У. Уилер - Зеркало Елены Троянской

Карниваль принимает это послание, ночью после сеанса он идёт к Зулейке, чтобы любой ценой заполучить предмет… Что там случилось — ссора? Лорд Карниваль потерял самообладание, как потерял его во время беседы с Флитгейлом? О, это более чем возможно! Но зеркала он не нашёл. Бедная Зулейка унесла свою тайну в могилу, хотя вряд ли она сама осознавала, что попало ей в руки. Глупая, самонадеянная Зулейка. Бедняжка.

Ива резко развернулась на месте; уже совершенно уверенным, лёгким шагом подлетела к золотым ширмам, резко хлопнула створками, открыв маленькое бюро, достала всё необходимое и стремительным, летящим почерком написала, даже не присев:

«Дорогой инспектор Суон! Срочно установите наблюдение за Филпотс, ей, возможно, грозит опасность. Поезжайте к ней, и любым способом заставьте на время передать вам античное зеркало, или все зеркала, которые были в инвентаре у мадмуазель Зулейки. Если не найдётся античного зеркала — просите осмотреть чучело крокодила. Привозите всё ко мне как можно скорее. Всё объясню здесь,

Ива».

Через минуту она распахнула дверь на лестницу и крикнула: «Алоиз!»

Алоиз появился из приёмной, уже в партикулярном платье, с сияющим, как ранее, пробором. Он повернул лицо в сторону голоса, как подсолнух оборачивает свой цветок в сторону солнца, но по горькой складке у рта и чёрным кругам вокруг глаз было заметно, как дорого далось ему сегодняшнее превращение. Он поднимался по лестнице нерешительным шагом. Ива протянула ему сложенное письмо.

— Алоиз, это должно быть на столе инспектора Суона, когда он утром придёт в Управление, — распорядилась она как ни в чём ни бывало.

— Да, госпожа. Разумеется, уже утром. Но, госпожа… Вам письмо.

Секретарь нерешительно протянул прорицательнице маленький конверт с вензелем какого-то пансиона: На дешёвой бумаге было выведено нетвёрдой, но знакомой рукой: «Мисс Иве, лично».

Это была рука Карниваля.

Около полудня инспектор Суон вошёл в ателье Ивы, неся в кармане свёрток из красного атласа. Ива встретила его в светлом утреннем платье, но шторы были приспущены, в комнате царили сумерки, и зеркало было задрапировано индийской шалью, никак не напоминавшей о трауре, но и не открывавшей ни дюйма зеркального стекла.

— Вы принесли то, что я просила, дорогой инспектор, — не спросила, а, по привычке, лишь подтвердила Ива, глядя на вошедшего уставшими, неспавшими глазами.

— Утром я отправил инспектора Брюса к мисс Филпотс, и он принёс — кажется то, что вам нужно. Около дома Филпотс будет дежурить констебль.

Ива развернула ткань и кивнула.

— Он сказал, что мисс Филпотс пришла в неописуемое волнение и согласилась на время расстаться с этим зеркальцем, только взяв с бедняги клятвенное обещание вернуть его в целости и сохранности.

— Неудивительно, — усмехнулась Ива и отложила предмет на столик перед собой. — Прочтите это, инспектор. Я получила его вчера вечером.

Она протянула письмо и внимательно следила за выражением лица Суона, пока тот читал. На лице старшего инспектора не дрогнул ни один мускул, он только слегка покивал головой и вернул письмо со словами:

— Ну, чего-то подобного я и ожидал. Письмо принёс посыльный из конторы «Бриверс и Хоккс», около восьми вечера. Мы не заподозрили ничего экстраординарного, но всё же я не исключал возможности весточки от нашего лорда.

— «Мы не заподозрили?» — переспросила Ива, приподнимая бровь.

— Мисс Ива, я не стал вас беспокоить такими пустяками, но с тех пор, как все мы вернулись из госпиталя, за гостиницей «Дельфин», где отдыхает мистер Флитгейл, и за вашей квартирой, как бы это выразиться… приглядывают мои сержанты. Для моего спокойствия. Я не стал сообщать об этом своему начальнику, но решил, что это нелишняя предосторожность.

— Значит, ваши бравые сержанты были здесь весь вечер? — спросила Ива.

— Совершенно верно, — подтвердил Суон. — Они сменяли друг друга с наступления темноты и до утра. Сейчас я отпустил их отдыхать.

— Как это мило с вашей стороны, — не без иронии откликнулась Ива, — позаботиться о сержантах. Надеюсь, они не заметили ничего подозрительного?

— Мисс Ива, должен признаться, что заметили; впрочем — это сущая ерунда и разыгравшееся на пустой сержантский желудок воображение. Если из вашего окна, действительно, не вылетал кто-нибудь в районе четверти девятого.

По тону инспектора было трудно догадаться, какую долю иронии он вложил в эти слова, но смотрел он серьёзно и даже взыскательно.

— Ну, кто бы ни имел чести вылетать из моего окна в указанное вами время, — таким же двусмысленным тоном ответила Ива, — можно лишь определённо сказать, что лорд Карниваль намеревается войти в мою дверь, и не далее, чем сегодня к обеду.

Их разговор вновь напоминал изящную фехтовальную партию, но она закончилась раньше, чем разбудила азарт в противниках.

— Мне кажется странным, что лорд Карниваль подписывается этим странным «I», — заметил Суон. — Полагаю, он имеет в виду «Incognito», но это выглядит нелепо. Какие-то мелодраматические эффекты, совершенно не вяжущиеся с его характером, при всех его причудах. Игра.

— О, нет, сэр, это вовсе не игра. Дело куда серьёзней. «I» — это вовсе не «incognito», дорогой инспектор. Это — «immortal».

— Что? — переспросил Суон, тряся головой, словно не веря своим ушам. — Как вы сказали? Это бред!

— Но лорд Карниваль так не считает, — сказала Ива серьёзно.

Помолчав немного и обдумав свои слова хорошенько, она изложила Суону результаты вчерашнего опыта материализации в таких выражениях, которые не слишком бы ранили рационалистический ум инспектора.

— Но при чём тут крокодил? — недовольно спросил Суон, выслушивая умозаключения Ивы. — Что это ещё такое?

— А, инспектор, я совершенно забыла, что вы не очень хороши в мифологии. Спиритический сеанс указал, что некий предмет находился «во чреве бога». Вы же помните, что у Зулейки было чучело крокодила, не так ли? Египетский бог Себек, господин Нила, изображался с головой крокодила, и считался защитником богов и людей. Некоторое время в Египте его даже считали верховным божеством, ибо под его началом были животворные разливы Нила. Очень жаль, что он не защитил мадмуазель Зулейку. Впрочем, он мог оказаться и воплощением зла, поскольку в его теле скрылся бог Сет, совершив коварное братоубийство. А единоутробным братом Себека был ненавистный Апофис, каждую ночь сражающийся с великим Ра за возрождение жизни.

— Невероятно познавательно, но давайте сделаем вид, что я не слышал всей этой чертовщины, — пробормотал Суон, а затем сменил тон. — Ива, дорогая, — тепло и с глубокой нежностью обратился он, — Клянусь вам, у меня нет поводов не верить вам. Но, чёрт побери, я, наверное, слишком стар для таких кульбитов. Будем считать, что вы высказали мне замечательную гипотезу о магическом предмете из чрева крокодила, который возвращает молодость. Эту гипотезу нам стоит, очевидно, принять во внимание, но на ней вряд ли стоит строить дальнейшие действия.