Росс Кинг - Экслибрис

Но какая же потрясающая история получилась из путешествия сэра Рэли! Отважный мореплаватель проводит тринадцать лет в тюрьме из-за участия в заговоре против хитрого старого короля, который затем освобождает его с условием, что Рэли пополнит вечно тощую королевскую казну, отыскав мифическое золотое месторождение за океаном, за тысячи миль от Англии, в глубине почти неизведанной земли, заполненной вражескими солдатами. Эта история достойна высокого слога Гомера или пера Шекспира: опальный герой, коварный король, жуликоватые советники, невыполнимое задание, трагическая смерть — все смешалось в ледяном мире вероломства и алчности. Мне часто думалось, что Рэли — своего рода новое воплощение Ясона, ведь его тоже узурпатор Пелий послал добыть золотое руно, или Беллерофонта, когда он отправляется в Ликию сразиться с огнедышащей Химерой, разгневав коварного Протея, — Беллерофонта, который, как и Рэли с его роковым заданием, несет приказ, требующий его собственной гибели. Кто же после этого скажет, что мы живем не в героическую эпоху?

Основные события печальной истории Рэли известны достаточно хорошо. Он вышел из Лондона со своей флотилией в апреле 1617 года, оставив позади вздорные политические разногласия и могущественных врагов. Его проект поддержал новый фаворит короля Якова, сэр Джордж Вильерс, ставший позже герцогом Бекингемом, а также антииспанская придворная группировка, так называемая «партия войны», возглавляемая графом Пемброком и архиепископом Кентерберийским. Пемброк и архиепископ выдвинули молодого Вильерса, чтобы свалить королевского фаворита Сомерсета и подорвать позиции поддерживающей его происпанской фракции. Однако даже льстивым речам Вильерса не удалось склонить короля отказаться от его происпанской политики. Поэтому хотя сэру Рэли и приказали отыскать золотые прииски, но в его патенте также оговаривалось, что он не должен атаковать испанские корабли или поселения. В случае нарушения последних условий испанский посол в Лондоне, граф Гондомар, самый могущественный из его врагов, вправе был, как оговаривается в патенте, потребовать его смерти.

А плавание, конечно же, с самого начала пошло наперекосяк. Через два дня пути, когда на горизонте еще виднелся мыс Лендс-Энд, шторм потопил один из четырнадцати кораблей вместе с шестьюдесятью людьми его экипажа. Когда, спустя восемь месяцев, пережив штормы и цингу, флотилия достигла устья Ориноко, сам Рэли заболел так серьезно, что не в силах был продолжать экспедицию и остался вместе с «Дестини» в Тринидаде. Потом наступил сезон засухи, время, когда уровень Ориноко падает и навигация становится еще более опасной, чем обычно. Но сэр Рэли не мог больше ждать, и пять кораблей были выбраны для подъема вверх по реке. Предполагалось, что месторождения находятся в сотнях миль от берега, близ призрачного Эльдорадо, «Золотого города», расположенного, судя по слухам, на острове посреди некоего озера. Легенды об этом городе и его сказочных богатствах пересказывали все испанские хроники, и в течение семидесяти лет конкистадоры, странствующие рыцари джунглей, бороздили в поисках этого призрака воды Ориноко и ее притоков. Но ни Эльдорадо, ни его золотых месторождений никто так и не увидел, за исключением якобы одного человека по имени Хаун Мартин де Альбуяр, сбежавшего из экспедиции Маравера де Сильва в 1566 году, экспедиции, о которой — не странно ли? — не осталось никаких свидетельств.

И людям Рэли не удалось найти эти месторождения. Вместо этого флотилия случайно наткнулась на Сан-Томас, захудалое поселение с испанским гарнизоном, экипированным парой ржавых пушек, состоявшее из глинобитной церкви и сотни бамбуковых лачуг, притулившихся на берегу Ориноко. Тут-то и начались настоящие несчастья. Завязалась перестрелка, погибли люди, поиски Эльдорадо пришлось прервать, и в итоге флотилия оказалась в так называемой «змеиной пасти», проливе Бока-де-ла-Сьерпе, и мгновенно рассеялась, словно ее и не было. Рэли и его команда с позором вернулись домой. Рэли прикинулся больным, потом сумасшедшим, потом попытался сбежать во Францию. Но его схватили и бросили обратно в уже знакомую ему камеру в башне Блади-тауэр. [45] Bloody Tower ( англ .) — Кровавая башня. Расследованием гибели этой экспедиции занялся сэр Фрэнсис Бэкон. А в октябре 1618-го по приказу Гондомара Рэли обезглавили. Официальной причиной была измена королю Иакову.

Но я не понимал, как вписывается в этот трагический сюжет сэр Амброз Плессингтон. Неужели «Филип Сидни» был одним из погибших кораблей флотилии Рэли? Если так, то какие связи существовали между «Лабиринтом мира», Генри Монбоддо и тем давним путешествием в дебри Гвианы?

Прищурившись, я взглянул на здание министерства и вдруг засомневался, что там мне удастся найти ответ. Затем я развернулся и направился к тому месту, где стоял второй плакальщик. Там под раскидистым шатром кипариса, протянувшего ветви над Ситинг-лейн, расположилось надгробие с маленькой гранитной колонной. Я рассчитывал увидеть свежий холмик земли, усыпанный букетами цветов, но обнаружил неухоженную могилу с треснувшей плитой и совсем неразборчивой надписью. Кипарисовый корень, взломав землю, прорвался наружу и выглядел жутко, будто согнутая в колене нога. Я осторожно склонился вперед и прищурился. Надгробие было поставлено в память младенца по фамилии Сметуик — первое имя совсем неразборчиво, — который умер в третьей четверти прошлого века. С трудом верилось в то, что кто-то еще горевал по этому ребенку, поэтому я решил, что неверно запомнил, где именно этот человек стоял. И безусловно, ошибся, решив, что он обратил на меня какое-то особенное внимание. Да и потом, разве не выглядит подозрительным тип, заявившийся, как я, в сумерках на кладбище и шастающий по нему, точно кладбищенский вор? В те дни на кладбищах происходило множество ужасных вещей. Вероятно, он принял меня за похитителя трупов: такие грабители раскапывали свежие могилы, чтобы продать трупы ученикам цирюльников, которые занимаются лечением и удалением зубов, или студентам-медикам. По крайней мере, так я подбадривал себя, стараясь успокоиться, когда пробирался обратно к тем мрачным надвратным черепам, борясь с желанием броситься наутек и чувствуя, как когтистые лапы страха все глубже погружаются в дрожащую плоть моей спины.

Домой я возвращался пешком. Позже я буду размышлять, что могло бы случиться, если бы я нанял экипаж и вернулся к «Редкой Книге» пятью минутами раньше. Но никаких экипажей поблизости не оказалось, и я побрел в направлении дома, добравшись до моста минут на двадцать позже. Все казалось обычным, когда я приблизился к «Редкой Книге», но от уже закрытой аптекарской лавки я заметил, что бледный и потрясенный Монк, пошатываясь, идет мне навстречу прямо по проезжей части дороги. Видневшаяся за ним зеленая дверь «Редкой Книги» была полуоткрыта и кособоко висела на одной петле.