Борис фон Шмерцек - Второй Грааль

Теперь была очередь Лары. Когда девушка встала и подошла к торцу стола, то попыталась держаться с таким же достоинством, как другие. Но она нервничала. Причиной было не только то, что она была новенькой в ордене и принимала участие в полугодовом заседании только во второй раз, а прежде всего то, что у нее не хватило времени для необходимой подготовки. Конечно, она набросала на бумаге несколько слов, однако не могла предложить видеопрезентацию. Как ей объяснить это другим? Невозможно было рассказать правду, а именно что еще до недавнего времени она находилась в заключении в иранской тюрьме. Подобная ошибка для члена ордена была недопустима.

Лара отключила проектор и обвела присутствующих взглядом. Большинство смотрели на нее с интересом, ожидая ее рассказа, и это снова вызвало у Лары чувство неуверенности. Сидевший рядом Эммет Уолш казался даже строгим. Только Донна Гринвуд послала ей одобряющую улыбку.

Лара взяла себя в руки и приступила к докладу. Она сообщила о своем пребывании в Иране и о своих попытках выяснить условия содержания в местных тюрьмах.

— Там царит настоящая диктатура, — начала она и сама удивилась твердости своего голоса. — Мужчин, женщин, даже детей могут арестовать под любым предлогом и часто месяцами держат в тюрьме. Без официального обвинения, без судебного разбирательства, без каких-либо прав. Их бьют, пинают и унижают. Некоторых даже калечат. Я разговаривала с женщиной, у которой были отрезаны первые фаланги обоих больших пальцев. И девушки и женщины постоянно подвергаются насилию.

Она по памяти зачитала несколько статистических данных, представленных «Международной амнистией», которые нашла, подготавливая задание по Ирану. Тем не менее в конце своего доклада она вынуждена была признать, что до сих пор не достигла своей цели, а именно не предала гласности нечеловеческие условия, царящие в иранских тюрьмах.

Выражения лиц слушателей оставались бесстрастными. Никто, включая ее, не был в восторге от провала миссии. Но она, по крайней мере, избежала вопроса, почему не подготовила презентацию.

Только Эммет Уолш одарил ее холодным взглядом.

Позднее, во второй половине дня и вечером, были заслушаны оставшиеся сообщения. С перерывом на обед заседание продолжалось до десяти вечера.

Лара страшно устала. В течение последних часов ей пришлось переработать так много сведений, что теперь она с трудом могла сконцентрироваться. Она уже радовалась предстоящему вечеру в уютной обстановке за бокалом вина с товарищами.

Однако отдохнуть ей не удалось. Только она принялась болтать с Родриго Эскобаром, как к ней подошел Эммет Уолш и попросил о беседе с глазу на глаз.

Оба сели за отдельный стол, несколько в стороне, где было потише. Лара уже ощутила действие вина. Она не была больше полновластной хозяйкой своих мыслей. Ее язык отяжелел, глаза заблестели, она чувствовала, что ею овладела приятная истома. При этом она выпила всего один стакан. Но несколько последних недель она воздерживалась от алкоголя и успела отвыкнуть от него. Увидев серьезное выражение лица Эммета, она постаралась, чтобы он ничего не заметил.

— Твой доклад был хорошим, — заметил он.

— Однако я не добилась цели.

— Другие тоже.

Она кивнула. В самом деле, Лара была не единственной, кто потерпел фиаско. Оле Асмус и Уильям Дойл, два уважаемых члена ордена, тоже не справились со своими заданиями.

— Считается не только результат, — заметил Эммет Уолш. — Все решает намерение. И желание изменить что-то к лучшему. В этом все дело.

Некоторое время она молча смотрела на него. Эммет Уолш разительно отличался от нее. Опытный, уверенный в себе, настоящий мудрец. Такое впечатление у нее создалось, когда он только предложил ей служить ордену.

С трудом верится, что с тех пор еще не прошло и года, подумала Лара.

Эммет Уолш возник в ее жизни, когда она уже почти не видела в ней смысла. Тогда, вскоре после ухода из армии США, она жила в Хьюстоне, штат Техас. Ее муж и двухлетняя дочка были застрелены при вооруженном нападении на бензоколонку. В один миг ее вполне заурядная и счастливая жизнь превратилась в бездонную черную дыру. Скорбь и беспомощность завладели ею, а вскоре переросли в ненависть. Ненависть к мужчинам, совершившим нападение и забравшим самое дорогое, что было в ее жизни.

Когда оба убийцы были пойманы, Лара пожелала им смертной казни. Или по крайней мере пожизненного заключения. Однако из-за ошибки следствия их выпустили на свободу.

Эта вопиющая несправедливость стала очевидна уже в начале многонедельных заседаний суда, на которых Лара неизменно присутствовала. Проклятые негодяи, кажется, даже не сожалели о своем преступлении. И Лара на всю жизнь запомнила злорадную ухмылку этих двоих, когда зачитывался оправдательный приговор. Как будто им с самого начала было ясно, что их не смогут привлечь к ответственности.

Тогда Лара решила, что не позволит убийцам выйти сухими из воды. Заряженный пистолет ее убитого мужа находился в бардачке автомобиля. После шести лет службы в армии США она с легкостью управлялась с оружием. В то время как оба убийцы, окруженные толпой репортеров, перед зданием суда самодовольно отвечали на вопросы, Лара направилась к своей припаркованной машине. Через минуту она вернулась с пистолетом в кармане куртки и прицелилась в голову одного из убийц. Раздались пронзительные крики. Гул голосов. Сразу все камеры и микрофоны развернулись к ней. Засверкали фотовспышки. В этот момент Лара ощутила себя центром Вселенной. Оружием в руках Господа. Ей только нужно было всего лишь нажать на курок.

Но тут на нее набросился какой-то репортер. При падении оружие выскользнуло из ее рук.

Вероятно, так было даже лучше.

До сегодняшнего дня Лара не знала, хватило бы у нее мужества застрелить обоих убийц, выпущенных на свободу, или нет. Одна часть ее была убеждена, что хватило бы. Но другая часть считала, что она слишком гуманна по натуре, чтобы совершить хладнокровное убийство. И она была рада, что лишена возможности узнать правду.

В средствах массовой информации инцидент описывали весьма сдержанно. Короткое сообщение в вечерних новостях. На следующий день несколько фотографий в различных газетах. Лару представляли как отчаявшуюся женщину, потерявшую все — не только семью, но и веру в американскую правовую систему. Через неделю шумиха улеглась. Осталось только горькое чувство, что она обманута жизнью.

Однажды у ее дверей появился Эммет Уолш. Сначала Лара приняла его за коммивояжера, предлагающего пылесосы или что-то в этом роде, — мысль, при воспоминании о которой она и сегодня была не в силах сдержать усмешку. Когда Эммет упомянул, что слышал об инциденте перед зданием суда, Лара спросила, не хочет ли он взять у нее интервью. Нет, ответил Эммет. Он хочет не взять, а вернуть ей кое-что — чувство, что в этом мире существует справедливость.