит под руководством судебного следователя и его первых помощников – полицейских чинов сыскного отделения. Вполне вероятно, что в будущем полномочия адвоката расширят, но сейчас, к сожалению, я ничем не могу вам помочь.

– Получается, я должен сидеть и ждать, пока меня закуют в кандалы? – негодующе воскликнул негоциант. – Но я готов сполна оплатить ваши услуги по поиску убийцы. Назовите только сумму!

– Поймите, я не могу брать деньги за расследование. Россия – не Соединенные Северо-Американские Штаты, где сплошь и рядом орудуют частные сыскные агентства. Наш закон этого не дозволяет. Что касается оплаты, то обычно клиент несет расходы за мою работу в качестве защитника, а преступника я отыскиваю уже в рамках этого поручения. А вас пока допрашивали как свидетеля. По поводу отпечатков тоже не стоит волноваться. В данном случае они просто обязаны были их у вас отобрать. Таковы правила сыска.

– Выходит, Клим Пантелеевич, вы отказываетесь мне помочь? – Пустоселов обреченно поник.

– Скажем так: я готов оказать вам консультационную помощь. И это, заметьте, я сделаю совершенно бесплатно, что в свою очередь освобождает меня от каких-либо обязательств перед вами. К тому же весьма скоро я собираюсь отправиться на отдых. Но если полиция все-таки предъявит вам обвинение в предумышленном смертоубийстве – тогда мы снова вернемся к нашему разговору и обсудим стоимость моих услуг. Договорились?

– Премного вам благодарен!

– Вот и чудесно. А теперь расскажите, пожалуйста, все, что вам известно о поваре: откуда он и как давно вы его знаете? Да и вообще, что это был за человек?

– Боюсь, это отнимет у вас много времени, но если позволите? – Адвокат согласно кивнул. – Савелию Лукичу на днях исполнилось бы шестьдесят лет, и мы с нетерпением ждали этого юбилея. Дети готовили подарки, а моя жена своими руками вышила ему рубаху. Я помню его с малых лет. Он всегда служил у нас и жительствовал в нашем доме задолго до моего рождения. А если точнее, то еще его дед обучал моего отца иностранным языкам.

– Позвольте, а когда же это было? – Ардашев удивленно поднял брови.

– Так ведь я у родителей – поздний ребенок. Папаше моему почти сорок стукнуло, когда я на свет появился. А в 1834 году, едва родителю моему исполнилось семь лет, мой дед, вышедший из крепостных, стал искать настоящих знатоков английского и французского языков. Это ведь сейчас наш город большой и красивый, а представьте, как он выглядел во времена Лермонтова? Какие там иностранцы?! Тогда в гимназии лишь псалтырь читали да часослов зубрили – вот и вся наука. Но добрые люди поведали деду, что некоторое время назад появился в Ставрополе уже немолодой мореплаватель, кой свободно изъяснялся на множестве языков. Дед попервоначалу их на смех поднял. Ну, откуда в степном крае мореходы, если до ближайшего моря почти шестьсот верст? Но оказалось, что это действительно так. В общем, нашел он того человека. Звали его Капитон Русанов. О себе он почти ничего не рассказывал. Но сразу, как здесь очутился, – посватался к юной казачке, через год родившей ему сына – Луку. Только счастливая жизнь у них недолго продолжалась – через два года скончалась его супружница от водянки. Одним словом – расстройство несусветное. Но жизнь идет своим чередом, и стал бывший моряк этот отцу моему уроки английского языка давать. Да и с дедом они характерами сошлись; вот он и предложил Капитону Ерофеевичу у нас поселиться. А тот с радостью согласился. Да-с… – Купец замолчал на миг и улыбнулся. – Папаша рассказывал, что как только Лука мазанку себе отстроил, так сразу и посватался к нашей горничной. Первенец у них появился – Савелием назвали. Но не сподобилось им долго вместе пожить – во время родов его жена померла. Лука запил, и той зимой его, околевшего, подобрали в сугробе рядом с трактиром. Погоревали, поплакали… Савушку мой родитель приютил, ведь к тому времени Капитон Ерофеевич был уже слишком стар, чтобы самому за внуком приглядывать. Старик этот прожил долгую жизнь – всего шесть годков до ста не дотянул, а умер легко – во сне. А внук его все эти годы у нас обретался, – рассказчик тяжело вздохнул, – пока в прошлый четверг злодейская рука его путь не оборвала. – Он поднял на адвоката извинительный взгляд. – Мне, право, неловко, уважаемый Клим Пантелеевич, что я отнимаю у вас столько времени.