Диана Стаккарт - Гром среди ясного неба

— Ну, это как раз таки самый легкий вопрос.

Подойдя к полке, Леонардо протянул руку. Проследив за ним взглядом, я увидела в руке у него крошечную фигурку ястреба, стоявшую до этого между двумя стопками рукописей.

После минутного удивления — каким ветром эту птицу занесло в мастерскую Леонардо? — я поняла, что пернатое создание — всего лишь модель. Сделана она была искусно — крылья птицы широко распростерты, голова горделиво поднята. Казалось, ястреб вот-вот взлетит. И наверняка взлетел бы, будь он жив. Мастер тем временем вновь подошел к полке.

— Мы знаем, что наибольшая сила птицы заключается вот здесь, в ее груди, — пояснил Леонардо, держа ястреба в одной руке и указав другой на грудку птицы. — Эти мощные мышцы позволяют птицам быстро махать крыльями и тем самым отрываться от земли. Что касается ног, то они у птиц слабые и служат главным образом для того, чтобы цепляться за ветки деревьев, когда птица отдыхает между перелетами, ну или же довольно неуклюже скакать по земле.

С этими словами мастер поставил чучело ястребка на стол и взял у моего отца модель летательной машины. Вернув ее на прежнее место на столе рядом с чучелом, он снял прикрепленную к ней человеческую фигурку.

— Вот наш источник силы, — объявил он, — но остается вопрос — как его лучше использовать?

Мастер покрутил конечности фигурки — согнул ноги и вытянул в стороны руки. Эта поза чем-то напоминала готового взлететь ястреба.

— Возникает искушение попытаться воспроизвести способ передвижения пернатых: согнув в коленях ноги и раскинув в стороны руки, — продолжил Леонардо, — но такой опыт наверняка окажется неудачным. Независимо от силы человека, двигаться таким образом можно лишь недолгое время. Потому что в отличие от птицы сила обычного человека не в груди, а скорее в ногах.

Леонардо умолк и вновь занялся фигуркой — согнул в локтях руки, тогда как ноги вытянул во всю длину.

— Чтобы как можно лучше использовать их, — пояснил он, — я соорудил педали, позволяющие использовать силу ног, чтобы хлопать крыльями.

— Это очень похоже на бег на месте, — осмелилась я вставить слово в их разговор, представив себе, как это будет выглядеть.

— Верно, — кивнул Леонардо. — Небесный летчик — так я назвал человека, который будет управлять такой машиной, сядет в нее и будет рьяно нажимать на педали, приводя в движение крылья, чтобы создать необходимую тягу. Одновременно, дергая за шнуры, он будет руками управлять горизонтальным и вертикальным движением, выбирая нужный ему угол крыльев и руля.

Закончив объяснения, Леонардо вернул фигурку на прежнее место.

— Разумеется, в моей конструкции задействованы и иные принципы. Я познакомил вас лишь с основными. А теперь скажите, синьор Анджело, вы все еще считаете мое изобретение безумной причудой?

Отец нахмурился и посмотрел Леонардо в глаза. Их взгляды встретились — спокойный взгляд мастера и полный сомнений взгляд отца. Я с беспокойством ждала, что он скажет в ответ. Еще бы! Ведь моя судьба во многом зависела от его решения. Нет, конечно, отцовская воля для меня закон, однако за этот год и Леонардо почти стал для меня родителем. И если бы мне привелось выбирать между ними двоими, это был бы поистине мучительный выбор.

Помолчав, отец медленно покачал головой.

— Простите, синьор Леонардо, но я не верю, что ваша машина когда-нибудь взлетит! — заявил он. От его слов мое сердце камнем упало вниз.

Впрочем, прежде чем я успела погрузиться в отчаяние, отец продолжил:

— И все же, я не сомневаюсь, что вы убеждены в том, что ваш фантастический замысел осуществим. В сложившихся обстоятельствах мои собственные чувства ничего не значат. Сочту за честь работать вместе с вами над заказом герцога Миланского.

Меня охватила такая огромная радость, что я не сдержалась и расплылась в улыбке от уха до уха. Вид у Леонардо также был довольный. Он с видимым воодушевлением схватил моего отца за руки.

— Вот увидите, мы с вами сработаемся, а Дино наверняка станет нашим достойным помощником, — добавил он, с улыбкой посмотрев на меня. Затем, взяв промасленный холст, завернул в него модель, словно пряча свое изобретение от посторонних глаз.

— В данный момент Дино должен вернуться к своим товарищам, — сказал он моему отцу. — Я же хочу показать вам, как идет работа над образцом, который я строю в натуральную величину. Кстати, давайте договоримся: отныне только вы и я имеем доступ к сараю, в котором он хранится.

— Не беспокойтесь, мастер, я все понял, — поспешила я заверить учителя. — Пойду, поищу Константина, он сказал мне, что посвятит остаток дня снятию внутренних размеров церкви для будущей фрески. Думаю, лишняя пара рук ему не помешает.

— Отлично, Дино. И не переживай, ты составишь компанию мне и твоему отцу утром, когда мы займемся испытанием модели.

Я оставила их вдвоем и направилась к небольшой капелле в личном флигеле герцога. Эта часть замка, расположенная за высокими стенами и железными воротами, имела собственную башню и служила последним оплотом, способным противостоять возможным попыткам неприятеля вторгнуться в замок. Здесь герцог мог занять оборону и стоять до конца, даже если врагу удалось бы ворваться в крепость. Тем не менее, охранявшие ворота стражники, стоило мне объяснить причину моего прихода, удостоили меня лишь пренебрежительного взгляда и пропустили внутрь.

Капелла была довольно просторной и могла вместить не менее двух десятков молящихся, однако, судя по облупившейся штукатурке и покрытым пылью церковным скамьям, в последний раз месса проводилась здесь очень давно. Я направилась к небольшому алтарю, чтобы приклонить колени, и тотчас мысленно отругала себя за богохульство: в распятии мне привиделся не образ Спасителя нашего Иисуса Христа, а фигурка с модели летательной машины Леонардо.

Константин отложил в сторону бумажки с расчетами и с улыбкой поприветствовал меня. До моего прихода он измерял ширину и высоту стен, подсчитывая их площадь и размеры строительных лесов, которые вскоре мы будем здесь возводить. Я взялась за другой конец шнурка, которым он проводил замеры, и, пока мы обходили помещение, называла ему соответствующие цифры.

Закончив, мы сели на одну из скамеек. Пока Константин производил подсчеты, я поведала ему о приезде моего отца в Милан.

— Меня не удивило, что мастер держал приезд твоего отца от тебя в тайне, — улыбнулся Константин. — Порой он бывает шаловлив, как мальчишка. Готов поспорить, он еще не раз посмеется, вспоминая твою растерянную физиономию. Единственное, чего я не могу взять в толк, откуда он мог заранее знать, что мастер Анджело — твой отец.

Я пересказала Константину слова самого мастера, и мой товарищ кивнул.