Дмитрий Дивеевский - До второго потопа

Данила пришел по адресу «Спринтера» когда стемнело. Проверившись в пешем порядке, он убедился, что «хвоста» нет, и приблизился к дому. Дом и подъезд в нем чем-то напомнили ему улучшенную версию хрущевских новостроек, разве что лестницы чуть почище, нет дурного запаха и не исписаны стены. В пятидесятые годы, в пору «экономического бума» германские власти не очень заботились об эстетическом оформлении зданий. Нужно было строить много и быстро. В Гамбург в ту пору лавиной прибывали «гастарбайтеры» из Турции. Это была рабочая сила, без которой экономику Германии нельзя было восстановить. Десять миллионов трудоспособных немцев до срока легли в землю или стали инвалидами. Турок встречали оркестрами на перронах и предоставляли дешевое жилье. Прошли годы, акклиматизировавшиеся турки переселились в квартиры получше, а это жилье пошло «социально слабым» гражданам и иммигрантам новых волн – югославам, иранцам, иракцам, выходцам из Магриба.

Данила сразу узнал Деркача, когда тот открыл дверь, хотя за прошедшие 16 лет его пышная шевелюра стала редкой и седой, на лице появились морщины, а румянец увял. Но все-таки он был вполне узнаваем.

«Спринтер» тоже узнал Данилу. Он побледнел и не вымолвил ни звука, остолбенев от неожиданности. Затем выдавил из себя:

– Булай…Не может быть.

– Впусти в квартиру, не на пороге же разговаривать.

– Ты… зачем пришел, ты же не киллер…?

Данила понял, что Деркач живет в страхе расплаты и боится, что однажды в дверь позвонят и…

– Ты знаешь о решении суда. Двадцать лет лагерей ждут тебя на родине. Другого ничего не будет. Но я не поэтому делу. Надо поговорить.

Деркач нерешительно ступил назад, приоткрывая дверь.

– Проходи…. Тогда.

Данила прошел в маленькую жилую комнатку, где царил холостяцкий беспорядок.

Булай предполагал, что квартиру «Спринтера» немцы сняли с постоянной прослушки еще несколько лет назад, когда убедились, что прослушивать нечего, ведь это стоит немалых денег. Другое дело – контроль мобильного телефона. Это святое. Но лучше в помещении не говорить.

– Пойдем в гасштетт, пивка попьем, пообщаемся.

Через десять минут они сидели в безлюдном зальчике пивной неподалеку от дома Деркача. Тот несколько пришел в себя, успокоился, но в глазах его прятался огонек тревоги. Данила понимал его состояние и не хотел напускать туману вокруг своего появления. Для начала нужно было сделать человека полностью вменяемым.

– Николай, объясняю сразу. Я пришел предложить тебе одно дело. Дело необычное, не совсем шпионское. Да и разведывательных сведений ты давно не имеешь и по большому счету никому не нужен. Но как человек с немецким паспортом и немецким языком можешь оказать мне большую услугу. Насчет искупления вины и возможности вернуться на родину я тебя морочить не буду. Это не моя компетенция. Насчет собственной совести тоже разбирайся сам.

Деркач задумался и долго молчал. Затем спросил:

– Не боишься, что я тебя сдам?

– Один раз ты нас всех сдал. Ну и что получил? Тебе ни с какой стороны не резон к немцам бежать. Отказать, конечно, можешь. А сдать не сдашь. Это ты уже прошел.

– Допустим, я соглашусь. Что я должен делать?

– Просьба тебе по плечу. Только прежде, чем к ней подойти, давай, все же о тебе поговорим. Хочу тебя послушать. Ты сейчас вообще, в каком состоянии духа? Может быть, руки опустил, и делать ничего не сможешь?

– Близко к этому. Зло на себя меня точит. Сколько лет уже прошло, а я не могу себе простить, что так лоханулся.

– Ты на самом деле с кассой пролетел?

– Касса – это глупость. Были долги, но дело не в них. Бондарь мне архивные материалы привез о том, как семью моего двоюродного деда харьковская ЧК под корень вырезала. Два брата бабушки по матери, пятеро их сыновей и две дочери. Целый корень ни за что извели. Страшные допросы, пытки и прочее. Документы настоящие, без подделок. А я раньше ничего не знал. Бабка умерла до моего рождения, а родители молчали как могилы. Удивляюсь, как меня в КГБ с такими родственниками взяли. Видимо, их при проверке учеты не показали. Страшные материалы. Я тогда спать перестал, все в голове перевернулось. Да тут еще и развал Союза, много всякой всячины на свет вывалил. В общем, озлобился я, это главная причина.

– А сейчас что?

– А сейчас время повзрослеть пришло, нельзя же дураком умирать. Да, жестокая была жизнь при Сталине, несправедливая. А эти, сегодняшние борцы за «вильну Украину» честные и справедливые что ли? Все как один, продажные псы. Все хотят только одного – вылезти наверх любыми средствами и хапать, хапать, хапать. Этот развал Союза таких гадов наверх выбросил, особенно в Киеве, что волосы дыбом встают.

– Ты не одобряешь «оранжевую» власть?

– Издеваешься? Это же откровенная американская агентура. Они даже не стесняются в американское посольство на явки бегать. Тоже мне, «вильна Украина»! Псы вонючие. Мне предлагали в мюнхенском отделении УНО поработать, хорошие деньги обещали. Когда я спросил, откуда гроши, они и скрывать не стали: из Вашингтона.

Теперь я и думаю: каким надо было быть идиотом, чтобы из-за событий шестидесятилетней давности, случившихся в совершенно другой исторической обстановке, разрушить свою судьбу, опозориться на весь белый свет и остаться у разбитого корыта!

Данила слушал Деркача и пытался услышать в его голосе хотя бы оттенок фальши. Играет или нет? Судя по тому, в каком состоянии он его застал – вряд ли. Человек потерпел жизненное фиаско.

За свою долгую службу в разведке Булаю приходилось видеть предателей. Немного, но все-таки. Все они становились иудами по разным причинам. Были здесь и слабаки, и негодяи, и скрытые враги, и охотники за богатством. Но ни один не поймал своего счастья на той стороне. Подавляющее большинство кончало одним и тем же – крушением планов, одиночеством и позорной смертью. Чаще всего от пьянства.

С началом «перестройки» появился новый тип предателя – человек, запутавшийся и потерявшийся в идейной схватке. Похоже, Деркач принадлежал к такому типу.

– Хорошо, Данила – переменил тему Деркач – ответь мне, на какую идею сам работаешь? Куда меня завлечь хочешь? На наших новых хозяев? Они же все, начиная с самых главных, с жульем замазаны. Разве Путин не крышует олигархов, которые национальное достояние из страны вывозят? Разве Кудрин не на американские банки работает, в которых русские денежки складывает? Да что говорить, ты лучше меня ситуацию знаешь.

– Коля, путины приходят и уходят, а Россия остается. Ты хочешь, чтобы и я, и мои товарищи на все болт забили и занялись челночным промыслом? Или в услужение к вексельбергам подались?

– Все же ответь, ради чего работаешь, ради чего рискуешь?