Илья Стогов - Проект Лузер

— Версий много. По одной из них, тамплиеры успели передать сокровища рыцарям другого Ордена — Госпитальеров. Какое-то время госпитальеры квартировали тоже в Иерусалиме. Потом они переехали на остров Родос. Потом еще западнее — на Мальту. С тех пор этот орден часто называют Мальтийским.

— Понятно.

— В их резиденции на острове никто из посторонних не бывал. Но рассказывали, будто в подвалах Мальтийского замка хранится слиток золота размеров с комнату. Что-то чудовищное. Десятки метров в объеме. Наполеон, запутавшись в долгах снарядил на Мальту целую экспедицию. Но золота не нашел и он.

— Да?

— Да.

— Что вы на меня так смотрите?

— Наполеон прогнал рыцарей с Мальты. Вы знаете, куда переехал Мальтийский орден?

— Знаю. Сюда. В наш город. В Петербург.

— Точно!

Помехи на пленке. Слышно бряканье стаканов и бульканье.

— Куда вы?

— Сейчас приду.

— Уборная там… почти у гардероба.

— Я найду.

— На чем я остановился?

— На том…

— Ах, да. Русский император Павел Первый пригласил Мальтийский орден в Россию. Император, которого убили в этой самой комнате.

Долгая пауза.

— В России не было императора страннее, чем Павел. Его отца до смерти забили ногами по приказу собственной жены. Его сын, бросив все, пешком ушел в Сибирь, к староверам. Его внука бомбой разорвало напополам, причем нижнюю половину тела потом так и не нашли.

— Прекратите! Я же ем!

— Словно над всей этой семьей тяготело проклятье. Павел и сам предчувствовал свою смерть. Когда вечером того самого дня он последний раз вышел к ужину, то говорят, посмотрел вот в это зеркало, засмеялся и сказал, что зеркало-то кривое! В нем не отражается его шея! Все посмеялись, поели и пошли спать. А еще через час в замок вошли отряды заговорщиков.

— Подлить?

— Хватит-хватит!

— Ваше здоровье!

— Планировалось, что заговорщики блокируют спальню императора и заставят его подписать отречение. Но все они были пьяны, запутались в коридорах и до этой комнаты дошли только несколько младших офицеров и братья Зубовы. Беспалый Платон и одноглазый Николай.

Пауза. Звуки шагов.

— Они вошли через эту дверь. Павла на кровати уже не было. Они нашли его вот здесь, в углу. Павел не бежал через запасной выход, а попытался прорваться к камину. Почему?

— Вы меня спрашиваете?

— Заговорщики вытащили его на центр комнаты. Да. Вот сюда. Павел по-прежнему рвался к камину. Они держали его за ночную рубашку и требовали отречения. Тут из коридора послышались шаги. Павел начал звать на помощь. Платон Зубов гаркнул: «Что ты орешь?» и зажатой в руках золотой табакеркой ударил его в висок. Да так, что проломил императору череп.

— Выпьем за упокой его души?

— Павел упал и офицеры принялись избивать его ногами и тростями. Под конец они додушили его шарфом.

— К чему вы все это? Имеет ли это отношение к…

— Еще как имеет! Задумывались ли вы над тем, почему при Екатерине Россия влезла в громадные долги, при Павле треть этого долга была возвращена, а после него, до самой революции, императоры так больше не копейки и не выплатили?

— На ваш вопрос я отвечу совершенно честно: никогда в жизни я не думал над этой проблемой.

— У нас в музее есть архивная книга учета пошлин, взимавшихся на Петербургской таможне. Когда в страну повалили мальтийские кавалеры, то их имущество описывалось очень тщательно. Вплоть до какого-нибудь перстня или висящей на боку шпаги. Даже у генерального Магистра перетряхнули весь личный багаж. И только сорок две подводы, которые были ввезены слугами Магистра, осматривать было запрещено. По личному указанию Павла.

— А что было в этих подводах?

— Никто не знает. И куда они делись — тоже никто не знает. Вообще никто.

— То есть вы считаете, что на подводах в Питер ввезли золото Тамплиеров?

— Почему нет?

— Сорок две подводы золота?

— Ага.

— Это не реально. Вы представляете, о каких бабках идет речь?

— В том-то и дело.

Долгая пауза. Слышно бульканье и звон бутылок.

— Допустим. Да-да. Я выпил до дна, а вы?… Допустим, все так и было. Я готов даже поверить, что такое количество кэша можно провезти через всю Европу. Но где его хранить? А? Это ведь не кошелек, чтобы его спрятать под пол и никто не узнает. Это же, наверное, несколько тонн металла!

— Логично мыслишь! Не перейти ли нам на ты?

Долгая пауза. Слышно бульканье и звон бутылок.

— Оглянись. Что ты видишь?

— Где?

— Здесь. Вокруг. Что видишь?

— Ну, стены… вас… в смысле — тебя. Ты имеешь в виду, что я косой?

— Я имею в виду, что ты стоишь посреди Михайловского замка.

— И чего?

— А того! Налей. Ага.

Слышно бульканье и звон бутылок.

— Замок проектировали несколько лет. Сменили шестнадцать проектов. Причем, каждый следующий был более дик, чем предыдущие. Ты ходил по этим коридорам, скажи: здесь можно жить?

— Ну, не очень, конечно, удобно…

— Здесь НЕВОЗМОЖНО жить! Дворец не приспособлен для жизни. Во-первых, он в любое время года абсолютно сырой. Императрица Мария Федоровна слегла от ревматизма через две недели после переезда. Наследники престола постоянно ангинили. Во-вторых — планировка. Это же ужас!..

— Короче! Каков же вывод?

— Павел и не планировал здесь жить. Замок строили просто, как декорацию. Только, как ширму, за которой можно спрятать золото Тамплиеров.

— Оно до сих пор здесь лежит?

— Я надеюсь.

— (шепотом) Где-то здесь, да?

— Да.

— Дай прикурить.

— А здесь можно?

— Не знаю.

Сопение… Щелканье зажигалкой.

— Ну ладно. Убедил. Сокровища зарыли здесь. Но ведь их давно могли выкопать, логично?

— Логично. Но вряд ли.

— Почему?

— Замок ведь только проектировали долго. А построили быстро. Архитектор, которому поручили работу, был спецом не по замкам, а по подземным коммуникациям. И за четыре дня до торжественного окончания работ, он умер. У архитектора разорвалось сердце. А строители (крепостные крестьяне) были в темпе переброшены в Сибирь.

— Понимаю.

— Когда Павла замочили, заговорщики пытались найти сокровища. Это видно по документам. Некоторых мальтийцев пытали. Одному залили в ухо три ведра кипятка. Но ничего не нашли. И из страны Орден выгнали.

— Разве в ухо может влезть три ведра?

— При Николае Первом замок разобрали чуть не по кирпичикам. Отсюда в Зимний дворец вывезли весь антиквариат, выломали перекрытия, снесли крепостные валы. А сокровищ так и не нашли. И вот здесь начинается самое интересное.

— Да?

— Понимаешь, я ведь не просто так тебе все это рассказываю. То, что произошло в этой комнате двести лет назад — это только начало. А вот дальше…

— Что?

— Дальше начинается такое дерьмо собачье, что ты…

— (визгливый женский голос) Что это вы тут делаете, а? Нет, что это вы здесь делаете?