Мастер Чэнь - Амалия и Золотой век

– Это место – Англия, – сказал Эшенден. – Мы все это время были в Англии.

Всего лишь секунду назад я смотрела на него, показавшегося из-за спины Элистера, с зарождавшимся и неожиданным ужасом. Было время, когда я не могла оторваться от его пронзительных глаз, он для меня был главной надеждой этого мира. А сейчас… Боже мой, он ведь одного со мной роста, то есть почти маленький, он совсем не молод, он устал, ему еще надо привыкнуть к твердой земле после лайнера… И этот-то человек… Всего лишь человек…

Но сейчас, после его слов, тошнотворным рывком мир вернулся в привычное состояние. Опять был прежний Эшенден – и я. И даже тихо говоривший что-то Верту Элистер стал – да, абсолютно необходимой частью меня, но не более того.

– Мы все успели поужинать, так что давайте посидим, – прозаично предложил Эшенден. – Пока еще они доставят по комнатам наши чемоданы…

Он вынул паспорт и протянул его шитому золотом мальчику, все это время стоявшему рядом. То же сделал Элистер, который теперь, просыпаясь, будет видеть игрушечный Интрамурос из моего окна.

Невидимый мне Верт, оказывается, исчез, и я даже не заметила, как это произошло.

Мы с Элистером сели рядом, прижались друг к другу боками, и я ощутила, что на лайнере они с Эшенденом успели что-то выпить. Впрочем, если вспомнить ту бутылку вина, которая теперь навсегда осталась в моей прежней жизни…

Но дело, конечно, было не только в напитках. Элистер стал другим, спокойным, уверенным, расслабленным.

И ведь я это знала – в те вечера у Малаккского пролива, когда он смотрел в черноту и ждал чего-то, – я знала, что последняя точка в его прежней жизни не поставлена. Знала и смертельно боялась – а что если… И вот теперь все произошло, все хорошо, все позади.

Рядом со мной сидел человек, которому некуда и незачем спешить. Как же я ждала этого момента, что мог ведь никогда и не наступить!

– В столице нашей с вами империи по улицам летают пули? – спросила я Эшендена.

Он не улыбался.

– Что вы там такое сделали, опасное, великое и необходимое, в вашем Лондоне, чтобы это стоило хотя бы капли его крови? – Я прикоснулась к колену Элистера.

– Как ни странно, Амалия, вы почти все знаете. По газетам. Мы дали Англии короля. Настоящего короля. Страшно представить, что было бы, если бы… некоторым людям… удалось то, что они задумали.

– Вы? Элистер, ты привел на трон короля? Эдварда? Это, значит, вот так происходило? Со стрельбой?

– А зачем еще рыцари, если не для того, чтобы дать стране короля? – вдруг улыбнулся Эшенден, хотя весь смысл его слов дошел до меня несколько позже. – А насчет того, как все на самом деле происходило, – я не смогу запретить вам говорить с Элистером, но верю, что какие-то вещи вы даже от него не узнаете никогда. И никто не узнает.

Элистер, человек с самым родным для меня запахом в мире, отстраненно рассматривал то, что нас окружало, – люстры, огни, людей во фраках и дам в длинных платьях. У них здесь опять бал?

– Вам не приходило в голову, дорогая Амалия, что наша с вами империя, величайшая держава мира, могла рухнуть в любой момент? – как бы между прочим заметил Эшенден. – И какими были бы последствия, каким бы этот мир тогда оказался? В том числе – для вас? А ведь это, до событий января, было абсолютно неизбежно.

Что значит – неизбежно?

Вот он, этот неподвижный взгляд, приковывающий к себе.

– Великой империей правили три старика с окаменевшими мозгами, – сухо сказал Эшенден. – Премьер Болдуин. Лорд Бивербрук, владелец «Таймс». И архиепископ Кентерберийский Космо Лэнг.

– Но они и сейчас правят, – попыталась возразить я.

– Пока да. И был король, который несколько лет только и делал, что раз в три месяца показывался народу в знак того, что он снова выздоровел. А тем временем все в этой империи, что – как мы все знали – надо было давно сделать… Как вам укрепления вашего Сингапура, Амалия? Как вам неприступная база флота в Сингапуре?

– Но ее нет, – удивилась я.

– Вот именно, – сухо завершил мысль Эшенден. – И не только ее. Вся империя замерла в неподвижности. Как вам история с губернатором вашей Малайи, сэром Сесилом?

– Они сожрали его! – с горечью сказала я. – Они сожрали этого поразительного человека, желая, чтобы моя страна оставалась такой же, как десять или пятьдесят лет назад!

– Остается заметить, что в прочих колониях происходило ровно то же самое, – медленно кивнул он. – Все попросту остановилось. На неопределенный срок. И на Британских островах. А вы можете себе представить, что большая война может начаться не здесь, а там, в Европе?

– С кем? – поразилась я. – С этим Муссолини, что ли?

– Есть и другие персонажи, из более новых, хотя пока в это трудно поверить. Ну ладно, теперь – теперь у нас есть шанс. В стране появился король, который более популярен, чем вся эта троица стариков вместе взятая. Если он скажет слово, то за ним пойдут миллионы. Его обожает толпа в бриллиантах и шахтеры из Уэльса, последнее куда важнее. Этого просто никогда не было – страна с сильным королем, который легко может изменить в ней все. Собственно, понятия не имею, как это произойдет. Пока что – лишь шанс. Но он есть.

– Так что вы там делали, чтобы этот шанс появился? Стреляли из засады?

– Они хотели обойти законного наследника, посадить на трон брата Эдварда, этого ни на что не годного заику, – пожал плечами Эшенден. – Пусть будет снова Джордж, на одну цифру больше. Лишь бы все оставалось без перемен. Они несли что угодно. Говорили, что наследник влюблен в Муссолини и прочих. Ну, и, конечно – эта история с его Уоллис. Замечательная женщина, кстати.

– На которой он не сможет теперь жениться?

– Женится, будьте уверены. Этот – женится. Ну и троице стариков, конечно, придется в конце концов уйти. Есть другие люди, многие из них – мои друзья, и если вы знаете, кто такой Черчилль… Впрочем, я сообщил вам достаточно.

– Элистер, – сказала я после долгой паузы, – мне кажется, что мой отчет вообще не имеет значения после всей этой истории.

– Что-то мне подсказывает, что имеет, моя дорогая, – зазвучал над моим левым ухом его голос.

Отчет мой был краток. Очень краток, если сравнить его с тем, что здесь происходило все эти долгие недели.

– Итак, у нас тут разворачивались целых три сюжета, – начала я. – И пришлось долго разбираться, в чем они связаны, а в чем – нет…

Как же быстро, оказывается, можно рассказать об истории, которая длилась почти пять месяцев.

И – я не сразу заметила, что никто даже не извинился передо мной за то, что мне пришлось все это время самой определять, что я тут вообще делаю.

– Хорошие новости вас перестали радовать, Эшенден? – упрекнул его Элистер.

– Привычка, всего лишь привычка… Правда ли они так хороши? А потом, как видите, остается еще немало загадок. Карнавал послезавтра? Ну, мы еще побеседуем. И с Вертом, естественно.