Мэтью Перл - Тень Эдгара По

Нельсон отложил в сторону и портрет, и стихотворение. «В последние годы, — сказал он, — Вирджинии требовалась постоянная медицинская помощь».

— Может, Эдгар действительно любил свою жену. Только разве по средствам ему было обеспечить ей надлежащий уход? Эдгару следовало жениться на состоятельной женщине. — Нельсон помолчал, как бы взвешивая эту мысль, и сменил тему. — В вашем возрасте, мистер Кларк, я сам редактировал газеты и журналы, даже статейками баловался. Я не чужд литературным кругам, — добавил он с нарочито скрываемой гордостью. — Мне известно, как литература влияет на незрелые души. Но я, мистер Кларк, никогда не отходил от реальности; у меня хватало разумения не цепляться за так называемый литературный дар. А Эдгар цеплялся — даже когда выяснилось, что никакого дара у него нет и не было. Зря он не бросил литературные опыты. Одно это могло спасти бедную Сисси, да и его самого.

Рассказывая о последних месяцах Эдгара По, о последних попытках обрести финансовую стабильность, Нельсон упомянул о намерении своего кузена добыть и денег, и подписчиков посредством лекций в Норфолке и Ричмонде, а также визитов в лучшие дома этих городов. Именно в Ричмонде Эдгар возобновил знакомство с одной очень состоятельной женщиной (слово «состоятельная» Нельсон произнес так, будто полагал деньги высшей из добродетелей).

— Ее имя — Эльмира Шелтон. Старая любовь, знаете ли.

Еще совсем юными Эдгар и Эльмира поклялись друг другу в любви. Потом Эдгар поступил в Виргинский университет и уехал. Отец Эльмиры не одобрял кандидатуру По, перехватывал многочисленные письма нареченного жениха. На этом месте я перебил Нельсона вопросом: «Почему?»

— Возможно, — отвечал Нельсон, — этому достойному джентльмену казалось, что его дочь и Эдгар еще не созрели для женитьбы… Вдобавок Эдгар был поэтом. И не забывайте — отец Эльмиры наверняка знал мистера Аллана. Наверняка говорил с ним о финансовых перспективах Эдгара и выяснил, что Эдгар едва ли что получит по завещанию своего приемного отца.

Покинув университет после того, как мистер Аллан отказался оплатить его долги, Эдгар прибыл в дом своей невесты — и что же узнал? Эльмира помолвлена с другим. К лету 1849 года, то есть к их новой встрече, муж Эльмиры уже умер; умерла и Вирджиния По. Эльмира Шелтон, беззаботная девушка прежних лет, стала богатой вдовой. Эдгар читал ей стихи, с улыбкой и добрыми шутками говорил о прошлом. Сделался членом ричмондского Общества трезвости, поклялся Эльмире воздерживаться от спиртного. Сказал, что робкая любовь — это и не любовь вовсе, и подарил кольцо. Эдгар и Эльмира собирались начать новую жизнь вдвоем. А всего через несколько недель Эдгара нашли здесь, в Балтиморе, и отвезли в больницу, где он умер.

— Видите ли, мистер Кларк, мы с Эдгаром не общались в последние годы. Даже не встречались. Вообразите теперь мой ужас. Меня извещают, что мой кузен обнаружен в Старом городе, на избирательном участке, в плачевном состоянии и увезен в больницу при колледже. Мой родственник, Генри Герринг, был свидетелем сцены в закусочной «У Райана». Мне так и не удалось выяснить, когда Эдгар приехал в Балтимор, где остановился, где, как и с кем проводил время.

Я выразил удивление.

— То есть вы хотите сказать, мистер По, что пытались пролить свет на загадочную смерть вашего кузена и не смогли?

— Я считал это своим долгом, как-никак мы состояли в родстве. Ну, вы понимаете, — отвечал Нельсон По. — Скажу больше: Эдгар не только доводился мне двоюродным братом — мы были друзьями. И одногодками. Эдгар умер слишком рано. Надеюсь, сам я умру стариком в своей постели, окруженный любящим семейством.

— Неужели вы совсем ничего не узнали?

— Увы, Эдгар унес причину смерти в могилу. С другой стороны, разве это не типично, мистер Кларк, — смерть глотает человека целиком, не оставляет ни единого следа, ни единой зацепки? Ни тени, ни даже намека на тень?

— Нет, мистер По, к вашему кузену это не относится, — убежденно сказал я. — Эдгар По будет жить в веках благодаря мощи литературного дара. Его произведения обладают удивительной властью над людьми.

— Действительно, им присуща некая власть, но чаще всего она сродни власти тяжкого недуга. Мистер Кларк, вам что-то известно о смерти Эдгара?

Я не стал рассказывать о Фантоме. Что-то остановило меня. Возможно, именно с этого момента — когда я заколебался и не открыл всего, что знал, — и началось мое настоящее расследование. Возможно, в тот миг я заподозрил, что Нельсон По не так прост и сообщил далеко не все.

Нельсон не мог даже толком обрисовать состояние Эдгара, доставленного в больницу. Да, он явился навестить кузена, однако доктора запретили входить в палату «из-за повышенной возбудимости пациента». Нельсон смотрел на Эдгара из-за шторы. Находясь в этой куда как выгодной для наблюдения позиции, Нельсон констатировал, что не узнал кузена, что тот стал тенью себя самого. Когда же Эдгар умер, Нельсон не видел мертвого тела — только заколоченный гроб.

— Боюсь, больше я вам ничего не скажу, — вздохнул Нельсон По. И вдруг выдал панегирик, врезавшийся мне в память: — Эдгар был сиротой во всех смыслах. Он вынес много горя, мистер Кларк, имел так мало поводов радоваться жизни, что сия прискорбная перемена — смерть — в его случае едва ли может считаться несчастьем.

Чувство досады на самодовольные речи Нельсона По подвигло меня зайти в редакции нескольких газет. Я питал слабую надежду воззвать к благородству газетчиков; пусть, думал я, перестанут смаковать пикантные подробности о По хотя бы из уважения к его таланту. Я описал жалкие похороны, перечислил ошибки в изложении биографии. Увы, мои надежды на исправление ошибок и изменение тона статей не оправдались. В редакции одной газеты под названием «Патриот», принадлежащей партии вигов, меня выслушали и, припомнив, что Эдгар По писал для них статьи, скроили скорбные мины и предложили собрать по подписке денег на памятник собрату по перу — как будто Эдгар По был презренным сочинителем газетных баек! Заметьте, я в отличие от периодических изданий не употребляю имя Эдгар Аллан По. О нет. Это имя само по себе было химерой, монстром, Аллан в нем исключал По, и наоборот — ибо Джон Аллан, в 1810 году взявший на воспитание маленького Эдгара, позднее практически бросил его на произвол судьбы.

Как-то ранним вечером я возвращался домой мимо пресвитерианского кладбища и решил взглянуть на последнее пристанище великого поэта. О, это старое тесное кладбище на перекрестке Грин-стрит и Файетт-стрит! Могила Эдгара По располагалась рядом с изящным, достойным надгробием генерала Дэвида По, героя Войны за независимость и деда поэта. Что-то в окружающей обстановке смущало меня. Конечно! Могила Эдгара По до сих пор не была отмечена ни памятником, ни даже приличным надгробием. Над ней будто никто никогда не читал заупокойной молитвы.