Дмитрий Леонтьев - Собор под звездами

— Дима, но все это… не мое. Я в этом ничего не понимаю… Это как сапожника просить пирог испечь.

— Смотря сколько сапожнику за труды заплатить, — возразил Гурин. — Хорошо отстегни — он и обучиться и такое приготовит, что лучшим рестораторам не снилось… Ладно, уговорил — четверть от найденного даю! И буду доплачивать тебе каждый месяц на карманные расходы и всякие там архивные изыскания-консультации. Зарплаты у работающих в церкви, мягко говоря, невеликие. Они же там все фанатики, им деньги — второстепенны. А мы с тобой приоритеты правильно понимаем. Рассуди сам: получишь большой куш — все свои проблемы одним махом разрешишь. Захочешь в России остаться — сунешь чиновникам на лапу, и они тебе не только за два дня паспорт выдадут, но еще на серебряном блюдце вынесут со стопкой водки и вприсядку. Коррупция, она, брат, для людей с деньгами существует. Закон — для лохов… А захочешь: с такими деньгами тебя в любой стране мира как родного примут. Что ты теряешь? Жить тебе негде. Нормальную работу без прописки не найдешь. А на случайных заработках долго не протянешь. Вид-то у тебя, братец, далеко «не ахти» стал. Видно, что укатали сивку крутые горки. А это — шанс! И, если вдуматься, даже для такого моралиста как ты, это не «капкан» для совести. Что мы плохого делаем? Мы ведь собор не грабим… Хотел бы я посмотреть на того идиота, которому подобная мысль в голову придет. Мало того, что у них связи немалые — я видел, КАКИЕ люди в собор этот приходят, так еще недавно сам Президент им древнейшую икону подарил. А значит, собор у него в памяти остался, и, если что… Я, за деньги многое могу. Очень многое. Но Президента нервировать как-то не готов…А мы с тобой просто аккуратненько изымем то, о чем давно все позабыли. И, если судьба нам улыбнется, о чем никто и никогда не узнает. Ты поработаешь, освоишься, во всем разберёшься — ты у нас дотошный! — и… Бинго! Работать нам больше не придется. Если только для собственного удовольствия.

— И как я туда устроюсь? Кем?

— Ты, сынку, слухай папку. Папка умный, папка все придумал, =-самодовольно сообщил Гурин. — Был там у них один сторож, до вина больно падкий. Так я ему за последние два дня такой праздник для души устроил… Исключительно из абсента. Абсент — штука сама по себе опасная, а уж в таких дозах, как сторож тот потребляет, и вовсе галлюциногенная. Бедняга так чудить начал, что его в срочном порядке отстранили — и это ему еще повезло. Сейчас место свободно. Завтра с утра, надеваешь парадный мундир, или что там у тебя из приличных вещей осталось, и, весь такой бравый и красивый, летишь устраиваться сторожем. Найдешь настоятеля. Его узнать легко: мои попрошайки зовут его «белый батюшка». Он весь седой, как серебро. Зовут его отец Варфоломей.

— Что за странное имя?

— А его отец тоже был священником. С войны вернулся и сан принял. Если мне память не изменяет, Варфоломей был одним из Апостолов. Помнишь, у нас в городке костел святого Бартоломея стоял? Это для нас «бартоломеевы» — «варфоломеевы» уху не привычны, а для церковников — обычное дело… К слову: я тут недавно узнал, что Зоя Космодемьянская — та самая! — тоже из рода священнослужителей. Ее деда- священника большевики расстреляли и в пруду утопили. Оказывается, церковная фамилия, от святых Космы и Демьяна, а я в детстве все гадал: что за странная фамилия… Ладно, к делу. Найдешь настоятеля, расскажешь ему свою историю — тут тебе даже придумывать ничего не надо. Он на вид строгий, а сам добрый — пожалеет… К тому же, если вдуматься, то бывший офицер, тренер по карате, сыщик — и что б на должность сторожа не подошел? Только к завтрашнему утру ты все же пару молитв выучи. Скажешь, что после такого количества бед начал о Боге задумываться… Ну и все такое…

— Но как я так быстро о вакансии узнал?

— Я же тебе говорил: у меня все продумано. Скажешь, что заходил в собор помолиться, разговорился с нищими, они тебе и подсказали. Нищих я уже предупредил. Если что — они подтвердят. Впрочем, не думаю, что до этого дойдет…

— А сам что не хочешь? Или тебя уже знают?

— Знают, и не слишком любят, — усмехнулся Гурин. — Настоятель из-за нищих переживает… Уже делал мне «тысяча первое китайское предупреждение» …Ага, щаз, разбегусь только…. Что он мне сделает? Мои доходяги претензий не имеют и жаловаться не побегут. А то что я их охраняю и организую, и за это свой маленький гешефт имею, так это наше с ними дело. Они как-то не возражают… И самое забавное, что из всех своих знакомых, я могу в этом деле положиться только на тебя. Ты у нас «идейный», на деньги меня кидать не станешь. Никогда не думал, что скажу это, но, оказывается, честность тоже иногда может приносить доход…. Считай это редким подарком судьбы. Я не могу представить для тебя шанс лучше.

— А если так случиться, что ничего не найдем? Будем стараться, прикладывать все силы, но… Чекисты изъяли потихоньку, что б ажиотаж среди верующих не вызывать. Или дед тот в старческий маразм впал и желаемое за действительное принял. Или просто не найдем. Сам говоришь: все перестроено многократно… Что тогда?

— Нет, — после короткого раздумья отверг Гурин. — Найдем. Моя интуиция меня еще не подводила. Я деньги шестым чувством осязаю. Ты, главное, ищи со всем усердием…

— Но…

— Что б тебе спокойней было, скажу: деньги, которые тебе доплачивать буду — отдашь если только найдем тайник. За год все определиться. Эту потерю я как-нибудь переживу, а ты в любом случае в выигрыше. По моему — золотое предложение. Я сам от себя в шоке, но… Таков уж я… Или у тебя какие-то лучшие планы на ближайшее будущее?

— Нет, — вздохнул Онисин. — Перспективы у меня весьма плачевные… Честно говоря, я уже на грани…

— Ну вот, а тут я весь такой в белом… Ну что, по рукам?

…Склонив голову, настоятель слушал рассказ Онисина. Сергей говорил сбивчиво: уж больно строг был вид седовласого настоятеля храма, но это было даже на пользу — создавалось впечатление, что волнуется человек оттого, что останется без куска хлеба и крова над головой.

— Что ж, — после небольшой паузы сказал настоятель. — Давайте попробуем. Когда сможете приступить к работе?

— Да хоть сейчас, — сказал Онисин. — Я полностью располагаю своим временем.

— Хорошо. Документы принесите завтра, я их посмотрю, а пока что… Отец Григорий!

По храму к ним шествовал священник. Именно «шествовал». Важно, неторопливо, можно даже сказать — обстоятельно. Роста и комплекции он был средней, но из-за солидности, с которой он ступал по плитам храма, казалось, что по собору плывет нечто фундаментальное, как флагманский корабль эскадры. Вот только глаза его не вязались со столь «презентабельным» обликом — умные, веселые, любопытные (и, если б не почтение к сану, можно было бы добавить — шкодливые).