Диана Стаккарт - Гром среди ясного неба

— Твой отец должно быть талантлив, настоящий знаток своего ремесла, если синьор Леонардо решил пригласить его себе в помощь.

Внезапно Константин вздохнул и проговорил печальным голосом.

— Ах, Дино, ты даже не представляешь, какой ты счастливчик! К моему великому сожалению, мой отец давно умер, а я по-прежнему тоскую по нему, как будто он покинул меня только вчера. Я бы с радостью отдал десяток лет жизни, лишь бы только вернуть его или хотя бы разделить с ним его последнюю трапезу.

Впрочем, в следующее мгновение лицо Константина просветлело.

— Давай не будем о грустном. С работой мы покончили, так что теперь у нас есть немного свободного времени до вечерней трапезы. Может, пойдем, посмотрим на учения кавалеристов во внутреннем дворике?

Я с охотой откликнулась на это предложение. Мы, ученики Леонардо, больше всего любили в свободное время наблюдать за всадниками конной гвардии Моро, когда те устраивали учебные бои на плацу. Хотя при этом конники пользовались деревянными мечами и пиками, зрелище они представляли собой очень яркое: блестя доспехами, гордо гарцевали на лошадях в разноцветных попонах. Хотя подобное происходило каждый день, мы не уставали любоваться этими потешными сражениями.

Мы с Константином нашли местечко на безопасном расстоянии от всадников, и все равно время от времени были вынуждены увертываться от комьев грязи, летевших из-под лошадиных копыт. Кстати, мы были не единственными зрителями: посмотреть на гвардейцев пришли пара помощников конюха и несколько юных пажей. Мы дружно хлопали в ладоши, приветствуя радостными возгласами каждый удачный выпад и контрвыпад, и мысленно представляли себя на месте доблестных всадников.

Наклонившись к моему товарищу, чтобы шепотом похвалить ловкость одного из гвардейцев, мастерски владевшего мечом, я заметила, что недалеко от того места, где мы сидели, остановилась стайка служанок. Некоторые из них держали корзины и узлы, другие стояли с пустыми руками, но все до одной, как и мы, были зачарованы этим зрелищем.

Все, кроме одной (или одного).

Я толком не могла понять кто это, мужчина или женщина, потому что коричневый плащ скрывал очертания фигуры, не давая разглядеть ни широких мужских плеч, ни приятных женских округлостей. Но вздрогнуть меня заставило не то, что капюшон плаща был низко надвинут на лицо, а, скорее, само зловещее присутствие этого человека, чей взгляд был устремлен не на солдат на плацу, а на меня.

Потрясенная, я повернулась к Константину.

— Смотри! — прошептала я ему на ухо, хотя меня вряд ли кто мог подслушивать. — Видишь вон того человека, который смотрит на меня?

— Смотрит на тебя? Где он? — Константин послушно бросил взгляд в указанном направлении и улыбнулся. — Ты говоришь про этих женщин? Ты о себе слишком высокого мнения, Дино, потому что они пожирают глазами солдат, а не тебя.

— Нет, я имею в виду вон того человека…

Увы, когда я посмотрела туда, где только что стояла таинственная фигура, ее там уже не было. Хотя, кто знает, может, она осталась стоять, но лишь сняла с себя плащ и растворилась в толпе женщин. Впрочем, не исключено, что у меня просто разыгралось воображение, и мне примерещилась фигура в плаще.

В следующий миг до моего слуха донесся ряд команд: это начальник гвардии велел участникам завершить поединок.

Я встала и, отряхнув плащ от налипших травинок, попыталась избавиться от неприятного ощущения.

«Странно, ведь я уже давно не принимала участия в таинственных приключениях мастера, — подумала я и встряхнула головой. — Тогда почему же мне продолжают мерещиться опасные люди там, где их просто нет и быть не может, и я в каждом прохожем вижу убийцу? Пожалуй, оно даже к лучшему, что я получила новое задание, над которым буду трудиться бок о бок с моим добрым отцом. Это наверняка поможет мне держать мое живое воображение в узде».

Увы, всю оставшуюся часть дня я ловила себя на том, что постоянно оглядываюсь: вдруг увижу фигуру в бесформенном одеянии, которая по какой-то непонятной причине следит за каждым моим шагом?

На следующее утро я уже сгорала от нетерпения, желая поскорее приступить к работе вместе с отцом и синьором Леонардо, и потому позабыла о странном происшествии во внутреннем дворике замка. Подмастерья отправились ставить строительные леса в герцогской капелле, я же поспешила в личные покои мастера, чтобы узнать, какое задание мне будет доверено. Я была слишком озабочена тем, чтобы не уронить завернутую в ткань модель летательной машины, чтобы думать о загадочной фигуре в длинном плаще.

— Давайте поторопимся, — предложил мастер, забрасывая на плечо кожаный мешок, который он вытащил из-под стола. — Нас ждет большая работа, ибо Моро желает как можно скорее увидеть машину в полете.

— Может, вернемся в сарай, чтобы поработать над крыльями? Думаю, их следует усовершенствовать, — предложил мой отец, беря в руки мешок с инструментами.

Леонардо отрицательно покачал головой.

— Герцог велел подготовить для нас уединенный уголок в замке, где мы сможем работать в стороне от шпионов и просто любопытных глаз. Преимущество этого места состоит в том, что там есть открытое небо, да и само оно приятно взгляду и там можно без особых затруднений работать весь день. Мы проведем ряд испытаний с моделью, которую несет в руках Дино. После чего решим, готовы ли мы применить наши новые знания к модели в натуральную величину.

С этими словами Леонардо вышел из мастерской. Мы с отцом последовали за ним. Я осторожно несла в руках модель. Даже завернутая в ткань, вещица эта была столь же невесомой, что и чучело ястребка. Учитывая тайный характер нашей работы, я с облегчением отметила про себя, что наша троица не обратила на себя внимания окружающих даже тогда, когда мы прошли через внутренний двор и зашагали в направлении личных покоев герцога.

Как оказалось, наш «укромный уголок» располагался не слишком далеко от мастерской. Мы остановились перед деревянной калиткой, и я поняла, что это место прекрасно мне известно. Леонардо оказался прав: оно действительно было уединенным и окружено высотой в два моих роста стенами, сложенными из дикого камня. Проникнуть сюда можно было лишь через единственную калитку. Мастер открыл узкую дверь и, впустив нас внутрь, закрыл ее на засов.

Леонардо тоже хорошо знал это место. С невозмутимым выражением лица он прошел по мощенной камнем дорожке, проложенной среди мягкой, недавно скошенной травы. Я шагала вперед неохотно, поскольку до сих пор не могла забыть того, что случилась со мной в последний раз, когда я была здесь. Действительно, разве я когда-нибудь могу забыть этот сад, где, вскоре после моего прибытия в замок дважды заглянула в страшное лицо смерти?