Фил Рикман - Кости Авалона

— Нет, нет. В округе слишком много разбойников. Уверен: с восходом солнца она появится. Идите в тепло, Джек, к жене. Я напрасно потревожил вас.

Однако Джек затворил за собой дверь и неуклюже вышел ко мне на обочину дороги. Ежась от холода, он потирал руки и переминал голыми ногами на мерзлой грязи.

— Бог ты мой! Похоже, будет оттепель, вот так радость.

— Завтра Сретенье, — ответил я. — В давние времена — первые лучи весны.

— Да уж, в давние дни солнце было теплее. Доктор Джон… — Сплюнув сгусток мокроты, Джек понизил голос. — Есть вещи, о которых я не стал бы говорить в присутствии Сары. Хорошая баба, да вот только любит посплетничать. Я этого не терплю. Так вот, Медоузы… Теперь это набожное семейство. Если вы меня понимаете.

Последние два года, в конце лета, Джек Симм собирал для меня травы, а заодно с ними и мелкие грибы, которые, если их сварить, способны вызывать видения. Мы хорошо понимали друг друга.

— Ее отец, — продолжал он. — Всегда ее чертов отец.

— Пылкий защитник веры?

— Очень.

— А разве бывают другие?

Раньше были только священнослужители; теперь же любой мог возомнить себя божьим избранником. Джек с некоторым страхом в глазах говорил об Абеле Медоузе — сложенном, точно каминная труба, здоровяке, чьим оружием стала Библия.

— Хочешь сказать, он, в конце концов, понял, у кого работает его дочь? — предположил я. — В этом все дело?

— Заявился сюда позавчера, нес всякий вздор про конец света — дескать, осталось нам, может быть, всего несколько недель. Потом начал расспрашивать о привычках госпожи Ди.

— Госпожи Ди? Вот мерзавец!

— А я говорю, господин Медоуз, мол, эта женщина бывает в церкви по четыре раза в воскресенье и заходит туда не меньше чем на час каждый будний день.

— Это правда. Благодарю. Ну, а… э, как насчет сына госпожи Ди?

Мы оба понимали, с каким благочестивым восторгом будет копаться крайне ретивый поборник веры в досужих сплетнях.

— Он ни разу не упомянул вашего имени, — ответил Джек.

Я чувствовал сильный холод. В роще зловеще потрескивали деревья, словно некая ночная тварь пробиралась сквозь ветви, подкрадываясь все ближе. Я выставил руки на морозный воздух.

— Хорошо. А что говорят другие?

— Темные, неграмотные люди, доктор Джон. — Джек Симм отошел на шаг, выдохнув облачко пара. — Заклинанья.

— И колдовство?

— Да, да. А еще будто бы вызываете духов тьмы. И ночи, конечно, гораздо темнее вокруг дома вашей матушки, когда вы там. Поговаривают, что человеку, если он заботится о бессмертии своей души, не следует появляться возле вашего дома после заката и ходить на церковное кладбище Мортлейка — опасаются, как бы не открылись могилы.

О боже … Я медленно качал головой. Вернуться домой, когда в ушах еще звучат рукоплескания лекториев Европы, — и обнаружить, что в родных краях ты сделался образчиком страха и позора…

— И знаете, что настраивает против вас? — продолжал Джек. — Ваша сова.

— Это же просто игрушка.

— Как бы не так! В два раза больше настоящей и с горящими глазами? Да еще кричит… у-у… у-у…

Джек захлопал руками, будто крыльями.

— Деревенские ребятишки полюбили игрушку.

— Да, только их родители считают, что в ней живут черти.

— На самом деле, — вздохнул я, — в ней спрятан только хитроумный механизм из маленьких штифтов и шарниров, а глаза собраны из крошечных кусочков зеркала и…

— Никого не интересует, что там спрятано! Важно то, чем это кажется, ведь так? Порой винить надо только себя самого — вот что я хочу сказать. Слухи и сплетни, доктор Джон. Слухи и сплетни.

Вот они-то и есть настоящие демоны. В правление королевы Марии Джек Симм закрыл свою лавку в городе, боясь гонений со стороны епископа Боннера, который ныне — да поможет всем нам Господь — стал моим другом.

— О, и еще Медоуз… заявляет, будто слышал, что вы строите храм, чтобы поклоняться Луне.

— Обсерваторию.

— Храм .

— Чтобы наблюдать пути звезд, — вздохнул я. — Или хотя бы…, в один прекрасный день. Как только найду деньги.

Мы оба стояли в унынии. Многие не доверяли мне. Звездный храм, поклонение Луне… Боже мой . Наконец Джек обнадеживающе похлопал меня по плечу.

— Ну, ладно вам, вернется.

— Катерина?

— Хорошая хозяйка думает о деньгах. Медоуз испортил дело и получит хороший втык. Что, по-вашему, лучше: гнев Божий или разгневанная жена?

Я кивнул. Даже защитнику благочестия пришлось бы туго.

— В общем, я ответил ему… Сказал, что вы создаете секретное навигационное устройство для военного флота. Потом я напомнил ему, как высоко вас ценит…

— Джек …

— Что?

Над дверью дома хрустнула сосулька.

— Она приезжает завтра.

— Кто?

Я не ответил. Джек тихонько присвистнул. Возможно, он выразил таким образом восхищение, но скорее это было похоже на сочувствие.

— Опять? На вашем месте, клянусь, я дрожал бы всю ночь, как осиновый лист. Хотя, конечно, если учесть, что вы знали ее ребенком…

— Она до сих пор как ребенок, Джек.

— Ну что вы. Под короной они быстро взрослеют. Снаружи все свежо и невинно, а заглянешь под платье — кожа, словно у ящерицы… По какому случаю?

Минуло больше месяца с тех пор, как нашли восковую куклу в гробу, и все это время я не получал известий о том происшествии и никто не беспокоил меня, так что визит королевы как будто не имел никакого отношения к тому делу.

— Да я и сам не знаю, — ответил я. — Ей интересно, чем я занимаюсь.

— Должно быть, устройством для навигации? — Мне показалось, что Джек подмигнул мне. — Что ж, неплохо бы вернуться домой. Ноги совсем окоченели. Удачи вам, доктор Джон.

Пожелание Джека Симма почему-то смутило меня.

На обратном пути левая нога соскользнула в замерзшую колею на дороге, я оступился и едва не упал. Пару недель назад какой-то старик поскользнулся на этой дороге и сломал себе ногу. Его нашли только утром — к тому времени уже окоченевшим от холода.

Мне незачем было спешить. Этой ночью времени для занятий все равно не останется. Придется помогать матери приводить дом в порядок, чтобы подготовиться к визиту королевы… хотя я и знал, что она не войдет внутрь.

Я свернул на Высокую улицу, прошел мимо школы, где монахини учили детей из бедных семей — родители часто продавали детей при первой же возможности, если ребенок был благовоспитан и имел хотя бы какое-нибудь образование. В школьной часовне еще мерцали огоньки свечей, но в расположенной по соседству церкви Святой Девы Марии было темно. В ночной мгле большой современный храм казался чуточку привлекательнее, чем при свете дня. Я предпочел бы увидеть на его месте настоящую колокольню — символ высоких духовных стремлений.

Хотя в последние годы едва ли кто-то дерзал устремляться чересчур высоко в своих побуждениях. А по правде сказать, никто со времен моего детства. В наши дни только глупец опустился бы на колени пред Богом, не бросив прежде опасливый взгляд через плечо, или стал бы подолгу молиться, закрыв глаза. Все спуталось. Провидение и духовная сила канули в Лету. Насколько быстро могло развиваться в нынешней Англии рациональное мышление вопреки победоносному шествию фанатиков вроде Абеля Медоуза, предвещавших скорое наступление конца света? Понятно, что никаких научных подтверждений тому не было и в помине.