Жан-Франсуа Паро - Версальский утопленник

— Посмотрите на этих двух гуляющих, — произнес Николя, указав пальцем на заинтересовавшие его фигуры, — да, этих, под каштанами. Вас они не удивляют?

— М-м, пожалуй, у них есть некоторое сходство.

— Это вы называете сходством? Да один просто копия другого, за исключением нескольких мелочей, которые я потом вам разъясню.

— А кто они?

— Прежде чем вам ответить, я хочу рассмотреть эти фигуры через увеличительное стекло.

Прибыв домой, они поспешили в библиотеку Ноблекура, где Николя, взяв увеличительное стекло, стал внимательно разглядывать рисунок.

— Необычная манера Сент-Обена заключается в бесконечных карандашных штрихах, в наложенных мазках туши, соединенных с пятнышками гуаши, что в совокупности дает верное изображение жизни, скрупулезно передает реальность. А благодаря тщательной проработке лиц он достигает портретного сходства. Теперь смотрите, что я хочу сказать.

Удобно устроившись перед цилиндрической формы секретером, Ноблекур выдвинул крышку, положил на нее локти и приготовился смотреть.

— Вы правы, — начал почтенный магистрат, — двое под каштаном похожи как две капли воды. Однако один толстый, а у другого на носу очки. Похоже, именно это сходство вас и поразило, хотя я по-прежнему не понимаю, чем. Что нового извлекли вы из этого рисунка для своего расследования?

— А то, — торжественным тоном произнес Николя, — что персонаж, дважды изображенный на рисунке Сент-Обена, есть не кто иной, как Винченцо Бальбо, певчий-контральтист из Королевской капеллы. Но ведь автор утверждает, что рисует только то, что видит, и его наброски можно считать застывшими картинками из жизни.

— Ох, простите, сразу и не сообразил. О чем бишь вы мне недавно говорили? О том, что, возможно, мы имеем дело с близнецами? Вот вам и подтверждение. Что ж, давайте порассуждаем. Вспомним все события и постараемся составить подробное описание подозреваемого.

— Вы понимаете, это открытие перечеркивает мои шаткие гипотезы и укрепляет мои подозрения. Отныне ни у кого нет абсолютного алиби.

— Не стоит мчаться закусив удила. Мы слишком резко сменили почву, но она кажется мне весьма зыбкой, пожалуй, даже слишком зыбкой.

— Что вы этим хотите сказать?

— Послушайтесь моего совета и давайте поступим, как я предложил. Берите перо, чернильница уже здесь. Попытаемся обрисовать наш персонаж, вычислить его привычки. Для этого придется вспомнить все имеющиеся улики, вплоть до ничтожных мелочей.

— Прежде всего бросается в глаза жестокость, с которой совершены преступления, кроме, пожалуй, первого, когда преступник, возможно, действовал вместе с сообщником.

— Итак, жестокость!

— Знание ядов. Использование дурмана обыкновенного…

— Следовательно, он разбирается в простых веществах. Возможно, ботаник?

— Дважды на месте преступления нашли кинжалы итальянской работы.

— Винченцо Бальбо и Барбекано — уроженцы Норчии, города в провинции Умбрия.

— Еще?

— Наличие специального жетона для посещения королевских садов.

— Следовательно, имеет сообщников во дворце.

— Судя по тому, какой страх охватил госпожу Ренар в Мертвецкой, когда она увидела накрытое простыней тело, она, возможно, знает подозреваемого.

— На этом основании мы можем исключить кастрата из числа подозреваемых?

— Похоже, нет, ибо единственным недостатком кастратов является неспособность к зачатию потомства.

— Памфлеты, — продолжал Ноблекур, — а также найденные на местах преступлений куски партитуры и отрывки из «Королевских игр» напечатаны в одной и той же типографии.

— Типограф напечатал неизданную оперу Бальбо.

— Трудно не заметить столько совпадений. Однако встает вопрос: если есть брат-близнец, способный обеспечить алиби, зачем рисковать, прогуливаясь вместе в Тюильри?

Николя взял рисунок Сент-Обена.

— Каштан даст нам ответ: видите, листья только начинают распускаться, значит, рисунок сделан в марте или апреле, задолго до первого убийства и, смею предположить, когда никто не помышлял совершать преступление.

— Что мы еще забыли?

— Использование фосфора предполагает знание химии. Может ли певчий обладать такими познаниями? Придется опросить поставщиков, торгующих необходимыми приборами для получения фосфора.

Дневная жара давала о себе знать, и Ноблекур, скинув фрак, занял место в кресле бержер, прикрыл глаза и надолго умолк.

— Очевидно, жестокости нашего персонажа сопутствует гордыня, заставляющая его все время провоцировать нас. Маленький дрозд умер поистине ужасной смертью. Кошмарная мясорубка, без сомнения, имеет для убийцы важное значение. Из чего следует, что мы имеем дело не просто с опасным преступником, а с диким животным, ловким, опасным и невменяемым, уверенным в собственной неуязвимости. Вам следует действовать осторожно и наносить удар наверняка — если, конечно, наши выводы правильны. А главное, чтобы никто не перешел вам дорогу!

— Поэтому, — произнес Николя вставая, — я и отправляюсь дать отчет Ленуару, а затем поеду в Версаль, дабы перед решающей битвой переговорить с министром морского флота.

Николя повезло: начальник полиции находился у себя в управлении, расположенном на улице Нев-Сент-Огюстен. Войдя в кабинет, комиссар увидел, как Ленуар, весь в поту, пытается рассортировать принесенные ему бумаги, читая их и одновременно ставя подпись; подписанные бумаги одна за другой летели на пол. При виде Николя лицо его озарилось радостью.

— Неужели вы пришли отвлечь меня от работы и сообщить хорошие новости?

— Пока я в этом не уверен. Вы же, сударь, как вижу, чем-то озабочены и раздосадованы?

— Дела идут совсем не так, как бы хотелось. Сартин до сих пор не знает, что стало с адмиралом д’Эстеном. Неизвестность повергает в смятение наших стратегов, и они не могут прийти к соглашению, как нам согласовать действия наших морских и сухопутных сил. Караван из десяти английских торговых судов, следовавших из Китая, Бенгалии и Коромандела, легко обошел наши патрульные линкоры и спокойно пристал к берегам островного королевства.

— А что король?

— Его Величество находится в Шуази вместе с двором, где каждый на свой лад пытается развлечь королеву. Однако по причине ее состояния выбор развлечений ограничен. Король впервые сел играть в фараон. Все расценили этот поступок как знак наивысшего уважения, оказанного собственной жене. Остается лишь пожелать, чтобы сей знак не превратился в привычку, ибо игрок из Его Величества никудышный. За игорным столом его нетерпение служит ему дурную службу, а вид карт приводит его в ужас.

Да, чуть не забыл. Военный совет, состоявшийся в Бресте, не принял ожидаемых от него решений. Выслушав обвинение и защиту, арестованных офицеров признали невиновными; совет опубликовал решение, где говорится, что, несмотря на ошибки и оплошности, допущенные во время сражения при Уэссане, никто не вправе сомневаться ни в способностях вышеозначенных офицеров, ни в их верности трону. В ознаменование сего решения герцог Шартрский дал в их честь грандиозный обед. Впрочем, воздавая справедливость мужеству принца, уверен, что если бы он не участвовал в том бою, победа адмирала д’Орвилье, а с ним и Франции, была бы гораздо более убедительной! Собственно говоря, обвинительный приговор офицерам явился бы косвенным осуждением герцога Шартрского. Вообразите себе последствия.